Четыреста килознаков

Первым утренним настроением было детское — сегодня! Дождаться бы!

Потом немножко холодной воды: а что, если Алена в последний момент передумает? Не трагедия, конечно, буду ждать Ника первого, но хочется-то встретить Новый год вместе!

Алена сидела за столом, одетая и даже причесанная, строя какой-то график в ноуте.

— Привет, — пробормотала, не оборачиваясь. — Я не готовила ничего, бутер съела. Но чайник горячий. Мне тут задачи скинули для зачета, десятого сразу и пересдача, и экзамен. Хочу сейчас побольше сделать.

Божечки, спасибо, спасибо! Пусть сидит задачки решает, все лучше, чем по Витале страдать.

Позавтракав, я выудила из хаоса в голове еще две проблемы, которые требовали немедленного решения. И для начала позвонила Нику.

— Жень, все в порядке? — спросил он с беспокойством.

— Да, все в силе, — «надеюсь», добавила я про себя. — Тут такое дело… Хочу попросить кое о чем. Давай без подарков, ладно?

Блин, может, он и не собирался мне ничего дарить, а я тут вылезла!

— Ну… хорошо, — после паузы сказал Ник. — Только чисто для интереса, почему?

— Я тебя еще слишком мало знаю и понятия не имею, что бы тебе понравилось. И для того чтобы спросить, чего бы ты хотел, тоже. А дарить какую-нибудь ненужную фигню не хочется.

— Принято, — он коротко усмехнулся. — А день рождения у тебя когда?

— В феврале.

— Ок. Слушай, мы где-то около десяти стартуем вечером, но вы приезжайте как получится. Позвонишь — я встречу.

— Хорошо, — я улыбнулась своему страшному отражению в полированном боку чайника. — До вечера.

В десять… Это как раз было связано с другой проблемой. Мама жила на противоположном конце города, на Ленинском. На машине самым коротким маршрутом я добиралась до нее где-то за час, если не было пробок. На метро немного быстрее. К ней, а оттуда в клуб не получалось — она уходила обычно часов в восемь. Ехать раньше, вернуться домой, а потом в клуб… Весь день убить на чертову езду туда-обратно. Вообще не поехать? Ну как-то… такое… Хоть у нас с мамой и не было никогда близких отношений, а после моего второго развода тем более все стало прохладно, не поздравить ее с Новым годом — это уж совсем было пойти на конфликт.

Я сидела и думала, что делать, пока не зазвонил телефон.

Мама?

Интересно.

— Женечка, ты извини… — голос звучал виновато. — Не обидишься, если мы числа второго-третьего увидимся?

— А что такое? — я еще боялась поверить, что вселенная так оперативно отреагировала на мой запрос.

— Да Нюся в этот раз решила на даче Новый год отмечать. Попросила меня приехать пораньше и помочь. Через час уже иду на электричку.

— Ну что делать, — лицемерно вздохнула я, чувствуя себя свиньей. — Надо так надо. С наступающим, мам. И Нюсю поздравь.

Вот бы все проблемы решались так просто, сами собой.

Прихватив с блюда печенину, я пошла изучать недра шкафа.

Глава 20

Ближе к вечеру, когда ноги были уже побриты, а брови откорректированы, начало понемногу потряхивать. Почему-то только сейчас до слоупока дошло, что в клубе будет полно народу, которым Ник представит меня как свою… кого?

Я убеждала себя, что страшнее, чем знакомство с друзьями и родными Захара, точно уже не будет. Тогда все, поголовно все, считали меня стервой, которая увела его от милой и прекрасной Лилечки. Хотя я не сделала — и не сделала бы! — ни единого шага в этом направлении. Еще неизвестно, кто кого увел.

А может, кто-то подумает точно так же и сейчас — если знает прежнюю пассию Ника? Или я уже слишком загоняюсь? Наверно.

В половине девятого я заглянула к Алене. Она стояла перед шкафом с таким выражением, что у меня в животе мгновенно заледенело. Сейчас скажет: ма, прости, но я все-таки не пойду.

— Блядь, не знаю, что надеть, — пробормотала она.

В ее возрасте я временами не то что говорила, думала матом. Но в устах своего ребенка — это всегда корежит. Есть же правило: не выражаются мужчины при женщинах, женщины при мужчинах, взрослые при детях, а дети при взрослых. А для родителей ребенок всегда дитё. Но и обещать помыть язык с мылом было уже как-то глупо.

— Исходи из того, что идешь в клуб и там будет молодняк твоего возраста. Не из Форбса, но и не маргиналы.

— Не знаешь, что выбрать, — придерживайся медианы, — вздохнула Алена, вытаскивая черные узкие брюки и сиреневую шелковую блузку. — А ты в чем?

— Та же фигня, Джульетта.

Я страдала на эту тему полдня, в финал вышли La Petite Robe Noire, как у Одри Хепбёрн в «Завтраке у Тиффани», и свободный брючный костюм из бирюзового шифона.

Заставив меня надеть то и другое по очереди, Алена — будущий хоть и не одежный, но все же дизайнер — задумчиво наморщила лоб.

— Смотря чего ты ждешь от этого вечера.

Хм… что-то я вовсе не горела желанием обсуждать это с собственной дочерью. И вообще ни с кем.

— Ма, ты извини, конечно, за такой вопрос, но… насколько все это серьезно и на какой стадии?

Почему-то вспомнилось, как на первое свидание с Серегой я запихнула ей в сумку упаковку презервативов. На всякий случай. «Я что, проститутка?» — возмутилась она. Понадобились резинки или нет, история деликатно умолчала. Во всяком случае, обратно она мне их не отдала.

— Не знаю, — буркнула я, лихорадочно, едва ли не истерично наглаживая рукой шелковый пояс брюк. — Мы знакомы-то месяц. Даже меньше.

— Да какая разница, месяц или год. Обычно уже через две минуты знаешь, чего хочешь от мужика. Одно дело, если так, на время. А вот если всерьез… Пролететь третий раз подряд было бы уже не просто обидно, но и глупо.

Это кто мне говорит? Вздорная девчонка, от которой к девятнадцати годам сбежали уже два парня? Но напоминать ей об этом сейчас точно не следовало.

— Ладно, ма, дело твое, — Алена махнула рукой. — Разберешься. Черное тебе идет больше, но… к нему нужны брюлики или хотя бы натуральный жемчуг. Иначе для твоего возраста это слишком просто. Костюм… мешковатый маленько, но вполне секси, особенно пояс под грудь. Топ какой наденешь? Подожди-ка.

В шкафу на вешалках и в ящиках осталось довольно много одежды, которую Алена не забрала, переехав. Я туда даже не совалась, хватало своего. Она открыла ящик и вытащила опасно вырезанный белый топ.

— Ты что? — возмутилась я. — Под него даже лифчик не наденешь, все торчать будет.

— Ма-а-ать! — Алена закатила глаза. — Какой лифчик? Что ты как бабка? У тебя вполне еще приличные сиськи. Вряд ли ты со своей ногой станешь латину танцевать. А если будешь сидеть спокойно, ничего не вывалится. Давай, надевай.

Ежась под ее оценивающим взглядом, я сняла жакет и лифчик и натянула топ. Подумала, что выгляжу как Эльвира, и попыталась спрятать грудь поглубже. Конечно, лет двадцать назад носила и не такое, но сейчас было здорово не по себе.