Чейзер

– Со смертью играешь, сударь.
– Свейз тяжело посмотрел на меня.
– Ежели заразишься, спасения не будет.

– Понимаю. Можешь предложить вариант получше?

– Скажу честно - мне лишний боец не помешал бы. В лагере несколько сотен человек, но это бабы с детьми, да обыватели, которые собственного пердежа пугаются. Я бы с ними в бой не пошел. Струсят, разбегутся.

– А чего тогда здесь торчат?

– Я же сказал, некуда нам идти, - с тоской ответил Свейз.
– В окрестных поветах про мор уже знают, никуда нас не пропустят. Законы о кордонах не отменял никто. Да и у всех кто-то в Монсальвате остался. Вера нас тут держит.

– Значит, говоришь, струсят горожане, подведут? А если нет? Говорить с ними пробовал?

– Если честно - не пытался.

– Знаешь, если сильно нужда припрет, и заяц на волка кидается, - я помолчал.
– Давай-ка поговорим с ними. Оружие у тебя есть?

– Стрел и болтов достаточно, несколько длинных луков есть, топоры, косы, а более ничего.

– И то хлеб, - резюмировал я.
– Будем проводить разъяснительную беседу. Авось в ком-нибудь мужское начало и проснется.

***

Рядом с воинами Свейза, в кругу света от большого костра я чувствовал себя в относительной безопасности. Мы ели горячую, прямо с огня овсяную кашу с кусочками свиного сала, и лейтенант рассказывал мне о том, что произошло в Монсальвате.

– Демоны его знают, откуда эта зараза в наш город пришла, - говорил он.
– Но первые больные недели три назад появились. Началось все в Хедском монастыре у Восточных ворот. Лекари чертовы только руками разводили - мол, ведать не ведаем, что за хворь такая. Человек сначала кашляет и чихает, потом нарывами покрывается, и дальше только смерть. С утра здоров, к полудню труп. Ну а потом мор в город пришел. Целые кварталы вымерли. Все, кто уцелели, здесь. Может, кто живой еще и в городе прячется, но я так думаю, обречены они.

– Ты людей из Монсальвата вывел?

– Я.
– Свейз глотнул из фляги, протянул мне, но я отказался.
– Когда шериф помер, власть как бы мне перешла. Вот я и увел людей из города. Пару дней все было спокойно, а потом упыри начали со стороны города приходить. Да ты сам все видел.

– А лекари?

– Толку от них!
– с презрением ответил лейтенант.
– Только деньги за лечение требовали. Один был совестливый, Теофил, так помер от чумы. Здесь, в лагере, ни одного нет. Ну и хрен на них. Так будем с горожанами говорить?

– Будем. Пошли.

Лейтенант Свейз был прав - окружившие меня люди мало подходили на роль бойцов. Выходцы из разных сословий, определенно: кто-то в домотканых лохмотьях, кто-то в отличной и дорогой, пусть и давно не стиранной одежде. Мужчин было мало, в основном женщины и подростки - грязные, растрепанные, с усталыми лицами и испуганными глазами. Было много женщин с грудными детьми, которые то и дело, то вместе то по очереди начинали плакать, добавляя всей картине еще больше безнадеги.

– Меня зовут Сандер Сторм, и я хочу помочь вам, - начал я.
– Господин Свейз рассказал, что с вами случилось. Но тут и без слов все понятно. Выбор у нас всех невелик - или уйти отсюда подальше, что лучше, или же защищаться. Стражников немного, их силы не бесконечны. Нужно защищать лагерь, пока вы здесь. Своих жен и детей защищать. Я ясно излагаю?

Ответом мне было угрюмое молчание. Но потом какой-то чернобородый верзила протолкался сквозь толпу и встал передо мной, уперев руки в бока.

– Сражаться зовешь, барин?
– спросил он с ехидцей.
– А почему мы должны сражаться? Наше мужицкое дело пашня да ремесла, а меч и копье мы держать в руках не приучены. Какие из нас воины?

– Хорошо, что-нито другое предложи, - ответил я, глядя чернобородому прямо в глаза.
– У тебя семья есть?

– Нет у меня больше семьи, - губы бородача задергались, глаза заблестели.
– Жена, сынов двое, доченька... все там остались.

– Сочувствую твоему горю, но скажу так - коли ты близких потерял, то делать ничего не надо? Сидеть и ждать, когда смерть за горло возьмет?

– Уходить отсель надо, - крикнул кто-то из толпы, и несколько голосов подхватили "Уходить!" Начался шум. Я поднял руку, призывая к тишине.

– Я тоже думаю, что лучше уйти, - сказал я.
– Но все ли согласны со мной?

– Наши дома там, - ответил крупный мужчина в темной добротной, хоть и перепачканной грязью одежде.
– Куды мы от своих очагов пойдем? Да и идти некуда. Мы теперь сами навроде как зачумленные. Куды не пойдем, везде стрелами встретют.

– Сестра у меня в городе осталась, - добавила пожилая женщина, вытирая слезы.
– Жива ли, нет ли...

– А если идти некуда, тогда надо защитить себя, - сказал я.
– Лейтенант готов выдать оружие всем желающим. Если у кого свое есть, еще лучше.

– Больно складно говоришь, барин, - заявил чернобородый.
– А сам-то ты сражаться с нами плечом к плечу будешь?

– У меня свои дела. Мне нужен человек по имени Цельс, - Я сделал паузу, обвел взглядом толпу.
– Кто знает Цельса?

Мне ответили полным молчанием.

– Выходит, никто не знает Цельса, - я пожал плечами.
– Ладно, буду искать.

– В город собрался?
– Невысокий худощавый старик с белоснежными до середины груди волосами и аккуратной бородкой вышел из толпы, оглядел меня изучающе.
– А не боишься?

– Боюсь, но пойду.

– Отчаянный ты малый, - сказал старик.
– От гиблой чумы нет спасения. Заразишься и помрешь.

– Все мы когда-нибудь помрем, папаша. Так уж мир устроен.
– Я посмотрел на чернобородого, который продолжал стоять в вызывающей позе.
– Ну что, будем своих женщин и детей защищать, или от упырей под юбки спрячемся?

– А я согласен!
– вдруг выдохнул бородач с той решимостью, которая бывает или у сильно пьяных, или совершенно отчаявшихся людей.
– Давайте снарягу!

– И я пойду!
– крикнул парень лет двадцати, стоявший рядом с миловидной девушкой, державшей на руках младенца.

– И я!
– раздалось со всех сторон.
– И я!

Так, вроде получилось. Лейтенант Свейз смотрел на меня с одобрением. И тут раздался тревожный сигнал рожка.

Люди с криками бросились к шатрам, как испуганные мыши. Свейз хлопнул меня по плечу, и мы побежали к кострам у шлагбаума.