Чьи чары сильнее
Шрифт:
– К кому? – спросил дежурный капрал из-за стойки, заваленной свитками бумаг даже, не подняв головы.
– Я хочу объявить в розыск вора, – произнёс Слоувотер.
– Что украл? – дежурный достал чистый бланк и приготовился к его заполнению, обмокнув перо в банку с чернилами, всё так же, не подняв головы.
– Имущество корабля.
– Астраляблю? – произнёс капрал и сам рассмеялся своей шутке. В этот момент, он поднял взгляд на боцмана и перестал смеяться, пристально посмотрев на посетителя. Годы работы в отряде «ОБОП» не прошли даром, он тут же выявил в боцмане пирата. Капрал сразу изменился в лице, и его рука легла на эфес короткого клинка, – а ну, не с места, тварь морская!
Слоувотер невозмутимо положил перед носом капрала золотую монету. Взгляд дежурного тут
– Имя и фамилия вора?
– Барк Неджер, – ответил Слоувотер и облегченно выдохнул.
Дилижанс, запряженный шестью лошадьми, выкатил из сухопутных ворот Лорфакта, и направились вглубь страны. С каждой секундой Барк всё дальше уезжал от моря, от своей прежней жизни. Молодой пират уставился в окно и не сводил глаз с мимо проносящегося городского пейзажа, пригорода, а потом и лесов, полей и речушек. Со временем, однообразие утомило Барка и он, как и все остальные пассажиры то проваливался в сон, то вновь таращился в окно. Путь, намеченный молодым пиратом, пролегал до города Шансгард, там он должен был пересесть до Пардокса, а оттуда семь дней до Туманных земель, в крайний город Смокгард. Так гласил информационный рисунок, висевший в кабинке дилижанса. Судя по временным расчётам, дорога в шестьсот тысяч пяток, до Шансгарда должна составлять тринадцать дней.
К исходу четвёртого дня пути, дилижанс резко остановился. Барк открыл заспанные глаза, и попытался рассмотреть через окно, из-за чего произошла остановка. По началу он подумал, что они приехали в очередной перевалочный пункт, для остановки на ночь, но услышав громкие голоса и отблески факелов Барк насторожился. Присмотревшись, он понял, что что-то идёт не так. Около дилижанса, на небольшой опушке, стояла дюжина всадников с высоко поднятыми факелами. Один из всадников что-то втолковывал кучеру, который не сильно сопротивляясь требованиям остановивших дилижанс, слез с козел, и прошёл внутрь к пассажирам.
– Уважаемые, пассажиры, – начал он, чуть взволнованным голосом, – нас остановил дорожный патруль. Они разыскивают беглеца. Вам требуется выйти из кабины и показать разрешительные грамоты. После проверки мы двинемся дальше. До таверны рукой подать.
– Что за произвол? Есть ли у них на это право? – зашумели люди.
– Да, – как можно спокойнее ответил кучер, – у патруля есть все необходимые бумаги. Прошу вас выйти и встать вдоль дилижанса.
Народ начал медленно выходить на улицу. Барка прошиб холодный пот. Он вцепился в суму с золотом и прижал её к себе. Лихорадочно думая, что делать и куда бежать.
– Всем открыть лица, – послышались приказы всадников, – снять шляпы и платки. Чем быстрее закончим, тем быстрее поедете дальше!
Люди выстроились в шеренгу. Двое всадников спрыгнули с лошадей и приготовились осматривать лица. Один из них развернул свёрток, с магическим рисунком разыскиваемого. Второй выше поднял факел. Барк встал на последнюю ступеньку и уже был готов спрыгнуть на землю, как вдруг один мужик из шеренги оттолкнул от себя патрульного и кинулся с дороги в лес.
– Лови его! – тут же раздались возгласы всадников, двое из них сорвались с места и погнались за беглецом, – хей-я!
Громко щёлкнули затворы и прозвучали мушкетные выстрелы в след убегающего. Лошади шарахнулись, люди у дилижанса в панике присели. Барк уличил момент и, спрыгнув на землю со ступеньки, юркнул под дилижанс, забрался на кронштейн колесной пары и затих.
То, что произошло дальше, Барк пережил благодаря тому, что он был скрыт. Из леса раздался дикий, душераздирающий крик человека. Затем, прогремели два выстрела и жуткое ржание лошадей. После этого из леса на опушку выскочил всадник и, хлеща скакуна по бокам, проскакал прочь, мимо своих сослуживцев.
– Эй, Герх, ты куда? Что там произошло?
Герх даже не обернулся, он хлестал бока скакуна и явно не хотел останавливаться. Из леса выбежала вторая лошадь, она прихрамывала на заднюю ногу. Наездника на ней не было. Из леса донёсся второй жуткий предсмертный, человеческий крик, резко оборвавшийся.
Стало тихо. Только легкий ветер играл с листвой в верхушках деревьев. Всадники выше подняли факелы, пытаясь осветить лес за краем опушки.– Дорн? – крикнул один из всадников, – Дорн, выходи!
Вдруг ветер стих, вокруг стало ещё тише. Только треск веток, приближался к опушке. Всадники с поднятыми факелами и оголенными мечами, подъехали к кромке леса, не переставая звать товарища. Свет от факелов осветил человеческие фигуры, бегущие к опушке через лес. Их глаза, отражая пламя, светились на искаженных, мёртвых лицах. Мгновение, и из леса выбежали мёртвые. Лошади тут же встали на дыбы. Один всадник не удержался в седле и упал на землю. На него сразу навалилось четверо мертвецов. Наполовину сгнившие пальцы мёртвых вцепились в живую плоть всадника. Мёртвые начали раздирать мышцы человека, зубами вырывать куски мяса. Всадник кричал от нечеловеческой боли, кровь хлынула изо рта, он издал булькающий звук и затих. Остальные всадники попятились назад, но мертвецы последовали за ними, обступая сжираемого заживо человека. Протягивая мёртвые руки к людям, мертвецы появлялись из леса всё больше и больше. Всадники, не сговариваясь, кинули факелы на землю и начали рубить мечами напирающих мёртвых. Мёртвые, наступая на огонь факелов, возгорались. Их одежда легко сжиралась пламенем, а волосы с треском вспыхивали, прибавляя к запаху мертвечины запах жженых волос. Огонь начал переходить с одного мёртвого на другого. Но это их не останавливало, они тянули свои руки к живым, пытаясь вцепиться мёртвой хваткой, в желанную плоть.
Лошади вставали на дыбы и давили сильными копытами давно умершие тела. Всадники отсекали пальцы, кисти, руки, но это не сдерживало тех, кто не чувствует боль. Мёртвые бесстрашно шли вперёд, им удались вырвать мышцу из задней ноги одной из лошади, она тут же завалилась на землю, придавив крупом наездника. Человек даже не сразу понял, что произошло, как ему в шею вонзились чёрные зубы одного из мёртвых. Лошадь какое-то время брыкалась, ломая копытами бедренные кости, дробя коленные суставы нападающих, не перестающих напирать. Мёртвые ползли на руках, вонзая в ноги и корпус лошади зубы и костяные пальца.
Что начало происходить у края опушки пассажиры дилижанса поняли не сразу. Выстрелы, крики людей и ржание лошадей было обычным делом на дорогах, не человеческие фигуры, охваченные пламенем и бегущие к ним, теряющие части одежды и куски собственной плоти. Паника возникла, когда в сторону дилижанса побежали человеческие фигуры, охваченные пламенем и слабый ветер, донёс запах мёртвых тел, вперемешку с вонью тлеющих волос и обугленного мяса. Люди кинулись в дилижанс, ища укрытия. Создалось толчея у дверей. Мертвецы начали накидываться на спины живых, сдирая кожу с лиц, отрывая уши и прокусывая шеи. Запряженные лошади не двигались с места, они были приучены к шуму и запаху огня, а шоры не давали им видеть всего ужаса, творившегося рядом с ними. Когда запах крови дошёл до запряженных лошадей, тогда до них и дошли мёртвые.
Всадники продержались не долго, мёртвые не смогли пробиться через заслон мечей в руках обученных солдат, но смогли атаковать беззащитных лошадей. Падали лошади, падали и всадники. Потеря превосходства тут же приводила к смерти. Один всадник имел при себе два мушкета и только с помощью выстрелов мёртвым в головы, он смог отсрочить свою смерть. Один выстрел, второй выстрел. Всадника разорвали на куски, растащив тело в стороны. Барк всё видел через щель в фальшборте, прикрывавший колёса дилижанса. Он вцепился в кронштейн и не мог расцепить пальцы ещё долго. На его глазах были убиты все пассажиры дилижанса и выпотрошены лошади. Одну женщину убили совсем рядом с ним. Мертвец, как заправский повар, достающий мягкую плоть из устрицы, выцарапал ей глаза, и с чавкающим звуком раздавил их беззубыми челюстями. Барк еле сдержал в себе скудное содержание своего желудка. Через пол дилижанса потекли ручьи крови убитых внутри, кровавая лужа начала скапливаться между колёс. Даже когда мертвецы ушли, обглодав лица, распотрошив тела людей и лошадей, Барк продолжал прятаться с бледным лицом и дикими глазами от ужаса глазами, смотря в узкую щель фальшборта.