Чиновникъ Особых поручений

[1] Флот открытого моря — основной военный флот германских кайзеровских ВМС в ходе Первой мировой войны.

[2] Ледяное вино(Eiswein) — дорогое коллекционное десертное вино с густым букетом, изготовляемое из винограда, замороженного на лозе.

[3] Кто владеет информацией, тот владеет миром!

Глава 11

Глава 11

Был ранний вечер первого майского дня, когда от здания французской Академии моральных и политических наук[1]стали отъезжать различные экипажи — от консервативных черных карет и вполне привычных взгляду открытых фаэтонов, до новых ультрамодных автомобилей. И к слову: хотя Париж и был столицей высокой моды, местом зарождения стиля жизни «Бэлль эпок» и всемирно признанным центром приятных развлечений на различный вкус и кошелек — но были в нем и вполне солидные учреждения, в которых заседали очень серьезные люди. Ученые, промышленники, финансисты, политики и военные… Можно было с полным на то правом сказать, что в стенах этой Академии были сосредоточены подлинные сливки французского общества! И именно они сейчас степенно рассаживались по своим личным выездам, подаваемым строго в соответствии с их местом во властной иерархии Третьей французской республики. Постепенно сборище респектабельных членов академической секции политической экономии таяло — а когда главному входу подкатила темно-серая карета, то их ряды покинул и мсье Анри Жермен. Основатель нескольких компаний и банка «Лионский кредит», дальновидный и осторожный финансист, недурной политик, удачливый инвестор и умелый администратор — работники которого временами буквально стонали в голос от его тиранического характера…

— Degagez-vous, idiot!!![2]

Увы, хотя Париж и был столичным городом, в нем все равно хватало бездомных и глупых зевак, которые глядели куда угодно, только не перед собой — поэтому почтенный банкир совершенно не удивился, когда его карета резко затормозила. Удивился и встревожился он чуть позже, когда в его экипаж самовольно и весьма нагло вломился непонятный монах, а надежный кучер (и по совместительству охранник) этого не заметил. Более того, несколько быстрых рывков за сигнальный шнурок тоже остались без ответа, а после… После Анри замер, глубоко вздохнул и с явной печалью на изрезанном морщинами лице констатировал:

— Это опять вы!

Наглый клирик, как раз скинувший глубокий капюшон своего скромного одеяния, удивленно хмыкнул, провел кончиками пальцев по красивой веницианской маске, надежно скрывавшей его лицо до подбородка, и на прекрасном французском осведомился:

— Мы разве знакомы?

Откинувшись на мягкую спинку своего сидения, владелец «Лионского кредита» саркастическим тоном напомнил:

— Как же я могу забыть того, кто ограбил меня на три миллиона фунтов стерлингов?!

Помолчав, фальшивый монах задумчиво огладил аккуратную черную бородку, отчасти скрытую нижним краем маски:

— Так вот откуда… М-да, узнаю дядюшку. Нет, почтенный Анри, мы с вами видимся впервые.

Банкир и сам уже понял свою невольную промашку: и маска была другая, и рисунок на ней, да и голос — немного похож, но все же иной, без памятной хрипотцы и глухоты. Опять же, длинные иссиня-черные волосы чуть ниже плеч; ну и вообще манера держаться, более присущая аристократам…

— Но цель нашей встречи, предполагаю, все та же. Итак, сколько вы хотите? Миллион? Три?.. А может, сразу десять?!?

— Утишьте свой гнев, почтенный.

Увы, но непробиваемое спокойствие масочника лишь еще сильнее разжигало праведный гнев престарелого финансиста.

— Ведь речь пойдет о тех сокровищах, что несколько лет назад похитили из вашего Лувра.

Моментально остыв, мсье Жермен осторожно осведомился:

— Они у вас?

— О да. Выполняя заказ, я случайно узнал их местонахождение и забрал у недостойного владельца. В путевых заметках моего дядюшки вы указаны как человек, с которым возможны взаимовыгодные дела…

— Хм!!!

— Поэтому я и решил обратиться к вам, почтенный Анри, с просьбой о посредничестве.

Собираясь с мыслями, старый, но отнюдь не утративший хватки и остроты ума делец дернул для порядка сигнальный шнурок. А потом вообще демонстративно выглянул в окошко, проверяя границы дозволенного.

— Вы хотите вернуть сокровища?

— О да, всем сердцем.

— Как я понимаю, за соответствующее вознаграждение?

— Всякий праведный труд достоин награды, почтенный Анри.

— Кхе-кха?.. М-да!

— К тому же, я не буду возражать, если к моей цене вы добавите и свой законный интерес.

Внимательно оглядев «скромного труженника» удавки и кинжала, Жермен сварливо поинтересовался:

— И какова же сумма?

— Мои пожелания достаточно скромны, и ничуть не обременят правительство вашей прекрасной страны.

Сунув руку в невидимую доселе прорезь на сутане, лже-монах достал из ее глубин незапечатанный конверт из дорогой бумаги с золотистыми разводами.

— Здесь все, что необходимо знать для совершения обмена. На этом позвольте…

Вцепившись в конверт, банкир невежливо прервал довольно приятного в общении масочника:

— Постойте! Вы можете раскрыть личность того, кто ограбил Лувр?

— За дополнительное вознаграждение это вполне возможно.

Тяжело поглядев на белую поверхность веницианской маски, Жермен саркастически уточнил:

— Разумеется, оно тоже будет скромным?

— Вы весьма проницательны, почтенный Анри.

— М-да. Все украденное будет возвращено в полном объеме?

— Вернется все, что я нашел и забрал из недостойных рук. В конверте, среди прочих бумаг, есть список… Он порадует ваше сердце и успокоит разум, почтенный. А теперь, все же позвольте вас покинуть.

Ловко крутнув откуда-то взявшийся в руке стилет, «смиренный монах» выбил его оголовьем по стенке кареты короткую дробь — после чего банкира прижало к спинке сидения от резкой остановки экипажа. Пожелав удачи в делах и крепкого здоровья, масочник растворился в парижских сумерках, а спустя пару минут в открытую дверцу осторожно заглянул слуга мсье Жермена, бывший довольно недурным кучером, но, как выяснилось на практике, совершенно отвратительным охранником:

— Вы живы!!!

— Но не вашими стараниями, Жак! Везите меня домой… И побыстрее!

Стоило карете с разожжеными фонарями скрыться вдали, как из неприметного закоулка вышли двое клириков католической церкви, один из которых был отягощен невеликих размеров саквояжем. Оглядевшись по сторонам и тихо переговорив, они довольно энергичным шагом направились по параллельной улице вслед за уехавшим экипажем — однако в парижские трущобы только зайти легко, а вот покинуть их!..

— А мы вообще где?

— Да черт его знает?.. Этот водитель кобылы больше на мой револьвер смотрел, чем на дорогу!

— Н-да, я даже Эйфелевой башни не могу разглядеть… О, погоди-ка.

Сменив направление, клирик приблизился к изрядно потрепанной жизнью проститутке, подпиравшей грязноватую уличную стенку. Видно было, что сия «куртизанка» больше полагалась на ночную темноту и невысокую цену «услуг», нежели на свои порядком потасканные прелести — как и несколько ее товарок по одной из древнейших профессий. При виде сразу двух возможных клиентов (ну мало ли?) жрица продажной любви оживилась и непроизвольно начала прихорашиваться, но стоило лже-монаху задать вопрос, как мигом поскучнела и что-то вяло ответила. Вновь вернуть прежний задор помогла банкнота в десять франков, ради которой женщина охотно поработала живым справочником и указала подробный путь к центру города. Как нельзя кстати, с неба закапал мелкий дождик…