Чисто убойное дело

– Кстати, об Абрикосовой… Можешь предположительно определить время смерти? – спросила Яна, судорожно заплетая волосы в длинную, тяжёлую и влажную косу.

– Убита часов шесть-восемь назад.

– У Мотова алиби. Он же задержан? Значит, не он.

Витольд Леонидович отрицательно покачал головой.

– А почему ты думаешь на Тимофея? Да их мог убить кто угодно. Пока мы не поймём мотив преступления, найти убийцу будет сложно.

– Ты полицию вызвал?

– Конечно. С меня взяли показания. Яна, я просто с ума схожу от всего этого. Я хоть патологоанатом, но нервы у меня ни к чёрту!

Яна сорвалась с места и понеслась на второй этаж в свою комнату. Витольд Леонидович поспешил за ней, но она захлопнула дверь перед его носом. Он деликатно постучал:

– Яна, что мне делать?

– Витольд, не мешай, я одеваюсь! Мне нужно срочно в театр. Только я могу спасти труппу от краха.

– О чём ты? От какого краха? При чем тут театр, Яна?

– Это всё ужасно, Витольд! Но я должна ехать на спектакль.

– Не понял? – прислонился он лбом к двери.

– У тебя в морге ведущая актриса. Она должна была играть в спектакле, на который приглашена представительная комиссия. Эта комиссия должна решить судьбу этого театра, понимаешь? В этом провинциальном театре всю жизнь служат мои мать и отец. Я не могу их бросить в такой момент!

– А при чем тут ты? Чем ты им поможешь? – не понял Витольд Леонидович. – Сообщишь, что спектакль отменяется в связи со смертью ведущей актрисы?

– Ты что? Этот спектакль должен состояться даже при Армагеддоне! Я сама выйду на сцену, – ответила Цветкова, с грохотом носясь по гардеробной.

– Ты? Ты же не актриса! – не понимал Витольд Леонидович.

– Друг мой, ты плохо меня знаешь. Мне звание заслуженной артистки давали, когда я с цыганами зажгла! Эх, отказалась я, совесть не позволила. Я росла в театре за кулисами, это же был мой второй родной дом… Я не пошла в театральное училище, захотела стать врачом, и преуспела на этом поприще. Но театр мне очень близок, понимаешь?

– Понимаю. Но не понимаю, чем ты можешь в данном случае помочь?

– Я выйду вместо Абрикосовой.

– Ты? Без репетиций?

– Мне репетиции не нужны. Я этот спектакль могу сыграть одна за всех актёров, видела его тысячу раз. Потом импровизацию тоже никто не отменял. Это же сказка! Вот если бы нужно было сыграть «Гамлета» – здесь я пас. Шекспир – не моя сфера.

– А как ты объяснишь свое появление вместо Абрикосовой? Расскажешь о ее гибели?

– Чтобы спектакль сорвать? Нет, конечно! Артисты – люди чувствительные. Скажу, что Настя заболела.

Яна рывком открыла дверь, и Витольд Леонидович чуть не ввалился в комнату. Он уставился на подругу, словно увидел что-то странное. И его можно было понять. Яна нарядилась в обтягивающее трикотажное платье малинового цвета с ненавязчивым люрексом, замшевые черные сапоги на высоченных шпильках и замшевую меховую куртку с капюшоном. Мокрая коса лежала у нее на груди, глаза горели.

– Всё! Надо бежать! А ты поезжай в морг, звони Петру Ольшанскому, я ему по дороге тоже звякну. И дальше следуй его указаниям, – скомандовала Яна, сбегая вниз по лестнице.

Стефания Сергеевна шла ей навстречу с подносом, на котором стоял кофейник.

– Яночка, ты куда собралась? А кофе? Ты же только что пришла!

– Я постараюсь вернуться поскорее. Дела!

– А как же твой гость? – растерялась пожилая дама.

– Это мой очень хороший друг и большой любитель кофе. – Яна понизила голос: – Вы не бойтесь его, это он с виду несколько того… А так более чем нормальный. Я за него ручаюсь. – Цветкова чмокнула Стефанию Сергеевну в щеку и хлопнула дверью.

Стефания Сергеевна вздохнула и подняла взгляд на спускавшегося по лестнице Витольда Леонидовича. Он виновато улыбнулся:

– Извините… за вторжение. Но я тоже пойду, меня труп ждёт. Не возражаете?

Стефания Сергеевна вздрогнула, отступила на шаг и пошла провожать странного гостя в прихожую, по-прежнему крепко держа поднос с кофейником в руках.

Глава девятая

Яне пришлось помёрзнуть, пока подъехало такси, потом поволноваться, когда несколько раз зависала в пробках. В эти предпраздничные дни улицы были полны народом, который неизвестно зачем и неизвестно куда спешил со свёртками, коробками и полными сумками. Некоторые тащили ёлки.

– Опаздываете? – попытался разговорить ее водитель, но Яна никак не отреагировала.

Она была полностью погружена в свои мысли. Почему-то возникла непонятная надежда, что Витольд ошибся. И у профессионалов это бывает. И нашёл он не Анастасию Абрикосову, а совсем незнакомую женщину, а Настя жива-здорова, и сейчас Яна ее увидит в гримёрке. От этих мыслей Яне стало немного легче, но успокоиться она всё равно не могла.

Такси остановилось около Чешско-русского центра. Яна расплатилась, вышла из машины и поднялась в фойе. Она постаралась пройти незаметно через толпу зрителей, которые собрались на спектакль и сейчас толкались у гардероба, сдавая верхнюю одежду. Яна открыла дверь с табличкой «Посторонним вход запрещён. Служебное помещение» и по длинному коридору направилась в гримёрку Абрикосовой. По счастью ключ торчал в двери, и она беспрепятственно проникла в помещение.

В это время в другой гримёрке Иван Демидович Головко нервно расхаживал в тяжёлой шубе Морозко, тряся гривой черных с сединой волос, как в народе говорят «соль с перцем». На ногах красовались яркие, нарядные сапоги, которые поскрипывали при ходьбе.

– Ми-ми-мо! Мо-ми-мо! – разминал свой голосовой аппарат ведущий артист.

Неожиданно дверь в гримёрку распахнулась и появилась главная героиня сказки – Настенька. На ней был простой сарафан, вышитая рубашка, а голова повязана платком. В гримёрке было полутемно, горела только настольная лампа, поэтому Головко не сразу узнал Яну. А когда узнал, то от удивления с размаху плюхнулся в кресло.

– Яна?! Почему ты в костюме Насти?

Цветкова на всякий случай спросила:

– А Насти нет?

– Я сегодня ее не видел. Десять минут до начала. Где Абрикосова? – заволновался Иван Демидович, вставая и приближаясь к Яне. Тут он внимательно посмотрел на дочь: – Почему ты в ее костюме? Случилось что? Да не молчи ты, а то я с ума сойду!

– Настеньку буду играть я.

– Ты? – На Головко было страшно смотреть. – Почему?

– Ты перестал соображать?

– Потому что я перестал пить! Такая вот взаимосвязь прослеживается. Я так расстроен! Можно я выпью? Вся карьера летит в пропасть.

– Нет! – твёрдо заявила Цветкова. – Я здесь, чтобы заменить Настю и не дать погибнуть твоей карьере.

– А где же Абрикосова?

– Послушай, я тебе потом всё объясню. Сейчас не стоит терять время даром. Был третий звонок. Пора. – Яна резко повернулась к двери и неожиданно услышала позади стон.

Иван Демидович держался двумя руками за лицо, а между пальцев струилась кровь. Яна бросилась к нему:

– Что случилось?

– Коса…

– Что коса?

– Ты меня огрела, словно дубиной. Я тоже не понял сразу. Ты махнула головой, а твоя коса ударила меня по носу. – Иван Демидович ухватил Яну за косу. – Она такая твёрдая, тяжёлая и… ледяная! Что это?