Чисто женская логика

Пожарище развязало ей руки.

Собственно, она была уже достаточно свободна в поступках после разгрома квартиры, но тогда что-то останавливало, мешало броситься в события безоглядно и отчаянно. Видимо, должно было пройти какое-то время, может быть, совсем небольшое, время, необходимое каждому, чтобы усвоить новые правила игры, манеру поведения, систему поступков. И теперь Касатонова с легким ужасом наблюдала за происходящими в ней переменами. Ужас был действительно легкий, потому что ей нравилось то существо, в которое она постепенно превращалась. Исчезли робость суждений, зависимость, боязнь ошибиться в выводах, опасение сказать слово пустое и неуместное. Эти страхи преследовали ее всю жизнь, в общем-то, как и каждого из нас, как и каждого. Но после потрясений последних дней Касатоновой вдруг открылось, что все это полная чушь и обращать внимание на подобные глупости попросту смешно.

Произошла с ней еще одна маленькая, невидимая перемена — она перестала колебаться, выбирать поступки правильные и неуязвимые, прикидывать возможности.

Это ушло.

Теперь она просто поступала как считала нужным и вдруг выяснилось, что выбирать-то не из чего — каждый раз приходило решение единственное и бесспорное. И она поступала в полном соответствии с этим решением.

Отпала боязнь кого-то оскорбить неудачным словом, неуместным смехом, глупым вопросом. Более того, она почувствовала вкус к вопросам глупым, именно в них, в глупых вопросах, ответы на которые казались очевидными, и таился чаще всего смысл скрытый, а то и скрываемый.

Откуда-то пришла уверенность, что после ночного пожарища никто ее в эту ночь не потревожит ни звонком, ни стуком в дверь. Так и вышло — ночь прошла спокойно, Касатонова спала крепко и глубоко, проснулась отдохнувшей. Когда она говорила Алексею о долгом и тяжелом дне, она уже знала, что именно ее ждет. И собиралась в этот день нанести удар жесткий, неожиданный, может быть, даже окончательный.

Накануне она взяла у следователя телефон и адрес Юшковой и сегодня, в воскресенье, собиралась нагрянуть к секретарше Балмасова прямо с утра. Благо, был хороший и совершенно невинный повод — вручить повестку, вызов на допрос.

Она убедила Убахтина, что секретарша может знать о своем начальнике больше, чем весь остальной коллектив. И знания ее особого свойства, они касаются личной жизни начальства, в чем бы эта личная не заключалась — бандитская крыша, тайная любовница, взаимоотношения с детьми, места вложения денег и даже болезни, хвори, недомогания.

— Здравствуйте! — громко и жизнерадостно произнесла Касатонова, едва Юшкова открыла дверь. — Вы меня помните?

— Помню, — вяло ответила Юшкова. — Проходите, — и она первой удалилась по коридору в комнату. Юшкова была одета белый махровый халат с широким поясом и даже с кистями.

— Какой красивый халат! — невольно восхитилась Касатонова.

— Вам нравится? — слабо улыбнулась Юшкова.

— Мечта жизни!

— Надо же, — Юшкова склонила голову набок, как бы в легкой озадаченности.

— Какие разные бывают у людей мечтания, — она села в кресло, закинув ногу за ногу, обнажив коленку, неплохую коленку, как успела заметить Касатонова.

— А о чем мечтаете вы? — Касатонова тоже расположилась в кресле, но, поскольку была в брючках, состязаться с Юшковой в достоинствах коленок не могла.

— Вы не поверите — ни о чем.

— Неужели так бывает?

— Все бывает, — Юшкова все с той же вялостью вынула из пачки коричневую сигарету, прикурила и бросила зажигалку через стол Касатоновой. Дескать курите, если хотите.

— У вас в конторе, как я заметила, все курят коричневые сигареты.

— Не все, — Юшкова усмехнулась, выпустила дым к потолку. — Только подозреваемые.

— Подозреваемые? — Касатонова устремила на хозяйку изумленный взор. — В чем?!

— В убийстве, в чем же еще... В убийстве.

— Боже! Вся контора под подозрением?!

— Ну я-то уж во всяком случае.

— Вы?!

— Не надо, — устало вздохнула Юшкова. — Я видела, как вы из моей пепельницы окурки изымали. Это тоже входит в обязанности курьера? — Юшкова посмотрела на гостью сквозь дым, но прямо, в упор, улыбчиво и понимающе.

— Заметили? — простодушно восхитилась Касатонова.

— Вы были не слишком осторожны. Видимо, недостаток опыта. Или была другая причина?

Касатонова молча порылась в своей сумочке, вынула пачку сигарет и показала Юшковой. Сигареты были коричневые. Почему-то она захватила их с собой.

В полной уверенности, что поступает правильно, захватила одну из трех пачек, которые купила в киоске у заводоуправления два дня назад.

— Видите? — спросила она. — Коричневые.

— И что же из этого следует?

— Из этого следует, что я действительно стащила у вас окурок. С единственной целью — показать в табачном киоске и купить точно такие же. Мне понравился их запах.

— Да-а-а? — протянула Юшкова. — Надо же как бывает... Извините. А я, честно говоря, решила, что вы подосланы, что мне надо с минуты на минуту ждать ареста.

Уже начала дом готовить к долгой разлуке, — она обвела взглядом комнату.

Касатонова последовала ее примеру, но никаких прощальных приготовлений не заметила. — Внешне, вроде, ничего не изменилось, — Юшкова отвечала на ее непроизнесенный вопрос. — Цветы по соседям разнесла, долги заплатила, коммунальные платежи, из прачечной белье забрала, деньги спрятала, еще кое-что пришлось прятать, — Юшкова не закончила, предлагая гостье самой уточнить, что именно она припрятала.

— Наряды? — Касатонова решила не упускать представившейся возможности.

— Слышали анекдот... Заходит таможенник в купе и спрашивает... Оружие?

Наркотики? Взрывчатка? Антиквариат? А пассажиры отвечают... Спасибо, у нас все есть. Разве что чашечку кофе.

— Хотите сказать, что оружие и наркотики тоже пришлось отнести в тайник?

— Конечно, — кивнула Юшкова и опять затянулась. — В первую очередь.

— А потом уж деньги?

— А потом деньги, — невозмутимо кивнула Юшкова. — За деньги не судят, — пояснила она. — Да! Я так и не спросила... Вы ко мне по делу или так?

— Повестка, — пожала плечами Касатонова, поднимая с пола свою сумку.

— Значит, и на меня вышли?

— На всех вышли.

— Понятно... Труп он и есть труп. Убийца нужен, позарез нужен убийца. Труп взывает, да?

— Знаете, я как-то не привыкла к такой легкости суждений, — Касатонова посмотрела на Юшкову изумленным взглядом. — А убийца действительно нужен. Он оправдает все, объяснит и расставит по своим местам. Сейчас, когда его нет, в мире хаос и бестолковщина. Стоит ему только появиться, тут же воцарятся порядок и гармония.