Чистое золото

— Ну, Виктор Степанович говорил о том, что мы предполагаем делать на Таежном, а я скажу, какие перемены произойдут во всем нашем районе.

Он рассказал, что с будущего года в строй должны вступить новые прииски: Ближний, Отвесный, Золотой Бугорок, Комсомолец. Приисковое управление Таежного будет руководить огромными работами и планировать большую программу золотодобычи. Трест выделяет для новых участков много механизмов, технических материалов и специалистов. Намечено строительство больших электрических драг, установка передвижных золотомоек и драгляйнов. Вскрыша торфов будет производиться при помощи гидравлических установок, экскаваторов и тракторных скреперов. Вскрышные работы будут вестись круглый год, в зимнее время применят взрывы.

— Вот каковы наши перспективы, товарищи. Скажу вам больше. Геологоразведочные работы, которые мы широко развернули, и вновь открытые прииски отстоят от управления, как в старину говорили — от резиденции, на пятьсот-шестьсот километров. Все эти участки получат радиосвязь с приисковым управлением, телефон, и, кроме того… — парторг прищурился, ожидая впечатления от своих слов, — трест решил выделить управлению для связи с новыми предприятиями два небольших самолета.

Вспыхнули аплодисменты. Люди в зале зашумели, радостно и возбужденно переговариваясь.

— Отсюда следует, — продолжал парторг, — что большие суммы будут отпущены нам на строительство приисковых клубов, библиотек, красных уголков, всевозможных курсов для горняцкой молодежи, стадионов…

Когда стихли новые рукоплескания, он закончил:

— Таково наше будущее. И будущее очень близкое. А сейчас вернемся к сегодняшнему дню.

Предложения обсуждались и принимались одно за другим.

Решили закончить механизацию пятой и седьмой шахт еще в этом году, непрерывно вести во всех шахтах проверку породы на твердость и смелее заменять кайлу отбойным молотком. Для изучения работы лавным способом постановили командировать на прииск Тенистый двух человек, а всю не прошедшую техминимума молодежь обязать учиться.

Тоня ждала, что решат относительно Лиственнички, и сердце у нее совсем упало, когда директор сказал, что он всегда стоял и стоит за смелые начинания, но затевать работу в этом году считает нецелесообразным.

— Вы поймите, — говорил он, нахмурив брови и делая энергичные жесты: — обязательства, взятые на себя, мы выполнить должны. Все знают, что это вовсе не просто. Дать сейчас на голец машины нет никакой возможности. Абсолютно. Не дам ничего! — сердито сказал он. — Не имею права! И люди на счету. Если создавать бригаду, ей очень тяжело придется. Зачем же мучиться? Считаю так: теперь все силы — на выполнение плана, а с будущего года займемся Лиственничной.

— Мы лопатами согласны, без всяких машин! — крикнула Тоня.

— Сверх плана! Как подарок государству к Новому году! — поддержал ее кто-то, но в волнении она не узнала голоса.

Парторг стремительно поднялся с места:

— Я считаю, что Виктор Степанович неправ. Страна наша всегда поддерживает молодежь. Это почин хороший. Пусть и нелегко ребятам придется, зато покажут, на что способны. Как думаете, товарищи?

В зале одобрительно зашумели, и директор неожиданно подобрел, засмеялся и сказал, что не хочет мешать молодежи:

— Коли не боятся, пусть начинают. Пусть и запись сейчас произведут. Над списком я потом подумаю — кого можно послать на голец, а кого нельзя.

— Перспективы наши огромны, — снова возвысил голос Трубников, — но надо учесть, что мы работаем первый послевоенный год. Сейчас конец года, время трудное, и люди у нас пока самый дефицитный материал. Много народу мы на эту работу выделить не можем, не можем дать и техники. Работа па гольце планом не предусмотрена. Значит, бригада должна взять на себя очень тяжелый труд, чтобы добиться восстановления старой шахты и произвести в ней первые пробы. Выступления товарищей Таганашева и Червинского очень убедительны, но полной уверенности все же не дают. В случае удачи мы будем добиваться немедленной механизации Лиственнички. А сейчас наша надежда — на молодежь, на ее упорство, смелость и выносливость.

Слобожанин начал запись в бригаду.

— Меня! Меня запиши! — громко крикнула Тоня, боясь, что Кирилл не услышит.

Но он быстро записал ее фамилию и сказал:

— Есть, Кулагина.

— Мохова запишите!

— И Савельева! Савельев Иннокентий!

— Блохину Зинаиду! — пронзительно крикнула Зина из середины зала.

— Эх, мне, что ли, к вам податься? В бюро — то скучно сидеть… — прошептала Тоне Стеша и, поднявшись, приставила ко рту ладони: — Кирюша, меня! Сухих моя фамилия!

— Маврина, прошу вас, — солидно сказал Санька.

Николай Сергеевич вскочил, как ужаленный осой, грозно посмотрел на Саньку и снова сел:

— Ты что, очумел? На пневматику тебя хотели поставить! Мечтал ведь об этом!

— Знатный забойщик! — послышалось отовсюду.

— А я и там знатным буду! — нахально отозвался Маврин. — Чем скорее шахту пустим, тем скорее план на перевыполнение пойдет. А перфоратор?.. Да я на Лиственничке многоперфораторное бурение вводить буду. Нужны, выходит, и там крепкие работнички.

В бригаду записались еще два брата Сухановы, Костя и Димка, худощавые, аккуратно одетые пареньки. Они запомнились Тоне еще после первого знакомства в молодежном бараке. Ребята показали себя как добросовестные крепильщики.

— Пожалуй, пока достаточно? — спросил директор.

И все закричали:

— Довольно! Пусть поработают! Потом прибавить людей можно.

— Бригадиром предлагаю выбрать Кулагину. Девушка организованная и имеет опыт комсомольской работы, — сказал Слобожанин.

— Куда? Меня? Что ты! — громко запротестовала Тоня.

Но множество рук уже поднялось в воздух, и ей шумно захлопали. Не помня себя Тоня стала писать записку Кириллу. Руководить она не сможет, у нее нет опыта, она нипочем не справится.

— Отказ Кулагиной принимать, товарищи? — улыбаясь, спросил парторг. — Ссылается на недостаток опыта.

— Нет! Нет! — кричали с мест. — Должна справиться! Такого отца дочь!

— Я хочу отметить высокую сознательность нашей молодежи, — сказал Слобожанин. — Вы все знаете, что Александр Маврин ежемесячно дает высокие показатели, заработок его все время увеличивается. Савельев давно мечтает о лавном способе проходки шахт, и мы хотели послать его на прииск Тенистый овладевать этим методом. В связи с механизацией третьей шахты он должен был вскоре стать забойщиком. Андрей Мохов увлекается механизмами, и интересы его теперь вполне удовлетворены: он работает на автопогрузчиках и передвижных транспортерах. Блохина — квалифицированный пробщик. Сухановы — хорошие крепильщики. Однако вся эта молодежь не задумываясь оставляет свое налаженное дело и идет на голец, потому что хочет помочь прииску теперь, не дожидаясь, пока опробование Лиственнички войдет в план, будет обеспечено механизмами и большим количеством людей. — Он отыскал глазами Тоню: — Что касается пробщицы Кулагиной, то она в шахте недавно. Выбирая ее бригадиром, мы оказываем Кулагиной большое доверие. Но она — зачинатель этого дела. Пожелаем бригаде успеха!

Собрание кончилось, и народ хлынул к дверям. Тоня протискалась к Заварухину:

— Павлик! Павлик! Как у тебя замечательно со стариком получилось!.. А я-то что буду делать! Как страшно!

— Тоня, я так рад! Справишься, не сомневайся, — взволнованно ответил Павел.

И Тоня, несмотря на свое смятение, вдруг почувствовала себя с ним совершенно просто и легко. Постоянное чувство напряженности и неловкости куда-то ушло.

— Ты думаешь? А Санька? Отца он слушается, а меня не будет…