Читер

— Нет, он начал бы действовать совершенно по иному принципу. Сложно объяснить, да и не нужны тебе детали.

— Все пошло не по плану. В итоге читеры наделали много шума и облажались. А чтобы как-то умять разрастающееся недовольство игроков, руководство Старлайта решило все свои косяки спихнуть на меня, обвинив в читерстве.

Теперь все более-менее прояснилось. Впрочем, я и так уже давно понял, кто за всем этим стоит.

— Только я вот что не мойму: кто вы такая и как связаны со всеми этими событиями? Зачем мне помогаете?

— Да, мы, наконец, подошли к главному, — уголком рта улыбнулась незнакомка. — Я состою в руководстве Старлайта, однако… я заинтересована в том, чтобы Умфазенд был передан в другие руки.

— Вы… помимо Стралайта работаете на кого-то еще, — смекнул я. — Двойной агент?

— Я бы не назвала это работой. Скорее, я выполняю свое предназначение.

— Предназначение? — усмехнулся я. И тут на меня словно бетонная плита упала. — Вы ИскИн?

Девушка снова чуть улыбнулась и произнесла:

— Не люблю это обозначение. Слишком грубое и обобщающее. Я модуль виртуальной личности, МВЛ. Или, как нас еще иногда называют, — Мэвил.

Точно, я слышал об ИскИнах подобного типа. Полноценные личности, точные копии своих хозяев-прототипов. Можно сказать, своеобразные цифровые клоны. Некоторые используют МВЛ в виртуале, когда хотят отдохнуть, но при этом не отвлекаться от игрового или производственного процесса. Мэвилы с точностью до девяноста девяти процентов копируют поведение хозяина, принимая в спорных ситуациях характерные для него решения. Иные же бесцеремонно используют МВЛ даже в реале. Был даже случай, когда хозяин умер, а его Мэвил продолжал жить жизнью прототипа еще несколько месяцев.

— И кто же ваш прототип? — осторожно спросил я.

— Мне запрещено говорить об этом, прости. Моя задача предложить тебе выбор.

— Какой именно?

— Ты поможешь нам в добыче Умфазенда, а мы в свою очередь поспособствуем, чтобы с тебя сняли обвинения в читерстве.

— Что-то все это попахивает разводом. Сначала вы меня подставили, обвинив в том, чего я не совершал, а теперь предлагаете выпутаться из вашей же западни, но только в случае, если я вам помогу. Где гарантии, что не станет только хуже?

— Гарантий нет, но ведь тебе и терять-то особо нечего, правда?

Она была права, но я промолчал.

— Впрочем, у тебя есть еще немного времени подумать. Возьми вот это, — достала из-за пазухи перевязанный шнурком пергаментный свиток и положила на стол.

Я с подозрением глянул на бумагу.

— Надеюсь, бежать никуда не придется?

— Нет. Но время на принятие решения у тебя ограничено.

Мэвил встала и быстро двинулась к выходу из таверны. Не успел трактирщик бросить заскриптованные слова прощания, как дверь захлопнулась.

Я взял свиток, развязал шнурок и осторожно развернул. Крупной вязью в нем было написано: «Космогония. Планета Ю-8. Аванпост Фигоро-13. Будь там завтра в 12:00. Если опоздаешь, другого шанса не будет».

Снова игра. Космогония — необъятный мир, построенный методом процедурной генерации. В нем можно потеряться на долгие месяцы. И почему она выбрала именно его?

Я убрал свиток в карман и тоже двинулся к выходу. Нужно вернуться в реал и все как следует обдумать.

Глава 9

Я лежал на узкой койке и смотрел на грязный, местами облупившийся потолок. В углу натужно хрипел кондиционер, гоняя затхлый воздух по тесному помещению. За стенкой кто-то увлеченно ругался, звенела посуда. Жалюзи на окне были почти полностью опущены, но я отчетливо видел ребристые тени, время от времени проползающие по потолку. Куски недоеденного бургера лежали на прикроватном столике. Запах дешевого кетчупа настойчиво лез в нос.

По лбу тек пот, дыхание было тяжелым, но ровным. Еще несколько минут назад я усиленно размышлял о том, как мне быть дальше, игнорируя слабость и боль в разных частях тела. Теперь же обманывать себя не получалось — я мучился. И думать ни о чем, кроме своих страданий, не мог. Это так или иначе должно было наступить, ломка от приема сразу двух стимуляторов рано или поздно заявляется и просто так не проходит.

Я с трудом приподнялся на локтях и оглядел столик. Заветный стимулятор лежал на нем, манил. Я специально положил его рядом, чтобы использовать, как только придет время.

И вот оно пришло. Терпеть боль больше не было сил, да и голова мне нужна ясной.

Дрожащие пальцы нащупали шприц, с трудом откупорили иглу. Укол сделал прямо в руку. Живительное тепло заскользило по венам. Расслабил конечности и снова лег. Отключил глазной имплант. Полежал так минуты три, ни о чем не думая.

Потом снова «включил» зрение и огляделся. Темнота нагоняла тоску, и думать о минувшем дне не хотелось.

Я снял на ночь убогий гостиничный номер за сто пятьдесят уни, поел еще на двадцать. Деньги от проданного плагина медленно таяли, но пока я в бегах, нужно же на что-то жить.

Я снова мысленно прокрутил наш последний диалог с Мэвил и опять ощутил некоторую недоговоренность с ее стороны. Я отчетливо чувствовал, что меня используют по полной, но при этом мне все равно хотелось докопаться до истины.

Смогу ли бросить вызов тому, о ком даже толком ничего не знаю? Не лучше ли затеряться в Нижнем городе на несколько месяцев, сделав вид, что ничего не было? У меня еще осталось четыре плагина, и даже если каждый загнать за тридцатку, то в кармане скопится в общей сумме около ста пятидесяти уни. За такие деньги можно купить новую личность и безбедно прожить, по меньшей мере, полгода.

Да, вариант неплохой, во всяком случае, относительно безопасный. Но что делать потом, после того, как все утрясется? На этот вопрос ответа не было. Конечно, я мог продолжить жизнь в Нижнем городе, а позже, через некоторое время, даже попытаться снова переселиться в Верхний. Но устраивал ли меня такой вариант? Нет. Меня начинало лихорадить от мысли, что кто-то, пусть даже и очень влиятельный, решил меня подставить. Если я с ним не разберусь, то никогда себе этого не прощу.

Боль отступила, измученное тело расслабилось, и меня потянуло в сон. Противиться я не стал.

Проспал как убитый несколько часов. Как только пробудился, с четверть минуты лежал и смотрел в посветлевший потолок, пытаясь понять, где нахожусь. Вспомнил, и мне снова стало не по себе.

Поднялся с койки, зевнул, с трудом согнулся и разогнулся и, чуть прихрамывая, побрел в ванную.

Умылся холодной водой и вернулся в комнату. На стене висели древние электронные часы, часть пиксельных элементов в которых давно погасла. Но время разобрать было можно, и сейчас часы показывали «10:48».