Что делать, если твой классный руководитель – Сатана

– Что ж, я очень доволен ответом, честно говоря, не ожидал такого от тебя.

Я выдохнула и вернулась на место. Он меня похвалил, однако... Что ж, Полушкина, я тоже кое-что умею.

Через две минуты прозвенел звонок, но торопиться не надо было. Я хотела подойти к историку и уточнить вопрос насчет оценок.

Когда класс уже опустел, я медленно приблизилась к учительскому столу.

– Ах, и ты здесь, Макарова, – послышался голос за моей спиной, – очень кстати, – сзади подошла Алина, – я как раз хотела разобраться. На моей парте всякие гадости о нас с Викой ты написала?

Я вздрогнула, чувствуя, как по спине прошелся неприятный холодок. Ну сейчас они начнут капитальную разборку с моим участием, в ходе которой историк наверняка узнает обо мне много действительно правдивых и „лестных” подробностей. Но это было еще не так плохо. Дело прошлое, можно и забыть вовсе. Что было действительно страшно, так это то, что ужасные гадости ручкой на второй парте у стены на самом деле выцарапывала я.

Часть 12

– Ну допустим, – я облокотилась на учительский стол и вызывающе взглянула на Алину, – подвергнешь меня суду?

– Вовсе нет, – спокойно заявила она. – Мне все равно, что ты думаешь. Я просто хотела довести сведения о порче школьного имущества до классного руководителя, а ты как была злой, так и останешься. Поэтому у тебя и друзей нет, и парня никогда не будет.

– Это уже не твое дело, шлюха, – фыркнула я в ответ. Черт возьми, неужели возможно настолько выводить из себя?!

– Макарова, – историк хлопнул по столу, – ты в школе, а не в наркоманском притоне, следи за языком, будь добра!

Я и сказать ничего не успела, как оказалась на полу, при этом больно ударившись затылком об угол парты.

– Извините, не сдержался, – презрительно проговорил Даниил, потирая ладонь. – Знаю, что девушек бить нельзя, но эту... – он брезгливо скривился, – эту... кхм... Я и за девушку не считаю. И я не стерплю, чтобы при мне оскорбляли Алину. Она красивая и к тому же умная, поэтому ее не трогают эти глупые попытки задеть, но я все же готов защищать ее честь от таких вот публичных оскорблений, как сейчас.

Пфф, и угораздило же меня нарваться на такого благородного кавалера.

– Попытка похвальная, но рук распускать я не разрешал, – учитель поднялся из кресла.

– Что, подраться хочешь, голубок? – я поднялась на ноги, утирая густую кровь, льющуюся из разбитой губы.

– Сядь, я поищу что-нибудь подходящее, кровь остановить, – холодно бросил историк.

– Да... Не нужна мне ваша помощь, – от бессильного негодования меня била дрожь, – все вы одинаковые подхалимы... Ничего кроме своей Алины не замечаете...

Развернувшись на каблуках, я выбежала из класса. Так меня еще никогда не унижали. Одним взглядом.

Первой мыслью было сейчас же смыться из школы ко всем чертям, потом долго гулять по городу, чтобы остудить голову. А затем купить огромный торт и до вечера сидеть на кухне и лопать его в одиночку. Растолстею, ну и пусть.

Но рука как-то сама замерла на грубой поверхности тяжелой школьной двери. Да не дождутся они такого счастья, чтобы еще ради них с занятий сбегала. Пришлось вернуться в класс и сделать вид, что я не замечаю неодобрительных взглядов.

После занятий я все же решилась подойти к историку и спросить у него наконец насчет своих оценок. Какого же было мое удивление, когда в кабинете вместо учителя я обнаружила Алину и Викусечку, что-то сосредоточенно вычерчивающих в журнале. Моего появления они даже не заметили. Какая ирония.

–Тише-тише, – горячо прошептала Полушкина, – давай быстрее исправляй, пока никто не зашел, где там твоя фамилия?

О, вот это номер. Я, значит, бегаю тут, параграфы зубрю, а они: „Где там твоя фамилия?”

– А чем это вы тут занимаетесь? – протянула я, все еще стоя в проходе.

– Макарова, – Викусечка резко обернулась, – стучать не учили?

– Тук-тук, – я пару раз ударила костяшками пальцев о дверной косяк, – нечестно поступаете, барышни. Я, конечно, не доносчик, но чертовски обидно, что вам все так легко достается.

– Ты ничего не видела, ясно? – прошипела Алина, развернувшись ко мне лицом, – иначе тебе не жить.

– А вот и видела. Только мне до этого нет никакого дела, я... как там это было-то... просто хочу донести сведения о фальсификации оценок до классного руководителя, только и всего.

Я, мило улыбнувшись, скрылась за дверью и направилась к лестнице, а крышесносная модель и ее толстая подруга выбежали вслед за мной.

– Ты ничего не докажешь, – закричала Алина, голос ее глухо и как-то зловеще прокатился по лестничной клетке.

– Ой, да ладно, наш учитель тоже не дурак, он и сам поймет. Ты не беспокойся, я ему только немного подскажу.

– Я сказала, – Вика схватила меня за плечи, задыхаясь от ярости, – ты молчать будешь!

– Оу, правда, а если не буду, то что? Сниспошлете на меня гнев Ктулху?– странно, как это удается оставаться спокойной в такой ситуации?

– А то вот что!

Она резко толкнула меня, так что я оступилась, на миг потеряв равновесие, потом подошва неожиданно соскользнула по ступеньке. Я попыталась ухватиться за перила, но пальцы не достали всего сантиметров двух. Надо же, как это странно, с лестницы падать... Я и не думала, что они на такое способны... Больно, наверное, будет... Хе-хе, если шею не сверну...

Еще некоторое время я совершенно не понимала, что происходит. Только в голове звенело, и перед глазами все было застлано какой-то дребезжащей дымкой. Хотя падение выдалось намного мягче, чем предполагалось изначально. Еще пару секунд я просто пялилась в знакомые зеленые глаза.

– Макарова, – устало вздохнул историк, – я, конечно, понимаю, травматический шок, замедленность действий, но все же, может, ты наконец слезешь с меня?

Я вскочила чуть ли не со скоростью света, однако от резких движений тут же закружилась голова, и перед глазами вновь заплясали черные точки. Так это я, получается, на него свалилась? Какое совпадение, однако...

– Осторожнее, – поднявшийся на ноги учитель подхватил меня под руку, – Идти сможешь? Сильно ударилась?

Я только помотала головой и вырвала руку. Пусть не думает себе ничего такого, я все еще обижаюсь.

– Да уж, а ты и вправду неудачница, осторожнее надо быть, – покачал головой историк, – пойдем в класс. Может, это действительно потому, что ты слишком злая?

– Нет, вы просто ничего не знаете. Я ненавижу людей, которые необоснованно считают себя выше других, а потом и все начинают думать так же.