Что на роду написано…
Шрифт:
– Слушай, Паш, – сказал близкий к Начальнику чиновник, жестом указывая на кресло рядом с письменным столом, – у нас тут два объекта со всякой мелочовкой стоят, денег уже вбухано – во (его рука взметнулась сильно выше головы), а там до сих пор отписки идут вперемешку со слезами, что средств не хватает.
Говорил он вроде медленно и весомо, но фразы выплёвывал будто очередями:
– Мы разберёмся, но пока то да сё – уже пора на лыжи вставать будет. А никто не встанет – трасса не готова. Сам понимаешь, чем пахнет. Начальник нам этого не простит. Включайся, а? Словом, делом и обязательно деньгами. Сочтёмся потом…
Что рассчитываться с ним будут долго и трудно, Павел понял сразу. Хотя это его не слишком заботило:
Сразу по прилёте в Сочи обнаружилось, что дебет с кредитом не сходятся даже в самых лояльных и примитивных расчётах. Когда берёшься разгребать чужие завалы, почти сразу понимаешь, сколько в прайсе вымученных статей расходов и ненужных работ. Сумма украденного складывалась очень легко и выглядела шокирующе.
Платов знал: не только ему подкинули недострой. За одиннадцать месяцев в лучшем и за девять – в худшем случае к аналогичным недоделкам стали привлекать крупных бизнесменов с навыками работы в авральных условиях. Знал он и то, что в отношении Кожухина и Титова, прежде курировавших от государства эти олимпийские объекты, была инициирована проверка ФСБ и Следственного комитета в связи с «нецелевым использованием средств федерального бюджета». И хотя лично Платов не общался ни с одним, ни с другим, поспособствовать их «утоплению» ему довелось: весь расклад по хищениям Павлу Николаевичу пришлось доложить кураторам. Как минимум для того, чтобы в будущем «отбить» свои вложения. В итоге оба чиновника чудом избежали тюрьмы, но тёплые государевы места потеряли. Как думал Павел, навсегда: есть проступки, не имеющие срока давности.
Сейчас же получалось, что эти политические мертвецы оказались живее всех живых и жаждут Павловой крови.
Личные счёты? Вполне логично. Что Кожухин, сейчас выполняющий роль испорченного телефона для вице-премьера, что Титов, севший на распределение финансовых потоков, явно имели на него зуб. Но были ли у них такие ресурсы, чтобы столь лихо восстановить карьеры? А если были – почему они не всплыли раньше? Ждали, пока страсти после Олимпиады поутихнут? Или просто подгадывали подходящий момент?
Скоропостижное воскрешение обоих в серьёзных должностях никак не давало Павлу покоя. «Проверить бы, чем они занимались всё это время. Глядишь, расклад окажется проще, чем кажется», – немного отстранённо подумал Платов. Он уже дошёл до дома – нужно было переодеться. Там, куда он намеревался нанести визит, предпочитали мужчин в костюмах, хотя необязательно дорогих…
В АП – как называют администрацию президента все, кто понимает, кто и чем там занимается, – интерьер с непривычки удивляет старомодностью. Тяжёлая мебель советского стиля, вычурные люстры, ощущение остановившегося времени – будто бы аппарат ЦК КПСС никуда и не съезжал… Общего впечатления не меняет даже тот факт, что, если верить справочникам, здание, начинённое всем этим добром, отдаёт «строгим рационализмом» и даже несёт на себе отпечаток романского зодчества.
Другое дело работающие в АП люди – ничего «советского» в них давно не чувствовалось. Вальяжные «хозяева жизни» и функционеры старой закалки как-то незаметно сменились поджарыми мужчинами с цепким взглядом. Одного такого – своего приятеля Сергея Каменского – Павел и намеревался повидать. Он был тем, кто мог напрямую связаться с Начальником – а главное, сделать это максимально быстро…
Пройдя через металлоискатель на входе и пожав руку встречавшему его помощнику Каменского, Платов привычно шёл по коридорам, автоматически поворачивая в нужную сторону и периодически здороваясь со знакомыми чиновниками. Ещё чаще – с незнакомыми (в АП царило неписаное правило: если ты здесь, значит, уже «свой» по определению).
У самого кабинета возникло препятствие – вышедшая секретарша
попросила подождать: у Сергея Дмитриевича внештатное онлайн-совещание. Обычная, типичная и будто запрограммированная внештатность. «Что ж, подождём…»Когда Платова пригласили к Каменскому, тот был явно не в духе. Сдержанно кивнув старому приятелю, он подошёл к окну – в его движениях чувствовалось напряжение. Как опытный картёжник, Павел понял: сейчас игры не будет. Как бизнесмен, проект которого пытаются зарубить, предпочёл этого не понять.
Платов постарался как можно короче объяснить, что ему нужно, не нагружая ни экскурсами в прошлое, ни своими теориями заговора. Всё сводилось к тому, что «перебить» письмо от вице-премьера может только резолюция Начальника и, поскольку Начальник платовский проект уже заочно одобрил – вкупе с «Газпромом» и прочими, – вряд ли его мнение успело за несколько недель измениться…
Сергей слушал не перебивая, но в какой-то момент Павел понял, что он «где-то не здесь». Когда же Платов умолк, Каменский без всяких обиняков сказал:
– Паш, я бы и рад тебе помочь, но вот веришь – вообще не до тебя. Тут двух серьёзных чиновников завалили: одного в машине, второго снайпер у подъезда снял. До кучи – мента уложили. Случайно или специально – пока непонятно. Сейчас такая шумиха поднимется: «политическое убийство», «возвращение в 90-е», «передел собственности в верхах», «кровавый режим пожирает сам себя», – передразнил кого-то невидимого Каменский. – В общем, всем тут весело будет. Силовики на дыбы встанут. Твой вопрос ещё вчера мы бы решили, а сейчас не могу, прости… У тебя есть неделя до следующего кредитного комитета – к тому моменту всё немного стабилизируется, и мы по прямой линии… В общем, ты меня понял.
Платов был из быстро понимающих.
Обменявшись ещё парой реплик с Каменским, он покинул АП.
На часах было уже почти двенадцать. Курить хотелось мучительно, в машине он давно уже старался не дымить, но Павел торопился: ему хотелось бухнуться в удобное ложе авто ровно к полудню – как раз в это время по радио начинаются новости. Привычка есть привычка – айфон не заменит фоновую болтовню радиоведущего.
– С вами «Вестник ФМ», меня зовут Александра Панфилова, в эфире новости часа, – приятный и одновременно раздражающий речитатив нёсся, как скорый поезд. – Сегодня в Москве убиты помощник вице-премьера Илья Кожухин и заместитель главы кредитного департамента Центробанка Валерий Титов. Рядом с Титовым застрелен полицейский. По имеющейся сейчас информации, Кожухин убит неизвестным у своего дома в районе Котельнической набережной, а Титов и полицейский – примерно в то же время у входа в здание Центробанка. Все трое скончались на месте. Замглавы администрации президента Сергей Каменский уже выразил соболезнования семьям погибших, а также свою личную обеспокоенность в связи со сложившейся ситуацией. Особо Каменский подчеркнул, что, хотя нельзя исключать у этих преступлений возможных политических мотивов, на данный момент в работе у следствия иные версии. Теперь к другим новостям…»
Дальше Павел слушать не стал…
Он достал из кармана пиджака телефон – одиннадцать пропущенных вызовов, шестнадцать сообщений. Смахнув все уведомления с экрана смартфона, Платов пролистнул список контактов и быстро нашёл номер своего адвоката.
Глава 2
Всем знакомым, ещё помнящим историю платовских олимпийских проектов и позвонившим ему, чтобы разузнать подробности последних событий, Павел отвечал сухо. Да, в курсе. Да, очень жаль. Нет, о назначениях Кожухина и Титова не знал – командировки одна за одной… Скрывать всё равно было нечего, и от этого даже становилось немного обидно. Никаких хитрых комбинаций, пикантных скандалов или теневых сделок. Так, короли да капуста…