Что предназначено тебе… Книга вторая

Офицеры гарнизонов, те, кто был доволен пейзажами и прекрасным климатом, с удовольствием оставались в этих землях и при выходе в отставку. Государство предоставляло им землю в аренду, они организовывали приезд своих жен и детей и счастливо жили в обустроенных поместьях, где наслаждались беззаботным и приятным времяпровождением, пока аборигены пасли их стада. В одном из немногих местных городов, Тремоне, жили в основном военнослужащие и чиновники.

Когда я прибыл сюда, тут не было ни одного постоянного жителя — только солдаты, женатые на аборигенках, жившие в пределах фортов, да конные наряды охраны, рассредоточенные группами по миссиям и рудникам. Да ещё такие же искатели наживы, как я.

Местное же население оказалось в абсолютном рабстве. Неистовое желание донести веру, демонстрируемое монахами, сочеталось с бескрайними жестокостями. Они не столько показывали достоинства новой религии, сколько принуждали к ней. Лишь немногие восставали — зато многие просто уносили ноги от проповедников. В итоге аборигены не только потеряли свободу, но и принесли в родные племена болезни переселенцев. Сифилис, например, стал причиной гибели десятой части всего народа аборигенов, живших в миссиях.

Планету регулярно посещали альбионские охотники на местных морских животных и китов. Между приезжими и местными шла бойкая торговля шкурами и салом, хотя формально перевозить товары по линиям Ветров и было запрещено. Приезжая домой, альбионские промышленники взахлёб рассказывали о богатствах Манахаты, и еще большее количество желающих легко заработать летело туда.

В числе первых переселенцев были трапперы. За ними прибыли испанцы и французы из дальних провинций Корсики. Леса были полны непуганым зверьем, аборигены дружелюбны.

Лес, по которому они шли, занимал площадь в тысячи гектар на высокогорном плато между хребтами окружающих гор, достигавшими почти четырех километров высоты.

И плато, и хребты были сложены из вулканических пород. Тут и там по обе стороны от них Стефано видел потоки застывшей лавы, а когда они наконец выбрались в долину, взгляду их предстал огромный утёс, целиком состоявший из вулканического стекла.

То тут, то там в долине реки, прорезающей плато, встречались горные источники, гейзеры и лужицы, а то и целые котлы горячей булькающей грязи.

Струи некоторых гейзеров били в небо на добрую сотню метров.

Они шли рука об руку — когда закончился лес, Доминико больше не было нужды держаться впереди. Но он то и дело поглядывал на Стефано с затаённым торжеством, а тот, казалось, полностью тонул в новых впечатлениях, окруживших его.

В одной из овальных каменных чаш в клубах пара кипели и пузырились мельчайшие частички фарфоровой глины белого и розового цветов, причём частички различных оттенков не смешивались между собой.

Другой гейзер раз в минуту выбрасывал в воздух букет из множества голубоватых струй, отдалённо напоминавших фигуру в балахоне.

Струя третьего била из озера со скалистыми крутыми берегами. Перед извержением поверхность озера начинала волноваться, окутывалась клубами пара, а затем точно из центра водоёма с грозным рокотом вырывался гигантский столб кипятка. Тучи пара вздымались ещё выше. Окрестности оглашал свист, грохот и рёв, из-под земли раздавались взрывы; высоко в воздух взлетали камни, а земля дрожала под ногами. Но постепенно гул стихал, столб воды становился ниже — и вдруг исчезал так же неожиданно, как и появлялся.

Они миновали эту часть долины и оказались на берегу одного из многих горных озёр, раскинувшихся в этих местах. Когда наплывали тучи, вода в них становилась тёмно-серой, почти свинцовой, но стоило выглянуть солнцу — как глубину их озарял радужный блеск.

Самое большое из озёр простиралось едва ли не до горизонта. В водах его отражались окрестные хребты с их скалами, снежниками и лесистыми склонами, а у подножия хребтов, возле самой воды, били горячие источники. Вокруг источников и гейзеров на поверхности земля была желтовато-белой и рыхлой. Так что жерла многих гейзеров или источников представляли собой довольно высокие конусы из той же породы с отверстием-кратером на верхушке, и они напоминали маленькие вулканы — только извергающие не лаву, а кипяток.

Озёра эти были наполнены жизнью: там обитали теплолюбивые водоросли — пурпурные, жёлтые, оранжевые, зелёные и голубые — и в итоге окраска их придавала воде самые неожиданные оттенки.

А добравшись до северного предела долины, они оказались среди живописных желтоватых террас, напоминавших застывшие колоннады.

На деревьях каменного леса сохранились даже тонкие ветви и листья. А местами на плато можно было увидеть стволы, имевшие и вовсе фантастический облик. Их окаменелая древесина состояла из полупрозрачного агата, кое-где сверкающего кристаллами белого кварца, аметиста и мориона.

Та терраса, на которой они остановились в конце концов, представляла собой холм высотой более ста метров, по крутому склону которого разноцветными каскадами спускались шеренги белых, голубых, зелёных и жёлтых чаш из известнякового туфа. Среди них матовые и сверкающие, словно хрусталь, гладкие и ребристые, сухие и заполненные горячей водой. Вода, стекая по стенкам каскадов, придавала им вид ледяных замёрзших водопадов.

Доминико зачем-то достал нож и опустил его в воду — лезвие мгновенно начало покрываться белой пенкой. Он выпрямился и заговорил.

— Этот лес образовался, должно быть, сотни тысяч лет назад, — сказал Доминико, глядя на пойму реки, раскинувшуюся далеко внизу, — его создали лавовые потоки и пласты пепла. Затем сотни лет он сглаживался под действием ледников и талых вод. Поверхность плоскогорья зарастала лесом. Но спустя несколько тысяч лет вулканическая активность возобновлялась, и отложения вулканического пепла погребали под собой растительность. Однако жизненные силы природы брали своё, и вновь плато покрывалось пышными лесами — до следующего извержения.

Стефано подошёл к нему со спины и обнял. Опустил подбородок на плечо. Он догадывался, что пытается Доминико ему сказать. Но не знал, что может сказать в ответ.

— Прости меня, — только и прошептал он — и тут же замолк.

Доминико потянул его, так что тот оказался с ним лицом к лицу, и сказал:

— Сделай что-нибудь.

— Например… что?

Он обнял Доминико за талию и демонстративно опустил взгляд.

— Отсосать?

Доминико поморщился.

— Сделай… что-нибудь, — просто сказал он. И Стефано потянул его на себя и начал целовать.