Что Стражу хорошо...

– Ты сегодня письма писала? Нет? Вот садись и пиши. И напиши, про ваш отпуск, как было здорово отдыхать.

– Отпуск? Какой отпуск?
– нахмурилась я.

– Да хоть какой, напиши про тот у моря, когда мы с вами еще ездили. Или про озеро, где вы Сирилла учили плавать, - глаза Макса были прикрыты, и он не заметил промелькнувшего у меня в глазах страха.

Я практически была в панике. Потому что этот отпуск я, конечно, помнила, но все было настолько размыто и нечетко, что казалось, будто прошло лет сто с того момента.

– Макс, - я постаралась, чтобы страх не отразился на голосе.

– А зачем я пишу все это?

– Так надо, - Макс отвернулся к огню.

– Немедленно объясни, - потребовала я.

– Уже началось?
– Макс обернулся ко мне, и я уловила на его лице тень сочувствия.

– Что началось?
– прищурилась я.

– Память. Я надеялся, что ты продержишься дольше.

– МАКС! Что происходит? Мне уже страшно!

– Ладно, этого разговора все равно не избежать. Садись обратно.

Я послушно опустилась в кресло напротив брата.

– Мы переходим в этот мир. Чем дольше мы здесь находимся, тем меньше вероятность, что мы сможем вернуться. Начинается все как раз с памяти. С того балласта, который удерживает нас в том мире. Для нас это супруги, дети, долг перед страной, в конце концов. Далее начнется процесс отделения нашей сущности физически. Сейчас мы с тобой физически находимся в моем дворце, на теплом камушке. Здесь же нам невыносимо холодно. Когда связь между ментальным телом и физическим будет разорвана, холода ощущать здесь мы не будем. Но это так же будет означать, что мы окончательно перешли Грань.

– Что сделает Лин через неделю?
– вспомнила я, наставления брата подруге.

– Это будет зависеть от обстоятельств, - уклонился от ответа брат.

– Что?

– Либо выведет нас из этого состояния, либо...

– Убьет окончательно, - закончила я.
– Как это произойдет?

– Через неделю после их с Лисой возвращения, договаривались мы именно о таком сроке, она даст нам зелье. Я отдал его ей. Если все будет в порядке, мы очнемся.

– В каком случае это будет "не в порядке"?

– В случае если нас не отпустят. Мы не сможем отсюда уйти без позволения Великих. Здесь все по воле Их.

– Макс...

– Риск. Огромный. Но разве ради Лили и Эрреда ты бы на это не пошла?

– Пошла бы. Пойду писать. Пока еще не все забыла.

Уже в дверях я остановилась.

– Я все забуду? Все-все? И как я Дела люблю, и Силю? И Лили?

– Холод рождается в сердце, - глухо отозвался Макс.

В тот день мне стало по-настоящему страшно. Я сидела за своим письмом до поздней ночи. Не могла остановиться. Мне хотелось записать все. Мне было страшно терять воспоминания. Воспоминания о моем счастье, о моем муже, о моих детях. Кто я без них? Я старалась припомнить каждую мелочь, каждую деталь. Звук смеха детей, улыбку мужа, тепло подруг. Эхом отзывались слова сына: "Ты нас забудешь". Откуда? Откуда он мог это знать? Как? Разве это важно?

– Не волнуйся. Как только мы вернемся, ты все будешь помнить, - Макс положил руки мне на плечи.

– Хочешь сказать: "Если мы вернемся", - я повернулась к брату.
– Я не хочу их забывать Макс.

– Я не дам тебе их забыть. Сейчас ты пишешь им. Потом ты будешь перечитывать все это, и твои воспоминания останутся с тобой. Пойдем спать. Завтра будет новый день.

Я встала из-за стола и задула свечу.

– Хочешь сказать новая ночь. Здесь не светит солнце. А твоя память...

– Она тоже будет стираться. Просто намного медленнее.

– Это все из-за того, что я полукровка? Поэтому у меня этот процесс идет быстрее?

– Возможно. Прости Риэль, - Макс улегся в кровать и откинул для меня одеяло.
– Я не знаю, почему так.

– Я еще в пижаму не переоделась, - покаялась я.
– Сейчас переоденусь и приду.

Натянув свою фланелевую пижамку я устроилась подле Макса и постаралась думать о муже. Как я засыпала рядом с ним, как мне было тепло и уютно. Как мне было с ним рядом спокойно. Чувство защищенности. Да. Как я раньше не понимала этого? Вот ведь. Правду говорят. Ценить начинаем, когда теряем.

Спать и вправду стало чуть теплее. Хотя по утру, мы все равно мерзли.

– Хоть в огонь прыгай, - призналась я.
– А еще это бездействие! Оно меня убивает!

– Как раз этому я рад. Боюсь, хуже нам придется, если они обратят на нас свой взор. Сейчас есть шанс, что они посовещаются и, отдав нам талисман, отпустят с миром. А вот если они что-то задумают...

– Что они могут?
– фыркнула я.
– Дохлые предки.

– Они не могут нам приказать, но они хитрее нас. Им тысячи лет.

Лучше бы я молчала.

Утром следующего дня я разлепила глаза и уставилась на лежавшее на моей кровати...платье. Толкнув Макса, я указала на внезапно появившийся объект.

– Началось, - прошипел он сквозь зубы.

– Здесь записка, - я потянулась к лежащему на платье клочку бумаги.
– "Миледи Риэль, просим почтить своим присутствием полночный бал сегодня".

– Точно началось. Скорее всего, у меня на кровати лежит такой же выходной - парадный костюм и копия твоей записки.

– Накаркала, - я спряталась под одеяло.

– Вылези и слушай внимательно.

– Слушаю и повинуюсь, - я закуталась так, что только глаза было видно.

– На этом балу, старайся от меня не отходить. Они будут приглашать тебя на танцы, три для приличия ты с ними станцуй, но дальше не стоит.

– Почему?

– Они как... пиявки. Они будут питаться твоим теплом. Чем дольше мы будем среди них, тем быстрее холод станет для нас привычным.

– Запомнила.

– Второе. Ничего из их рук не бери. Вообще. Ни еды, ни воды, ни подарков.

– Да дались мне их цацки, - обиженно отозвалась я.

– Здесь наше драконье ...

– Хомячество, - хихикнула я.

– Хорошо, пусть будет хомячество, так вот оно здесь будет сильнее, но все равно сопротивляйся. Как можешь.

– Будет сделано, - кивнула я.

– Третье и последнее. Не спрашивай их о талисмане. Вообще не заговаривай на эту тему. Они будут этого ждать.

– Буду делать вид, что это просто бал.

– Сможешь?

– Если к середине вечера я не взорвусь, то считай я справилась. К тому же это хоть какое-то движение.