Что-то похожее на осень

Виктор провёл пальцем поперёк своего горла.

Джейс закатил глаза.

– Это совершенно нормально, что люди перерастают друг друга.

– Может быть, – сказал Виктор. – Но опять же, вот мы здесь, такие взрослые и отчаянно желающие вернуться к прошлому. Мы никогда не были обязаны останавливаться, Джейс. Даже если тебе нужно было уйти, убраться от меня, от Уорренсберга или что-то ещё... это не значит, что мы должны были поставить точку. Почему должно быть всё или ничего?

– Я не знаю, – ответил Джейс. – Может, и не обязательно должно быть.

– Для нас обоих.

Джейс попробовал второй дубль.

– Ты имеешь в виду Эдриена?

– Почему нет?

– По тому, как он себя вёл!

– Он человек, – сказал Виктор.

– Как и я, но я себя так не веду.

– Всё равно это недостаточно хорошая причина, чтобы вышвыривать его из своей жизни. – Виктор потянулся за очередной сигаретой, но передумал. – Вот, что я тебе скажу, в следующий раз, когда с Эдриеном всё станет плохо, просто уйди. Каждый раз, когда он так себя ведёт, уходи. В конце концов, он поймёт. Если он хочет быть рядом с тобой, ему придётся быть цивилизованным. Ты всё говоришь мне, что у него есть хорошая сторона. Будь рядом с этой стороной, но поворачивайся спиной, когда он становится злым.

Джейс покачал головой.

– Спасибо за напоминание. Я чуть не убедил самого себя, что ты хочешь всего меня себе.

– Любовь не знает границ, – сказал Виктор и усмехнулся. – Как и я.

– Ты безнадёжен, – простонал Джейс, но не мог сдержать улыбку. – Есть другая причина, по которой я думаю, что между нами с Эдриеном всё кончено.

– Что теперь? Он слишком громко чистит зубы?

– Нет, – сказал Джейс. – Потому что после выпуска я переезжаю обратно сюда.

Виктор нахмурил брови.

– Почему?

– По многим причинам. Ну, по большей части только по одной. Я хочу быть рядом с тобой. Я знаю, то, через что ты проходишь с мамой, тяжело, и я хочу помочь. И ты прав насчёт других вещей. Ты и я, например. Может, я ошибался. Может, я не буду так ревновать или...

В горле Джейса слишком пересохло, чтобы продолжать. Конечно, не помогало, что Виктор выглядел всё менее и менее счастливым.

– Нет.

– Нет?

Виктор покачал головой.

– Ты не откажешься от своих мечт ради меня. Особенно из-за того, что моя мама больна. Думаешь, мне будет лучше, если я буду наблюдать, как ты снова вянешь в Уорренсберге только потому, что я не могу заставить себя уехать?

– Дело не только в твоей...

– Я хотел сказать то, что сказал. – Виктор встал, одной рукой сжимая цепь качелей. – Техас тебе подходит. Быть отсюда подальше – вот, что для тебя правильно. Заботиться о моей матери – это моё бремя, и ты знаешь что? Я счастлив его нести. Все эти годы она пыталась обеспечить нас обоих едой, но всё, через что я заставлял её пройти... теперь моя пора исправиться перед ней. Я бы хотел, чтобы она не была больна, но, по крайней мере, сейчас я, наконец, могу сделать то, что правильно. Мне не нужна твоя помощь.

Джейс сжал челюсти.

– Я думаю, нужна! И если ты слышал, я говорю не только о твоей маме. Я говорю о нас!

– Ко мне переезжает Стар, – сказал Виктор. – На следующей неделе. Она будет мне помогать.

Джейс почувствовал, как от лица отлила кровь.

– Правда?

Виктор вздохнул.

– Нет. Но выражение твоего лица говорит мне всё, что мне нужно знать. Одна мыль о том, что будет кто-то ещё, причиняет тебе боль. Я не могу быть тем человеком, которым ты хочешь меня видеть, Джейс. Не длительное время. Если ты хочешь прийти ко мне на ночь, это одно. Но ты обманываешь себя, если думаешь, что сейчас будешь со мной счастливее, чем когда мы были младше.

– Не говори мне, что я чувствую! – сквозь сжатые зубы произнёс Джейс, но он не злился. Ему хотелось плакать, а он давно пообещал себе не плакать из-за Виктора. То, что ему хотелось плакать сейчас, говорило о многом. Виктор прав. Джейс практически ненавидел его за это, но Виктор так чертовски прав.

– Опять же, – с озорным видом сказал Виктор. – Бернард, наверное, повысил бы тебе зарплату за диплом колледжа. Может, на целый доллар!

– Забудь об этом, – сказал Джейс. – У тебя был шанс. Я поеду обратно в Техас и стану нефтяным магнатом.

– Хорошо, – ответил Виктор. – Сделай со своей жизнью что-нибудь потрясающее, чтобы я мог приписать себе заслуги за годы твоего становления.

– Сделаю.

– И в следующий раз, когда ты будешь одинок, если с Эдриеном ничего не выйдет, поищи меня. Но только если действительно будешь одинок. Я не вынесу ещё одну ночь синих яиц. – Виктор встал и протянул руку. – Идём. Я провожу тебя до машины.

Джейс сделал глубокий вдох, затем он выдохнул, схватил Виктора за руку и цеплялся за неё, пока не осталось другого выбора, кроме как снова отпустить. Как только он сел в машину, уносясь прочь от остального мира, он сдержал обещание и не заплакал. Вместо этого он смотрел в будущее и пытался решить, кем стать.

Глава 17

– Где ты был?

Это были именно те слова, которых Джейс ожидал. Всю дорогу обратно до Хьюстона, он продолжал слышать их, только в его воображении они звучали намного более обвиняюще. В реальности Эдриен казался, скорее, обеспокоенным.

– Я ездил домой, – сказал Джейс.

– В Уорренсберг? – спросил Эдриен, садясь на край кровати в их комнате общежития.

Когда Джейс кивнул, реакция Эдриена была болезненной, будто сбылся его худший страх.

– Ты ездил встретиться с Виктором, да?

– Я ездил встретиться со всеми, – сказал Джейс, бросая ключи от машины на стол. Он подошёл к дивану, садясь, чтобы снять ботинки. – Я видел свою семью, и да, я видел Виктора.

Эдриен закусил губу.

– Вы...

– Нет. – Джейс посмотрел ему в глаза. – Между нами ничего не было. Я не изменял тебе.

Казалось, Эриану не стало легче.

– Я облажался, – сказал он. – Мне не следовало так выпивать, но стресс в последнее время ужасный. В итоге я сделал хуже для себя. И для тебя. Прости.

Джейс не ожидал этого. Он храбрился для ссоры. Односторонней, по крайней мере. Он планировал воспользоваться советом Виктора и отвернуться, а не подпитывать злость. Он никогда не думал, что Эдриен будет чувствовать угрызения совести. Всё равно, это ничего не меняло. Джейс по дороге подумал о других вещах. О том, что должно произойти.

– Ты прав, – сказал он. – Стресс ужасный. И на следующей неделе станет только тяжелее. Поэтому я думаю, нам следует сделать перерыв.

– Что? – Эдриен выглядел так, будто получил пощёчину. – Нет!