Что за чертовщину я сейчас прочёл

— Оно начало издавать звуки, когда Тед направил на нас оружие, — сказала Эми. — Может быть, оно пыталось нас защитить?

— Я бы так хотел провести хотя бы денёк в твоём мире. Я знаю, что звучит как сарказм, но, честно слово, я бы очень хотел.

— Окей, ребятки, — завёлся Джон, — нам нужна стратегия.

— Ну, мы должны разобраться во всём этом прежде, чем Тед вновь обратит на нас внимание. И перед тем, как ситуация с Мэгги всплывёт. И перед тем, как Таскер выяснит, как НОН может нас убить, не вызвав последствий. И, прежде чем банда байкеров обвинит нас во всех смертных грехах. И перед тем, как богомышь вернётся и всех нас сожрёт. — Я убрал мокрые волосы со лба и вздохнул. — Кто-нибудь есть хочет? Помните, что они сказали, что Ваффл Хаус не закроется несмотря ни на что?

— Нам надо пробраться в шахту, ага? — сказал Джон. — Ну, в смысле, это местечко — корень всех бед.

— Ну, давай предположим, что мы туда пришли, а там куча "детишек" стоит. И что? Не говори, что мы их порешаем, потому что Эми начнёт кричать.

— Что бы мы не сделали, то это всё равно будет лучшим выходом, чем дать найти их байкерам. Мы видим их маскировку из-за Соуса, но как долго продлится эффект? Вот я говорю, пошли, и я сам не знаю. У нас есть сера. Может, ты бросишь её в них и это сломает заклятье или типа того? Ну, и у нас ещё есть куча жоп.

— Зачем ты постоянно упоминаешь жопы? Ты знаешь, зачем их купил? И поэтому ты можешь себе позволить говорить о них каждые пять минут?

— Какие жопы? — спросила Эми.

Мы забрались в джип. Я сел на пассажирское место и испытал порыв опустить защиту от солнца, хотя никакого солнца мы не видали за работой уже месяц как, кажется, солнце пыталось уволиться.

В мою ладонь упала записка.

Почерк Джона.

— Что в ней написано? — спросила Эми.

— "Не выпускайте богомышь", вот, что в ней написано.

ГЛАВА 20: ПИСЬМО ИЗ ЗАДА

Джон хотел остановиться в своём доме, чтобы совершить приготовления к грядущей миссии и возможным разборкам с Многожопом, но вместо этого мы потратили добрых полчаса на перетаскивание мебели и электроники на второй этаж. Застоялая вода оккупировала гараж и двор, но ещё не успела добраться до жилища — дом Джона находился в десятке сантиметров над уровнем воды. Но наводнение выглядело неизбежным — Эми сказала, что даже если дождь прекратится, то стекающая по улице вода рано или поздно затопит его дом. И не только его — из-за забитых стоков воде просто некуда стекать.

— Что, если это не прекратится? — сказал я. — Вода будет всё прибывать и прибывать, как в тех новостях о наводнениях, где одни крыши домов видно?

— Тогда всё зависит от суммы страховки, я думаю... — произнёс Джон.

— Нет, я имею в виду... Типа, да, я волнуюсь о твоих вещах, но я имею в виду весь город. Что тогда будет? Опустевшие заплесневелые дома. Люди просто уберутся отсюда? Просто забросят это место?

— Незн. Понятия не имею, почему люди всё ещё здесь.

— Почему мы всё ещё здесь?

— Звучит так, будто вы всеми руками за потоп, — сообщила Эми.

— Типа того.

— Если бы ты купил себе новые ботинки, то потоп тут же закончился.

— Я собираюсь в гараж, покопаться там, дабы найти какое-нибудь колдунское оружие. А вы осмотритесь, глядишь, ещё парочку приветов от монстров словите.

Когда Джон ушёл, я заглянул в холодильник; приветов от монстров было не обнаружено, зато я наткнулся на замороженный кусочек пиццы. Я надкусил его и сказал Эми:

— У меня крыша едет или здесь в самом деле духами пахнет? Думаешь, Джон снова завёл подружку?

Эми, будто бы отвечая на диалог в своей голове, сказала:

— Чему бы ты посвятил свой последний день на Земле?

— Эми, я не волнуюсь из-за того, что меня чудище порешает, меня волнует то, что мир может наводниться монстрами. Ты даже представить не можешь как часто нам звонят. Думаю, в этот день я бы просто отключил свой телефон и жил как будто девяностые вернулись.

— Я имею в виду, ну, гипотетически. У тебя осталось только двадцать четыре часа, на что ты их потратишь? Вроде того, когда доктор говорит, что тебе осталось жить только сутки.

— Пожалуй, потрачу день на то, чтобы найти другого доктора. Или постараюсь найти средство излечиться. Всё равно время на попытки останется. В смысле, зачем мне настолько сильно доверять какому-то там врачу? Помнишь Дуча Воглесса из старшей школы? Он теперь живёт в Индианаполисе и работает доктором. А он был той ещё сволотой. Нахуй таких докторов.

— Это просто мысленный эксперимент. Давай представим, что ты смирился с диагнозом и знаешь, что тебе остался только день.

— Меня этот вопрос не смущает, если ты об этом. Ответ в том, что я бы провёл последние двадцать четыре часа, отчаянно сопротивляясь тому, что мне отведено только двадцать четыре часа. Я тебе говорю, если на свете и есть такая штука как судьба, она может себе хуёв за воротник насовать.

Было очевидно, что ответ раздосадовал Эми. Я попытался выкрутиться, сменив тему разговора, но прежде чем я открыл рот, Эми сказала:

— Я думаю, что тебе надо сходить к врачу.

— Что? Ты думаешь, что у меня есть неизлечимая болячка? Что ж, это был странный способ озвучить свои догадки.

— Нет. По поводу лекарств. Для твоего душевного состояния.

— Это точно не лучшее время для такого разговора.

— Это именно то самое время, потому что сейчас ты взбодрился. Ты полон энергии, потому что ты полностью поглощён нашим общим делом. Но как только всё вернётся на круги своя, ты снова уронишь себя на диван, а мне будет казаться, что я общаюсь с грустным бревнышком.

— Эми, я в депрессии не потому, что у меня мозги работают не так, как надо, а потому что у меня нет никакой работы, навыков или образования. Потому что я трачу свою жизнь. Никакие таблетки не помогут мне смириться с этим. Кроме алкоголя, полагаю. Суть в том, что мне не нужен доктор, мне нужна работа. Мне нужна причина вставать по утрам с постели.

— Но именно для этого и нужны лекарства — они помогут тебе встать с дивана, взять себя в руки, найти работу и выйти из бесконечного круга ничегонеделания, потому что ты в депрессии, но ты в депрессии из-за того, что лежишь и ничего не делаешь.