Чтоб грани страха перейти...
Шрифт:
На спину легла широкая ладонь. Тепло. Почти жарко.
*
– Ой, это свадебная? Ой!..
Вредноскоп со звоном полетел на пол.
– Ой, мне так неловко…
– Ерунда! У нас их полно по всему дому.
– Чудесная фотография! Ты такая красивая. И… вы все тут очень красивые.
– Дора…
Худенькая спина напряглась.
– Эм… Чай стынет.
Молочник угрожающе качнулся – удержала.
– Мне правда очень жаль, что я не смогла приехать. Я хотела, но…
– Я понимаю. Нам, наверное, следовало отложить…
– Ну что ты! Вы и так
– Ну… началось с того, что Фред попытался оседлать Энгуса. Это наш сторожевой баран. Тот, конечно, его сбросил и затоптал бы, если бы дедушка не вмешался. Потом они с Джорджем затеяли фейерверк и подожгли амбар… Потом угостили МакГонагалл съедобной Черной меткой. Ну, той, от которой тошнит… Я думала, к концу вечера они разнесут весь дом, но обошлось.
Глаза – в чашку.
– Дора… Слушай, я не хочу ни во что вмешиваться. Но я вижу, что тебе плохо. Смерть Сириуса…
– Нет.
– Если бы я могла как-то помочь…
– Нет, это не из-за Сириуса.
– М?
– То есть, конечно, это ужасно… то, что с ним произошло. Но мы ведь почти не знали друг друга. Он был хороший, благородный, но я не скучаю по нему… так…
– Так – как по кому-то другому?
Всхлипнула. Неожиданно и беспомощно, по-детски.
– Он на меня даже не смотрит! Ну, правильно! Чего на меня смотреть? Я ведь не такая красивая, как Флер, не такая умная, как…
– Дора… Дора, милая! Если это из-за Билла Уизли, то… Флер все-таки на четверть вейла, она всегда…
Головой помотала. Взмахнула палочкой. Из серебристого сияния в воздухе соткалось. Большое, мохнатое, на четырех лапах, с пушистым хвостом.
Вот, значит…
– Дора… Ох… Я думаю, дело не в тебе. Не в том, что ты ему не нравишься. Просто он боится…
– Грозный Глаз же не побоялся жениться на тебе!
– Это другое. Римус не хочет причинить тебе вред. Ведь когда он… когда это происходит с ним, он не контролирует себя, не осознает…
– Хватит! Не хочу!..
Голос сорвался.
– Ох… Мэгги… Мэгги, прости! Я сама не знаю, что…
Пепельная макушка прижалась к плечу. Пальцы сами…
– Ну не надо. Не надо так… Знаешь, что сказал бы Аластор?
– Постоянная бдительность?
– Нет. Он сказал бы: будь мракоборцем!
– Я не мракоборец, я – дура…
– Одно другому не мешает.
Хмыкнула невесело.
– Мэгги, а ты…
– М?
– Тебе никогда не бывало страшно этой железной ноги?
– Знаешь… Я не думаю про нее как про что-то… отдельное. Я даже не вижу ее. Она всегда была для меня просто частью Аластора. Наверное, если бы я ее увидела, это означало бы, что я не люблю его больше.
– А это было трудно – научиться не видеть ее?
– Труднее было заставить его ее не видеть.
Комментарий к VIII
(*) Броги – национальная шотландская мужская обувь. Кожаные ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой. Носятся под килт, надеваются на длинные шерстяные носки – хозы.
========== IX ==========
За Тонкс заперла – не дай Мерлин, Аластор одного засова не досчитается! Вернулась в гостиную.
С каминной
полки взглянуло…Пестрая кучка гостей. Дедушкина улыбка. Рядом с большой грузной фигурой в потертом сюртуке – маленькая, хрупкая. Так странно, и радостно, и немного страшно – узнавать в ней себя.
*
– Оставь, Банни!
Хлопнули ставни.
– Вы так простудитесь, мисс Мэгги! Сентябрь на носу!
– Не простужусь. Ты разве не помнишь, как я полезла купаться на Самайн? Хотела до маяка доплыть. Дедушка, как узнал, грозился меня выпороть.
– Как не помнить, мисс Мэгги! Вам всего-то было лет девять. Вы были такая маленькая, худенькая – точь-в-точь ваша матушка, мисс Марлин! А мастер Хэмиш уж так испугался… Велел налить вам в чай виски… Все твердил, что иначе вас лихорадка прохватит…
– Но не прохватила же! Хотя виски ты мне так и не налила.
– Да как же можно – ребенку!
Громко шмыгнул нос.
– Ох, как будто вчера было! А вы уже совсем взрослая… красавица… Точь-в-точь мисс Марлин…
Коснулась тонкого плечика, повернулась.
Из зеркала – совсем не мамино.
Серые глаза, волосы темная медь, даже веснушки – дедушкины.
И черты – слишком крупные, куда уж до великолепной Флер!
Хотя, может быть, сейчас…
Фамильный тартан тяжелыми складками – до самого пола. Короткие пряди уложены, цветы в них – и как Банни удалось, не иначе как чарами…
– Какого дементора?! У нас тут свадьба или что? Банни, а ну прекращай реветь! И поди вниз, присмотри за этими обалдуями, пока они вконец не испортили гостиную. Вот уж не думал, что это скажу, но у свободных эльфов руки растут из задницы! Даже комнату украсить не умеют.
Громко шмыгнул нос.
– Банни говорила мастеру Хэмишу, что ни к чему нанимать еще эльфов… Банни говорила, что справится сама…
– Ну да! Чтоб потом весь Хайленд судачил о том, что МакКинноны свадьбу не могут справить как следует! Ступай вниз, Банни, и приведи там все в порядок. Ну живо, живо! Вот-вот будут гости!
– Вечно мастер Хэмиш не слушает Банни… А Банни говорила…
Нахмурились седые брови. Но дождался молча.
– Хорошо, что ты уже готова, Маргарет. Может… э-э… поможешь мне…
Клетчатый плед у плеча придерживает ладонью.
– Дедушка! Разве…
– Помолчи! Много ты понимаешь!
– Дедушка…
– Аластор-то, поди, со страху в килт не с первого раза попал… А, дери меня гиппогриф! Я тебе ничего не говорил!
Улыбку спрятала. Шерстяной край осторожно приколола к пиджаку. Тускло сверкнула серебром голова вепря с оленьей ногой в пасти.
– Знаешь, что это?
– ткнул большой палец.
– Герб МакКиннонов. Когда-то, очень давно, глава нашего клана отправился на охоту. И заблудился. Но вскоре увидел пещеру, подходящую для ночлега. Он развел огонь, чтобы поджарить тушу оленя, которого подстрелил. И тут на него бросился дикий вепрь. Но наш с тобой предок был не робкого десятка. Он швырнул зверю в пасть оленью ногу, а потом расправился с ним.
Слышала сотни раз, но не перебивала.
– С тех пор девизом МакКиннонов было: Смелым помогает судьба. И вот что я тебе скажу, Маргарет. Оба моих сына, твой отец и твой дядя, были достойны этого имени. Но и твоя мать была достойна его не меньше.