Чтоб знали! Избранное

Мэри лет в одиннадцать испытывала такое смущение перед взрослыми, что не могла в их присутствии произнести ни слова. Однажды соседка дала Мэри свою лошадь – покататься по полю. Мэри с упоением провела за этим занятием два часа. Так счастливая Мэри ездила на лошади раз пять. Через несколько дней соседка звонит Мэриной матери и говорит, что больше не позволяет кататься на лошади, потому что Мэри ни разу не поблагодарила её. А Мэри просто не смела, робела подойти и сказать «спасибо». С тех пор она возненавидела цирк, где всегда скакали лошади, на которых ей нельзя было ездить и на которых нужно было только смотреть издали. Быть может, из-за этого, чуть Мэри позволяла мужчине оказаться в непосредственной близости, как прежде всего стремилась его оседлать.

По пятницам я встречался с негритянкой Тоби, а в субботу с Мэри. Потом я пристал в спортивном клубе к другой негритянке, которая, как оказалось, работала на той же фирме, что и моя, и была с ней хорошо знакома. Новая негритянка была много лучше Тоби, и я ей позвонил. Новенькая сразу сообщила об этом Тоби, и та немедля отзвонила мне и предупредила, что если я встречусь с её подругой, то это будет означать, что с ней самой мы больше не увидимся. Так как я с радостью променял бы мою чернушку на её подружку, я, конечно же, позвонил лучшенькой, чтобы назначить свидание. Но та от свидания наотрез отказалась, и через несколько минут мне позвонила Тоби и отменила наше пятничное свидание. Мои уговоры в течение недели не помогли, ибо она твёрдо повторяла, что предупредила меня и что я сделал свой выбор. Так я оказался без негритянок вообще. Тоби рассказывала мне, что развелась со своим мужем именно из-за того, что тот приударил за её подругой. Не за той же ли? – подумал я. В пятницу я позвонил Мэри, которая тогда только и мечтала, как бы со мной встречаться почаще. Так постепенно и пятница вошла в привычку наравне с субботой.

Часто Мэри просыпается среди ночи от всепоглощающего ужаса, что где-то рядом в темноте убийца. Единственный способ избавиться от этого страха – убеждать себя в незначительности смерти. «Ну, умру – подумаешь? Все умрут, и я умру», – говорит она себе, и страх постепенно проходит, и она засыпает от наступающего безразличия к смерти.

Самое большое проявление нежности у Мэри заключалось в том, что она молча клала голову мужчине на плечо. Я, конечно, не говорю о том, что она сосала ему хуй и ебла по-всякому. Я говорю о платонических проявлениях любви.

Мэри грызёт ногти, и все они съедены до мяса. Но нет худа без добра – когда она вставляет мне палец в анус, я не опасаюсь, что она меня поцарапает.

Её отец садился в столовой с большим куском пирога на тарелке. Дети, и в том числе Мэри, самая младшая, обступали его, надеясь, что он с ними поделится. Но он нарочно их дразнил, громко причмокивая, и всё съедал сам.

Нежных прикосновений в семье не было. Мать не касалась детей вообще, а отец пихал их или резко стискивал. Мэри теперь ловит себя на мысли, что тоже не умеет ласково обнять ни любовника, ни ребёнка, и вместо этого ей хочется сжать, чтобы кости затрещали.

Когда Мэри было лет восемнадцать, мормоны пытались отвадить её от жизни, то есть от ебли. Таскали её на какие-то сборища, втемяшивали чушь, и Мэри, бедная, поддалась и месяца два не только ни с кем не еблась, но даже не мастурбировала, что было для неё поистине великой жертвой. Стало ей это надоедать, потому что религиозный трепет к ней не являлся, как того обещали недоумки, а желание кончить преследовало её с утра до вечера. Когда Мэри увидела штаны, в которых мормонки должны спать даже с мужем, то она чуть не блеванула. Бросилась она в ванную, заперлась, легла прямо на пол в свою любимую позу и вздрочила себя до великого чуда. Облегчение, которое она испытала, было сродни божественному. Когда она вышла из ванной, глаза её сияли, и мормоны, заметив это сияние, бросились к ней, утверждая, что вот оно, божественное, наконец снизошло на Мэри, на что Мэри ничего не ответила, но вышла из дома мормонства, хлопнув дверью, и больше не общалась с этой секс-инвалидной командой.

Мы пошли с Мэри в кино, и там показали перед сеансом совершенно дивную рекламу: мужчина и женщина, видно, только что познакомившись в самолёте, приземлились, и у них пропал багаж. Мужчина предлагает исчезнуть на тропический остров и в качестве своей кредитоспособности показывает очаровательной спутнице карточку «American Express», вызывая у женщины обворожительную и многообещающую улыбку. Следующие кадры показывают, как они развлекаются в тропиках. Мужчина прикидывает, что будет, когда они получат багаж, а женщина – что будет с ними самими лет через десять. Меня повело, и я говорю Мэри: «У меня тоже такая карточка есть, хочешь уехать со мной на выходные?» Она смотрит на меня удивлённо: «Ты это серьёзно?» «Конечно», – подтверждаю я. Мэри радостно хватается за предложение, а я уже думаю, что ведь не ей я хотел бы это предложить, а Джули, которой нет рядом со мной. Но вот ведь выпалил, глядя на экран, на экранную женщину, которая гораздо больше нравится мне, чем та, что рядом. Дьявольщина!

Я купил Мэри жилетку, покрытую светящейся краской для вечерней езды на велосипеде. Она была искренне довольна. Но при её безалаберности она засунет эту жилетку куда-нибудь и забудет о ней, или ей будет просто лень жилетку надевать. Но я купил её, прекрасно зная об этом, чтобы в Мэрином сознании был зарегистрирован факт моей заботы о ней, который сам по себе становится дороже подарка. Я бы мог просто дать ей пятнадцать долларов, которые я потратил на жилетку, но это было бы абсолютно иным делом, развращающим. Тут, конечно, возникает вопрос: а будет ли это оценено как забота? Вполне возможно, что, несмотря на выражение благодарности и нежности на лице, Мэри думает: «А на кой чёрт он выбросил деньги на это дерьмо, лучше бы отдал мне».

Она просыпается и идёт в туалет. Но прежде включает стерео, чтобы оно заглушало её звуки. Раковина в туалете засорилась, и Мэри, вместо того чтобы прочистить её или вызвать консьержа, просто перестала ею пользоваться. В раковине теперь лежит сумочка с косметикой, расчёска и прочие принадлежности для наведения красоты. Туалетная бумага на ролике кончилась, и на нём лишь картонная трубочка, на которую туалетная бумага была накручена. На полу стоит новый рулон туалетной бумаги, которым Мэри пользуется. Но, что самое интересное, Мэри не надевает его на держатель и не снимает с держателя старую картонную трубочку.

За всю свою жизнь и сотню с лишним любовников (по моим грубым подсчётам, ею не опровергаемым) Мэри ни разу не болела венерической болезнью, и даже никаких лишних выделений её пизда не исторгала. Вот что значит сопротивляемость организма и божественное провидение. Или врёт.

Она попросила преподавателей в колледже не показывать ей оценки за проекты, поскольку она считала, что ей не нужны чьи-то мнения о её работе и она сама может ориентироваться, сравнивая свою работу с работами других студентов, а также слушая разбор её работ преподавателями и студентами. И вот в первый раз за два года она вчера увидела сводную таблицу своих оценок и была удивлена неожиданно высокими оценками.

Этот семестр идёт у неё исключительно хорошо: все предметы ей нравятся, проекты интересные, она получила финансовую помощь, которой не ожидала. Я приписываю это отчасти своему появлению в её жизни, причём в день её рождения. Любопытно, что она думает по этому поводу. Но спрашивать об этом нельзя, нужно ждать её добровольного признания.

После долгого голодного перерыва Мэри снова начала работать. Получила первые деньги и сразу стала давать огромные чаевые в ресторанах. При первом удобном случае она шла делать причёску – тратила почти сто долларов, но никто, кроме неё самой, изменений в причёске не замечал. Волосы ей почти не стригли, и они так же свободно достигали плеч. Ей делали с волосами что-то электрическое, что якобы улучшало их фактуру.

Она сказала мне, что несчастна, и после этого у неё сразу улучшилось настроение до уровня счастья. Якобы потому, что она смогла сказать мне, что она несчастна.

Если женщина говорит мужчине, что она с ним несчастна, то, значит, она хочет с ним расстаться. Но Мэри не сказала, что она несчастна со мной. На это у неё духа не хватило. Она сказала, что она вообще несчастна, а значит, была оставлена лазейка для продолжения отношений, значит, мне намекнули, что у меня ещё есть возможность сделать её счастливой.