Чудо в аббатстве

– Дорогая драгоценная мама, ты всегда так разумна.., ты так отличаешься от... Неудивительно, что тетя Кейт посмеивается над тобой.

– Вот как? Значит, я даю повод для веселья. Кэтрин чмокнула меня в кончик носа.

– Но это же прекрасно, мы все тебя очень любим. Ах, мама, что бы я без тебя делала?

– Что же, - сказала я, очень довольная, - тогда у тебя, надеюсь, найдется время собрать цветы и составить мне букет, прежде чем ты отправишься в скрип-торий. И не опаздывай. Мне уже жаловались, что ты непунктуальна.

Она убежала, а я смотрела ей вслед с любовью, которая была так сильна, что больше походила на боль.

***

После этого случая я часто находила Кэтрин в пекарне, где Клемент рассказывал ей о детстве Бруно. Она узнала о нем даже больше, чем я, и с каждым днем восхищалась отцом все больше и больше. Бруно заметил это, и его отношение к Кэтрин стало другим - наконец-то он обратил внимание на собственную дочь.

Однажды я подошла к классу и услышала, как ссорятся Хани и Кэтрин.

– Тебя легко одурачить, Кэт. Ты всегда веришь в то, во что тебе хотелось бы верить. Так ты никогда не узнаешь правды. Я не верю во все эти чудеса. Я не люблю его. И никогда не любила... Посмотри, как он жесток к.., нашей матери.

– Ты говоришь так потому, что он не отец тебе. Ты завидуешь, - выпалила Кэтрин.

– Завидую! Нет, я рада. Я бы предпочла, чтобы моим отцом был любой другой, но только не он. Я помедлила в дверях, не вошла и тихо удалилась. Я много думала об этом разговоре. Конечно, теперь, когда девочки подрастали, у них появилось собственное мнение. Малютками я держала их подальше от Бруно, зная, что в его жизни нет места для маленьких детей, но мне хотелось знать, было бы все иначе, роди я сына.

Я долго размышляла о том, какими они выросли Кэтрин скоро исполнится двенадцать, Хани - четырнадцать. Она развилась раньше большинства сверстниц. В ней было что-то от чувственности Кезаи, которая передала ей свою красоту и удивительные фиалкового цвета глаза.

Но вызвать Хани на откровенность было не так легко, как Кэтрин. Ту было видно насквозь, она могла смеяться и плакать одновременно. Кэтрин выражала свои чувства объятиями и поцелуями. Она могла посмеяться над чьей-нибудь неудачей и тут же раскаяться, увидев, что человек обиделся. Как отличалась от нее Хани! Я знала, что должна быть особенно внимательна к ней, и всегда прилагала максимум усилий, чтобы показать Хани, что люблю ее так, как и Кэтрин. Это радовало меня и в то же время немного тревожило. Она была такой необузданной и страстной!

Сейчас меня беспокоило то, что по мере того, как они подрастали, все явственнее проявлялись их характеры. Казалось, что чем больше обожания Кэтрин выказывала Бруно, тем больше неприязни проявляла к нему Хани. Они были молоды, и ни одна из них не скрывала своих чувств.

Я решила, что нужно поговорить об этом с Хани, и однажды утром попросила ее помочь мне собирать цветы. "Я становлюсь похожа на свою матушку из-за своей привязанности к дому", - подумала я. Но домашние заботы не обременяли меня. Я рвала цветы и размышляла о том, что происходит при дворе, и как это отразится на нашей жизни.

– Хани, - спросила я, - Кэтрин часто рассказывает тебе о своем отце?

– Последнее время она ни о чем больше и не говорит. Иногда мне кажется, что она просто не слишком умна.

– Хани, дорогая, - ответила я, и, как сказала бы Кэтрин, мой голос прозвучал неестественно добродетельно, - разве это плохо, если дочь обожает отца?

– Да, - ответила Хани, - если он не стоит обожания.

– Мое дорогое дитя, ты не должна говорить так. Это неблагодарно по отношению к...

– А почему я должна быть ему благодарна?

– Ты всю жизнь прожила под его крышей.

– Я считаю, что жила под твоей крышей. Он не хотел, чтобы я росла в Аббатстве. Мне позволили остаться здесь только потому, что ты настояла на этом. Я все знаю. Я хожу в лес к своей прабабушке.

– И она рассказала тебе об этом?

– Она умная женщина, мама, правда, иногда говорит загадками. Мне хотелось бы узнать, почему? Может быть, потому, что если мудрецы станут говорить понятно, мы будем знать так же много, как и они?

– Может быть. Бабушка сказала, что мне нужно знать правду. Я думаю, что моя жизнь была бы совершенно иной, если бы не ты.

– Милая Хани, моя радость и утешение!

– Я всегда старалась, чтобы это было так, - пылко ответила она.

– Мое благословенное дитя, помни, что ты моя дочь.

– Но приемная. Расскажи мне о моей матери.

– Разве прабабушка не рассказывала тебе о ней?

– Я хотела бы услышать это и от тебя, ведь все люди видят по-разному.

– Твоя мать была веселая и красивая.., как ты.

– Значит, я похожа на нее?

– Нет, ты еще красивее.

– Она не вышла замуж за моего отца. Ведь он пришел, чтобы распустить Аббатство. Каким он был?

– Я видела его лишь мельком.

– Но моя мать влюбилась в него, и родилась я.

Я лишь кивнула, потому что не могла рассказать Хани ужасную правду.

– Я сестра Бруно, - промолвила она.
– Моя прабабушка рассказала мне об этом. Она сказала: "Вы оба мои правнуки". Когда я услышала об этом, то не поверила. Моя прабабушка говорит, что именно поэтому он меня и ненавидит. Он предпочел бы не видеть меня.

– Он не верит этому, потому что не может согласиться с тем, что твоя мать была и его матерью.

– Он считает себя святым, - рассмеялась Хани.
– Но разве святые беспокоятся из-за того, что думают о них люди?

– Он считает, что на него возложена великая миссия. Он дал приют людям, которые живут в Аббатстве.

– Он никогда ничего не дает просто так. Моя Хани была слишком проницательной.

– Это не увеличит моего уважения к нему. Вполне возможно, я понимаю его слишком хорошо, ведь мы рождены одной матерью.

– Хани, я бы хотела, чтобы ты забыла об этом, Я считаю твоей матерью себя. Не могла бы и ты попытаться сделать то же самое?

Она повернулась ко мне, и я увидела, что глаза ее светятся любовью.

– Мое милое дитя, - сказала я, - ты и не знаешь, как много для меня значишь.

– Я отдала бы все на свете, чтобы быть твоей дочерью, - прошептала Хани, и пусть бы Кэтрин стала ребенком моей матери.

– Нет, я хотела бы иметь двух дочерей.

– А я бы предпочла быть у тебя единственной. Хани беспокоила меня. Ведь ее ненависть могла быть столь же неистовой, как и любовь.

***

Мир в стране не мог длиться долго. Матушка пришла сообщить, что Саймон Кейсман опять отлучился "по делу". Она была встревожена, я видела это, и мне хотелось знать, к чему приведет это "дело".