Чудовища

Шорох уже давно разглядел в толпе гуляющих нужное черное пальто. Глядя на Тремер, можно предположить, что они всегда одеваются особенным способом, чтобы соответствовать общему духу капеллы. Ученики капеллы Штрауса носят бордовое и черное. Бордовый шарф интересующей его фигуры был немного другого оттенка. И от этого приятно жгло в груди.

Носферату вообще нравилось наблюдать за Лам. Она делала удивительно много незаметных на первый взгляд движений, а еще иногда подтанцовывала рекламной музыке. А еще дорогу переходит в правильных местах, ну кто бы мог предположить.

– Талантливая, но жутко безалаберная, - однажды произносит Лам, лежа на постели Носферату, закинув обе ноги на стену.

Шорох готов в голос смеяться, видя с какой скрупулезностьюТремер вчитывается в магическую книгу и вычерчивает оттуда какие-то схемы. Но потом рациональность догоняет основную мысль – она читает тремерскую книгу по Тауматургии, которую наверняка вынесла из библиотеки капеллы. И скорее всего эту книгу выносить оттуда было нельзя. Ну да, безалаберная.

Чтобы выйти на улицу, не опасаясь нарушения Маскарада, Шорох надевает черную кофту с глубоким капюшоном и завязывает высоко шарф. Поэтому его обходят стороной на освещенных проспектах, даже не догадываясь о его истинной природе. Это помогает снять напряжение.

Носферату смотрит, как Лам читает вывески и промакивает перчаткой капли с перил. И чем больше он смотрит на нее, тем больше ему кажется, что скоро нечто отнимет у него это хрупкое человеческое счастье. Шорох хочет быть всегда рядом, чтобы суметь предотвратить беду, но не может.

Но он может обхватить руками ее плечи, невольно поражаясь насколько по-женски изящно Тремер закидывает руку ему за шею, насколько ее тело кажется хрупким в сравнении с ним. Носферату может наблюдать с затаившейся в глазах радостью, с какой готовностью девушка каждый раз подается навстречу.

Разве кто-то может с таким желанием целовать чудовище?

– Скажи, ведь Лам – это ненастоящее имя?

– Твое имя тоже явно не дано с рождения.

– С моим все более менее понятно. Тогда почему Лам?

Они тормозят прямо посреди дороги, пока горит зеленый, а пешеходы обтекают со всех сторон. У них есть полминуты.

Тремер прижимается лбом к шерстяному шарфу, закрывающем лицо сородича. Гладит его по щеке. Затем резко вскидывает глаза, позволяя им затмиться кровавой дымкой, улыбается, приближаясь еще ближе, прячась в тени капюшона чужой кофты. Носферату сам приспускает край шарфа.

– Потому что Ламия.

Воздух вокруг заливают несколько автомобильных гудков.

========== ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ==========

ГЛАВА 9

Артефакт был явно тремерского происхождения, сделанный из человеческих зубов, сосновой смолы и крови.

СебастяьянЛаКруа, как настоящий Вентру, не демонстрировал своим внешним видом ничего, кроме четко вымеренной дозы радушия. Хотя энергия артефакта, клубилась по всему этажу, шептала за каждой занавеской. И было удивительно наблюдать, как Тремер, вроде бы совсем не тревожатся из-за холодка, который нет-нет, да пробежит ненароком у загривка.

Проводить тауматургические ритуалы в башне Вентру было совсем невозможно. Во-первых, тайна клановых Дисциплин. Во-вторых, Князь явно не заслуживал такого уровня доверия. И в-третьих, этот артефакт был тремерского происхождения, но не шабашеского. Однако, в виду сложившихся обстоятельств, технически принадлежала безделушка Князю Лос-Анджелеса. Досадная неприятность, которую стоит скорее свести к минимуму.

Артефакт использовался для усиления тауматургических Дисциплин. Оставалось неясным, чья кровь использовалась для создания столь мощного изделия. А судя по количеству человеческих клыков, пострадал не один несчастный.

Глаза уже устали, а в нюансах предмета еще ковыряться и ковыряться. Да и книг всех не притащить из капеллы. Сплошные ограничения. Осталось понадеяться, что Князя утомила аура артефакта и он сам мечтает, чтобы Штраус забрал его с собой.

Но ЛаКруа оказался не так прост. Этого следовало ожидать, но и попробовать тоже стоило.

– Если клан Тремер хочет заполучить обратно свой артефакт, то я могу предложить очень выгодную сделку. В конце концов, именно мои действия позволили его достать. Могу я рассчитывать на ответную услугу?

Дверь в капеллу привычно щелкает замком, Максимилиан снова скидывает на тумбу перчатки и свободными пальцами прогоняет заклинание по стенам. Он хорошо знает, что нет никаких высших сил, которые могли бы ему помочь.

Ламия сидит на ступеньках, рядом с ней лежит очередной том по Тауматургии, на который она собственными руками прилепила бумажку «Тауматургия для самых маленьких».

Штраус знает, что она пойдет на это задание. Он знает про булавочную иголку, чувствует ее. Пока Лам здесь, в его капелле, он сам словно мишень. Максимилиану горько, что он не может защищать ее, как собственное дитя. Но он регент. И сейчас это первоочередное. Дружба будет потом, когда все ученики, обращенные по правилам клана, будут в безопасности. И если ради этого придется рискнуть (на самом деле, вероятнее всего, пожертвовать) одной самозванкой, то это не та цена, которую нельзя заплатить.

В парке «Гриффит» трава не косится,вероятно, по экологическим соображениям. Поэтому Тремер приходится пробираться через лес с помощью чертей и чьей-то матери.

На самом деле, она рада, что все выходит таким образом. Решение было принято уже очень давно, еще до объявления сути задания.

Ламия знает, что не вернется больше в капеллу. Не из-за Штрауса или Князя, не из-за совершенного диаблери, а потому что не хочет. Не хочет больше чувствовать, как что-то тыкает ее в спину, как першит в горле. Она не хочет больше быть частью социума, которому приходится отчитываться.

Она хочет жить одна. Следующее пристанище найдено, осталось лишь немного постараться, выжить в этой миссии. Но даже это самоубийственное задание не может напугать Тремер.

Ламия знает, если выбраться получится, она приобретет многое. Столь многое, но вместимое в одно слово – «свобода». Созвучное с «побег». Да, придется жить без поддержки клана. Без возможности бежать в темные комнаты к собратьям. Придется снова грызть глотки самостоятельно, если шальной сородич решит, что ты легкая закуска, за которую не придется поплатиться на Кровавой охоте.

Но она больше не будет нуждаться в выгораживании. Больше не сделает из Штрауса послушную мишень для Князя. А еще сумеет спрятать ото всех то, что Алистер Граут еще может быть в курсе происходящего. Потом, не сейчас, он вернется, и будь, что будет. Тремер знает, что даже ее нынешний побег, не будет конечным освобождением от всего.

В мыслях она старательно обходит тему с Носферату. К своему стыду, Ламия так и не решила, может ли она просить его бежать. Может ли она предложить ему хоть что-то настолько же емкое, что предлагает примоген.