Чухра

Сказать, что их приют не снабжают вообще ни чем из лекарственных форм, этого сказать нельзя. Она всегда над централизованными поставками в медицинскую часть приюта смеялась. "Присылают либо слабительное, либо от запора, вот чем хочешь, тем и лечись". Приблизительно так было на самом деле. Присылали препараты близкие к сроку использования и порою, достаточно хорошие и дорогие, а порою, сбрасывали ей в приют всякий настоящий хлам. К примеру. Зачем ей надо двенадцать ящиков простого сорбента для восстановления пищеварения. Она бы еще могла понять, если бы ей прислали сотню…, ну две сотни упаковок…, но двенадцать ящиков, по тысячи упаковок в каждом… Она как-то предложила директору продать их на черном рынке и купить нужное им. Так он вызвал ее в свой кабинет и немного в грубой форме объяснил, что все, поступающее в приют, подлежит строгой отчетности. И просто так, он ничего, не может ни продать, ни потерять. После того разговора, она сама составляет заявки на получение медикаментов и сама их получает. Правда не в том ассортименте и количестве, но теперь, ее склад не забит всевозможными коробками и пакетами.

В общем, жизнь колонистов на планете была не такой уж и плохой. Конечно, не все было гладко, но медсестра старалась не замечать или просто закрывать глаза на дела, не касающиеся ее лично и приюта. Например, взять, появление в развалинах большого количества детей. Их периодически отлавливают секроты, местные образования правопорядка, и передают в приюты. Но откуда они берутся, если правительство колонии, строго следит за рождаемостью и обязательно от полностью здоровых людей, медсестра терялась в догадках. Поговаривают, что их привозят с других планет и просто выпускают в близи поселков и города, но в это как-то с трудом верилось. Некоторые утверждают, что детей производят в тайных лабораториях, оставшихся от Прежних и после определенного времени, опять же, выпускают около поселков. Оба варианта слухов имеют право на существование, но конкретно никто ничего не знает. Вот по этому, и существуют приюты, в которых подростков поддерживают, обучают, дают время на взросление и вступления в общественную жизнь колонистов. Правда в их приюте, медсестра затруднялась сказать, чему учат подростков. С одной стороны она не интересовалась этим процессом, а с другой сторону, ее не привлекали к обучению. Конечно, в приюте проводились какие-то занятия и даже более старшие подростки, работали на общественных работах в поселке, чем повышали свой общественный статус значимости, но большее время, они были предоставлены сами себе, как считала медсестра. Они образовывали свои группы, группировки и зарабатывали общественный опыт, набивая собственные шишки. Не редко бывало, что из приюта, подростки, уже достигшие определенного возраста, направлялись не на общественные, полезные для поселка работы, а на принудительные. Насколько было известно медсестре, в колонии не существовало тюрем или чего-то подобного. Но провинившихся людей, которые не желают соблюдать общепринятые правила поведения и нормы морали, всегда принуждали к этому, а самых тупых, просто уничтожали или изгоняли из поселков. Бывали случае, что такие изгнанные, сбивались в банды и нападали на поселки или отдельные фермы, но их быстро вычисляли, ловили и второго шанса на исправление не давали.

Вообще, на планете, а точнее в центральном поселении, которое можно сравнить с огромным городом и прилегающими, обрабатываемыми сельскохозяйственными площадями, приютов, аж семь штук. Два из них находятся в центральных районах города…, поселения и считаются элитными. Вот там снабжение, не в пример лучше нашего. Еще два специально женские. Там собираются девочки и эти приюты находятся на разных краях поселения. Их же приют чисто мальчишеский, мужской – Приют номер три. Так официально он проходит по всем учетам. Это вовсе не значит, что он третий по счету среди приютов, нет. Он просто самый дальний от основного поселения и самый близкий к развалинам, оставшимся от города Прежних. По упорным слухам, собираются открывать приюты номер четыре и пять, но дальше на север, где имеются еще одни развалины города, но эти слухи мало волновали медсестру.

Их приют находился в небольшом поселке, городке колонистов, а больше не колонистов, а искателей. В их поселок стекались многие искатели чтобы продать найденное или купить нужное для них. В поселке, даже черный рынок имел полуофициальный статус. Его как бы, не должно быть, но он был и достаточно надежно уцепился за кусок земли на самом краю поселка. И даже местные секроты, не рисковали его тревожить. Ведь в развалинах можно было найти не только что-то полезное для жизни колонии, но и оружие Прежних. Не сказать, что оно слишком уж отличалось от местного, но оно было, и заинтересованные люди могли его приобрести. На рынке были свои строгие правила и порядки. Чужака на нем долго терпеть не будут. Если ты не зарегистрировался как искатель и не платишь налоги в местную администрацию, то продать свои находки ты сможешь один…, ну может два раза, если на второй раз повезет. А потом тебя поставят на заметку, и заинтересованные люди предупредят о необходимости платить налоги.

Развалины города Прежних, на краю поселка, давно уже подчистили, но в них образовались небольшие группы детей и более старших подростков, которые залазили в самые недоступные места и порою находили что-то интересное. Последняя находка, взбудоражившая поселок, была несколько лет назад. Подростки нашли не разграбленный склад от Прежних глубоко под землей. Склад правда не продуктовый, а вещевой, но и этого хватило, чтобы в поселок заявились представители администрации колонии и практически выгребли весь склад. Приют тоже поимел с этого склада, откуда и появились комбинезоны для воспитанников и униформа для медчасти.

И даже учитывая тот факт, что в развалинах города у поселка, почти ничего не осталось от Прежних, черный рынок продолжил существовать и на него стекались искатели со всей округи. Вот именно на этом рынке и можно было, если знаешь к кому подойти, приобрести некоторые изделия Прежних. Помимо товаров, оставшихся от Прежних, на рынке можно было найти практически все, чего душа пожелает. В некоторых лавках и на открытых лотках, в открытую торговали конфискатом или ворованными вещами. Хватало здесь и продуктов долгого хранения, привезенных с других планет. Не понятно, как такие вещи попадали на рынок, но такими вещами не принято было интересоваться. Местная же власть и секроты, обходили рынок стороной, закрывая глаза на те делишки, которые происходили на самом рынке, а если и появляясь на рынке, то вели себя тихо, никого не задевая.

Собственно говоря, черный рынок, это был отдельный, обособленный поселок на краю нашего поселка. С собственной властью, собственными законами и собственными представителями правопорядка. И надо отдать должное, порядок на рынке действительно существовал. Там не было воровства, там не было обмана и там, если вас все же обманули, можно было обратиться за помощью к местной, рыночной власти. Рынок жил не только по собственным законам, но и по собственному времени, и в любой момент дня или ночи, вам могли продать все, зачем вы пришли, если конечно это было на рынке.

Воспитанники приюта, особенно старшие ребята, иногда пользовались такой особенностью черного рынка и по ночам сбегали из приюта за спиртным или легкими наркотиками. Если с приемом наркотиков, в приюте еще велась какая-то разъяснительная работа, так сказать, борьба, то за употреблением спиртного, контроля практически не было.

Приблизительно год назад, "развеселившиеся" подростки устроили в приюте настоящую бучу и трое из них, попытались воспользоваться медсестрой. Один подросток тогда пострадал от руки медсестры, она его полоснула медицинским скальпелем от техдоктара, а двоих на утро забрали секроты и больше об этой троице ничего не было известно. После этого случая, всем работникам приюта, постоянного проживания на территории приюта, выдали под роспись, личное оружие скрытого ношения. Конечно, это не было полноценным оружием, скорее его можно было отнести к шоковому или к травматическому, гражданских образцов, но о персонале приюта позаботились.

Еще особенность их приюта состояла в том, что он был последней инстанцией для подростков, провинившихся в тех приютах, где они раньше содержались. Из этого приюта уже никуда не переводили и если воспитанник серьезно накосячил и здесь, то дальнейшей его судьбой занимались секроты. Сами подростки об этом знали и установили собственные правила поведения, что позволяла большинству из них, дожить в приюте до выпуска в "светлое будущее". Но у большинства выпускников приюта, будущее было не совсем радужным. Они пополняли криминальные объединения, шли в различные охранные сообщества, мало чем отличающиеся от криминальных, а часть уходила в искатели. Малому проценту улыбалась судьба и они устраивались на настоящую, полезную для общества работу. Но и опять же, это были всевозможные чернорабочие, уборщики и если очень повезет, подсобники.

Директор, с подсказки медсестры, решил попробовать изменить немного такой порядок и провел частичное обследование воспитанников и был удивлен не малым количеством подростков, имеющих медицинские показатели выше средних. Опять же, с подсказки медсестры, о возможном усыновлении кого-либо из их приюта, у директора появилось желание, заняться действительным воспитанием и обучением воспитанников приюта.

Он посетил опекунов, надзирателей, представителей местной администрации и некоторых влиятельных граждан поселка и частично обрисовал положение в приюте. Возможность передачи подростков на усыновление, заинтересовало многих, но желание помочь приюту, и в частности подросткам, ни у кого не возникло. Если представители администрации поселка кивали головами и соглашались во многом с директором, то надзиратели прямо дали понять, что они не заинтересованы в образовательном процессе воспитанников приюта. Но все одновременно одобрили, его инициативу по созданию на базе приюта ремонтной мастерской, бытовой аппаратуры и всевозможных механизмов. Вот только кроме одобрения и похлопывания по плечам, дело дальше не двинулось. Одни заявили, что дело нужное, но у них нет свободных денежных средств. Другие согласились с первыми, но заявили, что они не благотворительная организация и директору придется выкручиваться самому.

Выкручиваться самостоятельно, без денежных средств, директор не представлял как, и тогда он обратился за помощью к держателям черного рынка. Как ни странно, но в поселке было большое количество бывших воспитанников приюта и вот они, действительно откликнулись на начинания директора. В собственность директора были переданы, аж три штуки, настоящих шлемов от средних скафандров, оставшихся от Прежних. Шлемы частично были неисправны и у одного даже разбит лицевой щиток, но во всех шлемах работали устройства ментовоздействия, а это при небольших изменениях, можно было использовать для изучения ментопрограмм. Кроме шлемов, директору "отсыпали" с десяток ментопластин со стертыми данными по их назначению. А еще ему притащили старый прибор, с покореженным корпусом, но еще работающий, в памяти которого сохранилось несколько ментальных программ. Что за программы, директору предстояло разбираться самому, но его и такая помощь со стороны, с которой он не ожидал, обрадовала.