Чужая для монстра

Рейвен медленно перевел взгляд на меня. И в этом взгляде появилось так много всего — надежда, страх, отчаяние, ярость, сомнения. Я сжала ладонь в кулачок и внезапно вспомнила слова ящера: «будь с ним осторожнее. Его мотивы и чувства скрыты глубоко внутри. Он может быть опасен…»

Рейвен сжал мою ладонь своими сильными горячими пальцами, и, не произнеся ни слова, вывел из часовни, без труда притворив огромную дверь. В воздухе разливалось напряжение и тревога, и я не могла предугадать действий своего мужа, однако, все внутри сжалось в тугой комок и захотелось оказаться далеко отсюда. И, желательно, одной. Я чувствовала, как по коже бежит холодок, ощущала, как мои пальцы слегка царапают внезапно удлинившиеся когти мужчины.

Это произошло так внезапно! Я не могла даже подумать, что такое возможно! Моя собственная кровь! И этот цветок… Неужели единственная капля способна дать жизнь этому маленькому, но прекрасному созданию? Дух захватывало от собственных возможностей, а надежда на возрождение боролась с искренним страхом. Страхом перед неизвестностью, собственной участью и… Рейвеном Даром.

Он оставил меня на пороге, а после вернулся в часовню и задержался там. От стен часовни полыхнуло жаром, а после все резко утихло. Спустя несколько секунд он появился снова, по-прежнему молчаливый, суровый и какой-то отстраненный. Вперил свой пронзительный взгляд, изучая меня с новым пугающим интересом.

— Рейвен, что происходит? — вмиг ослабевшим голосом спросила я.

— Молчи, — мужчина сделался резким и грубым. Он развернул меня лицом к себе и с силой вдавил в стену, покрытую засохшим плющом, — молчи, если хочешь жить, иначе, клянусь, я тебя заставлю это сделать.

Его удлинившиеся когти прошлись по моему лицу, задержались на щеках, провели по губам.

— Рейвен, — я пыталась рассмотреть в его ставшем жестком и мрачном лице собственную участь. Хотелось бежать, спрятаться, остаться одной, подумать, что мне делать дальше. А еще броситься к Альберу, почувствовать его крепкие руки, забирающие страх и неуверенность.

— Сейчас мы сядем в гелик и я отвезу тебя в замок, — с натугой, словно борясь с самим собой, выдавил Рейвен, — и ты не произнесешь ни слова, не сделаешь лишнего жеста, иначе я за себя не отвечаю. Мы поговорим позже.

* * *

Рейвен Дар, главнокомандующий императорской армией мира Корнус отложил последний прочитанный лист и закрыл глаза. Он не знал, представить себе не мог, хотя все ответы лежали прямо перед нм и уже давно. Единственное, чего он не мог понять — как? Как это могло произойти? Он вспомнил тот самый миг, когда впервые ее увидел, как глупо, рискованно и дерзко был закрыт переход, чья именно рука это сделала, перекрыв им возможность для захвата новой территории. Он помнил, как увидел ее снова, растерянную и испуганную, со страхом взирающую на новый и пугающий для нее мир. Новый, но, скорее всего, для нее не чужой.

Он резко встал и обернулся к зеркалу. Рейвен не мог ждать до стационарного перехода, но и говорить о том, что не предназначено для чужих ушей было глупо. Ему нужны были ответы здесь и сейчас. Послав Зов, он дождался, когда зеркало покроется изморозью, оставаясь безучастно-холодным. Вскоре на его Зов пришел ответ.

Спустя час главнокомандующий пересекал Арку, открывавшую перед ним новый желанный и спасительный мир. Один, без сопровождения и охраны. Подозревая, что делает ошибку и сильно рискует, оставшись наедине со своим шурином. Его уже ждали, на территории Пустоши, от которой многие на протяжении долгих лет старались держаться в стороне. Пустошь действительно сковывала тело мага, выпивала силы, делая свою жертву слабой и беспомощной. Хорошее место, если нужно избавиться от кого-то быстро и без свидетелей, мелькнула в голове у главнокомандующего навязчивая мысль.

— Дар, что произошло? — спокойный, голос, сухой тон. Рейвен отдавал себе отчет в том, что не нравится герцогу Сальеро. И до недавнего времени, ему казалось, что он хорошо понимал причины. Теперь же, он мог допускать любые варианты, которые его совершенно не радовали.

— Нам нужно поговорить. Срочно. Это касается Теоны

* * *

— Ваше Величество! — перед высоким, но очень худым мужчиной склонился начальник личной охраны, — мы зафиксировали всплеск к северо-западу от бывшей столицы.

— Уровень? — поинтересовался мужчина с изможденным лицом, глубоко запавшими тусклыми глазами. Он полулежал в широкой капсуле, и его облаченное в серую длинную больничную рубаху тело озарялось мягким светом. Место, где размещалась капсула, скрывал полумрак. У пациента были чувствительные к свету глаза.

— Небольшой. Мы послали туда группу.

— Что они нашли? — император выглядел слабым и больным. Каждое слово давалось ему с трудом.

— Ничего. Точнее. Почти ничего, кроме остаточных следов огня. Выжжена значительная часть помещения. Выглядит так, будто кто-то пытался что-то скрыть.

— Выяснили, кто там был?

— Главнокомандующий Дар с супругой, — отчитался гвардеец.

— Интересно, — заметил император, хотя заинтересованным он не выглядел совершенно. Скорее, задумчивым и слегка раздраженным, — Дар из Нового поколения, и не обладает силой созидания. Он разрушитель. Значит, это могла быть его спутница. Я хочу знать о ней все.

— Вы узнаете, Ваше Величество, — седовласый глава охраны поклонился и вышел, оставив своего императора одного. Тот с бессильной яростью осмотрел свое немощное тело и оскалился.

— Всего лишь надежда. Мне нужна всего лишь надежда и больше времени, — тяжело прошептал Император погибающего мира Корнус.

Я ждала. Не пыталась бежать, решив положиться на судьбу. Просто ждала, когда же вернется Рейвен и мы сможем поговорить. Он ушел так внезапно, затаив на меня обиду и злость.

Наверное, я могла бы все ему рассказать, со временем, когда бы поняла, что могу ему верить, что он не предаст, и не пожелает использовать призрачный шанс спасти свой мир за счет моей жизни, точнее, смерти. Удастся ли ему это? Я понимала, что нося внутри себя такой дар, не могу просто его скрыть и не воспользоваться. Но… хорошо бы при этом все же остаться живой. Узнать о себе немного больше, понять, что я могу.

Мне вспомнились слова ящера о том, как неизвестные преследовали и убили мою мать. Неужели я, точнее, мой вероятный не до конца еще понятый мною дар был тому причиной?

Когда в коридоре раздались шаги, я напряглась. Мое сердце сжалось, а после застучало часто и гулко. Я прикрыла глаза и сделала несколько легких вздохов.

Он вошел, закрыл за собой дверь, и я заметила, ссадины на костяшках его пальцев, а после перевела взгляд на лицо и поняла — Рейвен с кем-то дрался. А, учитывая его быструю регенерацию, дрался совсем недавно, с человеком, который мало в чем уступал ему по силе.

Главнокомандующий зашел в комнату, прошел мимо меня и встал лицом к окну. Несколько томительных минут комната наполнялась тишиной, оглушающей, напряженной. А после Рейвен заговорил. Его слова заставили меня похолодеть от страха.

— На протяжении тридцати лет наш император, да продлят боги его жизнь, пытался сделать то, что не удавалось его предшественникам. Я тебе уже говорил, что были допущены ошибки, пострадали невинные. В нашем мире почти не осталось новорожденных детей, не тронутых изменениями. Новые поколения должны были приспособиться к умирающему миру, и, кто знает, возможно, смогли бы остановить его разрушение.