Чужая мечта

Кабинет достаточно большой, с панорамными окнами, очень светлый, но немного пустоватый. Кроме рабочего стола и двух кресел напротив в кабинете был только овальный стол чуть в стороне. Видимо, для мини-совещаний. Именно к нему секретарь Ли и предложил пройти Хару с Тэюном сразу после знакомства с госпожой Им.

— Простите, мне нужно еще буквально тридцать секунд, я только отвечу на сообщение, — извинилась она и начала быстро что-то печатать на ноутбуке.

Хару начало казаться, что ее кудряшки — это такой способ психологического воздействия, потому что тугие завитки очень уж привлекали внимание, сложно было не смотреть на них. Им Минсо действительно быстро закончила печатать и направилась к столу, за которым сидели Хару и Тэюн. Секретарь Ли в это время уже покинул кабинет.

— Мне нужна помощь, — начала госпожа Им. — У нас через восемь дней начинаются съемки шоу на выживание и нам не хватает двух стажеров. В сжатые сроки сложно найти кого-то, кто будет более-менее достойно смотреться на экране, так что приходится идти на некоторые… хитрости. Я хочу попросить вас войти в состав конкурсантов.

Хару с Тэюном переглянулись. За пару секунд зрительного контакта Хару успел увидеть в глазах Тэюна те же, эмоции, что и у себя: удивление, недоверие и отсутствие особого желания ввязываться в подобную авантюру.

— Мы никогда не готовились к дебюту в айдол-группе, — осторожно заметил Тэюн. — Боюсь, что мы не сможем достойно выглядеть в подобном шоу.

— На шоу всегда есть трейни, которые недостаточно хороши по сравнению с остальными. Не умеют петь или танцевать, иногда недостаточно симпатичны, — спокойно ответила госпожа Им, — Это — наоборот — позволяет ярче подсветить по-настоящему талантливых участников. Главное, чтобы у зрителей не было вопросов, почему этих стажеров вообще взяли — то есть нужно уметь делать хоть что-то. Петь, танцевать или рэп читать. Вы умеете петь, этого будет достаточно, чтобы поучаствовать в первых выпусках. Не могу обещать, что вас исключат сразу, все же часто внешность для зрителей важнее таланта, но к последним сериям не остается тех, кто совершенно безнадежен как айдол. Я поговорила с вашим руководством, мы можем нанять вас как актеров массовки на минимальную оплату за выпуск. Во время участия в шоу вы будете жить в общежитии, там будет трехразовое питание, вам выдадут форму для тренировок, косметический бренд уже выслал подарки для всех участников, так что даже на это тратиться не придется. Да, по факту, три первых эпизода — это месяц в общежитии, за это время выплаты небольшие, но ведь вам не придется ни на что тратиться.

Хару и Тэюн снова переглянулись. Теперь стало даже как-то неуютно. Во-первых, Хару понял, что госпожа Им выяснила что-то об их прошлом — она знает, что с деньгами у них не очень и что они хотят подзаработать. Во-вторых, она обставила эту работу как личную просьбу, когда отказать крайне сложно. Даже не так — в Корее в принципе сказать «нет» — это невежливо, так не принято. Тут говорят что-то вроде «Я бы с радостью, но…», «Может быть, в другой раз…», «Я так хочу тебе помочь, но я совершенно бесполезен в этом…». В общем — при отказе нужно вертеться, как тот уж на сковородке, чтобы и не прослыть грубияном, и не взять на себя неприятные обязанности. Иногда, к слову, корейцы соглашаются, а потом просто не приходят. Позвонят через пару часов, будут посыпать голову пеплом и рассказывать, что они проспали, забыли, что у них заболела любимая комнатная моль, или порвались последние носки. Ну или вообще — сделают вид, что вы никогда и не были знакомы. Да, оборвать все связи с человеком корейцам иногда проще, чем отказать в просьбе. Сложно утверждать, что говорить «нет» — это табу. Хару, например, часто это делал, причем еще до того, как в его теле поселился чуть более прямолинейный Антон. Но одно дело — отказать однокласснику или учителю. Другое — влиятельному продюсеру. Как бы после такого не начали говорить «нет» твоей карьере.

— Это очень большая ответственность, — попытался выкрутиться Хару. — Мы будем на виду, это может сказаться на нашей репутации. Если мы не будем стараться — люди посчитают нас ленивыми, потом будет много хейтеров и будет сложно строить карьеру. А если будем стараться, а потом уйдем в актерство, то все будут говорить, что мы мечтали стать айдолами, но сдались, что тоже плохо отразится на нашем образе.

Госпожа Им сочувствующе кивала, пока Хару говорил, но затем сразу же ответила:

— Понимаю. Я тоже подумала об этом. Мне совсем не хотелось бы вам навредить, да и ваше руководство мне за это спасибо не скажет. Но вам почти по восемнадцать. Все отнесутся с пониманием к следующей истории: вы хотели стать айдолами, но все говорили вам, что вы приняли такое решение слишком поздно. А шоу — ваш шанс попробовать свои силы. Скажете на интервью, что договорились между собой: если сейчас не получится — значит, это не ваше, вам лучше строить карьеру актеров. Я давно в этом бизнесе, могу с уверенностью сказать, что вопрос возраста тут важен и ваши фанаты с пониманием отнесутся к подобной договоренности.

— Простите, но… это слишком ответственно и совсем не подходит нам, — вступил Тэюн. — Мы ведь не айдолы. Съемки шоу могут растянутся на полгода, особенно учитывая… ну, внешность Хару. Даже я понимаю, что очень велика вероятность, что его протащат по всему голосованию просто ради позиции вижуала. И что нам тогда делать?

Госпожа Им печально вздохнула, словно реально сочувствуя их сложному выбору, а затем неожиданно спросила:

— А почему вы так категорически не хотите становиться айдолами? В случае дебюта в группе данного шоу на выживание у вас будет контракт всего на три года. Это немного, вы будете свободны уже в двадцать один год. Но вы уже станете популярны, вас с удовольствием возьмут на главные роли, будет проще продвигаться как актерам. И это неплохой заработок. Я, конечно, не могу обещать успеха Wanna One, но интерес к шоу уже высокий, вы точно сможете хорошо заработать за это время.

Хару вздохнул:

— Вот так мы от «пары эпизодов» дошли до дебюта в этой группе.

Госпожа Им улыбнулась:

— Я не могу отрицать вероятность подобного. Но… она очень мала. Не буду спорить, что внешние данные важны, но у нас уже есть немало красивых стажеров, которые при этом умеют петь и танцевать. У большинства из них та же… проблема, которую мы придумали для вас: они достаточно взрослые и им не повезло быстро дебютировать, теперь они считаются старыми. Плюс ко всему, мы можем… по-разному показывать стажеров. Чем реже вы на экране — тем больше вероятность, что за вас не будут голосовать. Позиции в группе также очень важны. Ошибки на сцене, даже если они предсказуемы для вашего уровня — все это позволяет манипулировать мнением общественности. Ну, и главное: по правилам шоу, в группу войдет семь человек, зрители выберут только четверых, остальные — выбор продюсеров. Если вы каким-то чудом дойдете до финала и будете категорически против дебюта, мы примем огонь на себя и выберем других стажеров, это я могу вам обещать.

Хару и Тэюн снова переглянулись — кажется, скоро они реально начнут мысли друг друга по глазам считывать. Подписываться на подобное все еще не хотелось. Но госпожа Им обставляла все так, что отказаться… страшно.

— Я понимаю, что это очень важное решение, но у нас действительно мало времени до начала съемок, поэтому я не могу дать вам много времени на раздумье. Давайте так — вы посидите в соседнем конференц-зале, почитаете типовые контракты и те, которые мы приготовили специально для вас, потом мы обговорим условия, которые вы считаете важными для нашего с вами сотрудничества. Хорошо?

— Мне нужен мой дедушка, — решительно сказал Хару.

— Дедушка? — удивилась госпожа Им.

— Да. Он поможет нам с контрактами. Кроме того, мы еще не можем ничего подписывать без согласия родителей.

— Насчет последнего — нет, можете без них. Для заключения долгосрочного контракта предпочитают подстраховываться разрешением родителей, но для участия в шоу достаточно подписи того, кому есть шестнадцать лет. Там нет ничего, для чего нужно разрешение родителей. А насчет дедушки… Он сможет сюда приехать? Я могу выслать за ним машину.

— Он не работает, — осторожно ответил Хару. — Я могу позвонить ему.

— Звони, — сказала госпожа Юн, — Я же должна знать, куда посылать автомобиль.

Хару под ее внимательным взглядом позвонил дедуле, коротко поинтересовался его здоровьем и попросил приехать на телестудию.

— Опять куда-то вляпался из-за своей симпатичной мордашки? — с иронией в голосе спросил дедуля.

Динамики телефона громкие, поэтому госпожа Юн точно услышала эту фразу — у нее даже дрогнули губы, как будто она хотела улыбнуться, но не смогла себе это позволить.

— Да, типа того, — вздохнул Хару.

— Хорошо, пусть присылают машину. Но пока бабушка Хару не отгладит мои брюки, я из дома не выйду!

— Мы подождем, — едва скрывая улыбку, ответил Хару.

Он закончил разговор, назвал адрес уже не госпоже Юн, а секретарю Ли. Затем Хару и Тэюна проводили в пустой конференц-зал по соседству, а секретарь Ли поехал за дедушкой Хару. Как раз, пока доедет, бабуля отгладит дедушкин костюм.

Глава 18 База