Чужая мечта

Пока ждали дедулю, Хару успел раза три перечитать контракт. Ему не нравился главный пункт: если ты соглашаешься участвовать в шоу, то ты соглашаешься и дебютировать в группе. Ну, если тебя выберут, конечно. Все уже по-взрослому, никаких договоров о неконкуренции, как было в контракте актеров-трейни: в случае, если ты отказываешься дебютировать, ты должен выплатить неустойку в одну семьдесят седьмую от всех затрат на шоу. Затраты на шоу наверняка колоссальные, так что такие выплаты ни Хару, ни Тэюну не по карману.

— Нас могут выбрать? — тихо спросил Хару.

Сам он мало что понимал в корейском телевидении. Про шоу на выживание знал ровно то, что улавливал из разговоров одноклассников: общий принцип понятен, детали неинтересны. А вот Тэюн часто смотрит такое, он в современной корейской музыке разбирается получше Хару.

— Не знаю, — вздохнул Тэюн. — Вообще, вокал — не самый ценный навык для зрителей. Они, конечно, могут ругать безголосых артистов, но мерч красивых танцоров распродается быстрее.

— А красивые вокалисты в пролете? — хмыкнул Хару.

— Не уверен. Я же не большой знаток к-попа, слушаю не так уж много групп, и там обычно самые популярные парни поют так себе. Но… Я уже понял, почему ты бесишься, когда тебе говорят комплименты, но сейчас скажу то же самое…

— Я понял, — мрачно вздохнул Хару. — Могут зрительским голосованием протащить по всем турам просто за красивые глаза и длинные ноги. Ну ладно, я вечно всем недоволен, особенно, если это «все» происходит внезапно. А что ты думаешь о возможности стать айдолом?

Тэюн искренне удивился:

— Я? Айдолом? Тебя-то хотя бы за внешность протащат, а меня за что?

— Ноги у тебя тоже длинные, — пожал плечами Хару. — Хорошо выглядишь, хорошо поешь… А главное…

Хару оглянулся по сторонам и немного наклонился к Тэюну, максимально понизив голос:

— Судя по всему, мы им очень нужны, так что можно поторговаться.

Хару отодвинулся, а Тэюн посмотрел на него удивленно:

— Ты хочешь поставить условие продюсеру?

— Дедуля точно попробует, — пожал плечами Хару. — Три года пения и танцев… в общем, не то, как я бы хотел провести свою юность, но, наверное, так реально можно заработать. Но я на это согласен только в том случае, если тебе это нужно.

— Серьезно? То есть, если я скажу, что мне нравилось петь и я хотел бы делать это и дальше — ты согласишься не просто мрачно фланировать мимо камер, а пытаться пробиться в финал?

Хару улыбнулся с легкой печалью. Вот ведь как бывает. Вроде дружат с детства, вроде никаких тайн, вроде друг за другом и в огонь, и в воду… но на деле именно Тэюн обычно подстраивался под Хару. Хару более категоричен, он не то, чтобы не шел на уступки, скорее… Не успевал подумать о компромиссе, потому что Тэюн «жертвовал» собой первым.

Знал ли Хару, что Тэюну нравится петь? В глубине души — да, знал. Но гнал от себя эти мысли, потому что ничего не мог поделать с фаворитизмом учителя вокального кружка. Точнее — боялся пытаться. Ничего ужасного в этом даже нынешний Хару не видел: в тринадцать лет, будучи спокойным, домашним ребенком, перечить учителю и рушить вековые устои корейской культуры… тут нужно обладать совершенно другим складом характера. Хару тогда предложил создать рок-группу, потому что хотел заниматься с другом тем, что тому нравится. Тогда ничего не вышло, потому что они вообще слабо представляли, что нужно делать. Но сейчас…

Хару ведь реально не так уж важно, чем он будет заниматься. Лезть в музыкальную индустрию — страшно. Он почти ничего не знает о к-поп, имеет весьма смутное представление о том, чем занимаются айдолы. Но знает, что айдол — это не то же самое, что поп-певец.

— Ты действительно хочешь стать айдолом? — еще раз спросил Хару.

— Не уверен, — вздохнул Тэюн. — Мне нравится петь, понравилось с тобой выступать на Мёндон, но… айдол — не то же самое.

— Но ты бы попробовал? — уточнил Хару. — Мы ведь можем банально вылететь во втором-третьем туре. Мы даже не знаем, какие задания для стажеров будут в шоу.

Тэюн задумчиво кивнул:

— Я бы хотел попробовать. Знаешь еще, почему? Мы же, когда шли на прослушивание как актеры, вообще не понимали, что нас ждет и надо ли оно нам. Вдруг и это предложение станет началом чего-то большего. Даже если не пройдем далеко — наберем популярность.

— Я не умею… халтурить. Меня это бесит.

— Знаю, — широко улыбнулся Тэюн. — Будешь ворчать, но работать. Но я за то, чтобы попробовать. Как минимум — это интересно. Думаю, я вылечу на втором отсеве, а ты — в полуфинале, когда бы он ни был.

Хару улыбнулся. Значит, будут пробовать. Не то, чтобы у них реально был шанс отказаться от участия, не испортив отношения с явно влиятельным продюсером, но… желание Тэюна сделало это согласие уже не таким печальным.

Дедуля приехал только через полчаса. Зайдя в конференц-зал, он едко поинтересовался, куда это они опять вляпались, после этого долго читал контракты, потом выслушал их мнение.

— Вы знаете, кто такая Им Минсо? — тихо спросил дедуля.

Хару и Тэюн отрицательно помотали головой.

— Я не знаю, какой она продюсер, но человек точно влиятельный. Ее отец — архитектор, старший брат — поэт и фотограф, а ее университетский выпуск дизайнеров называют звездным. Среди ее бывших однокурсников — известные дизайнеры, редакторы модных журналов, писатели, просто богатые и обеспеченные люди. Вы оба правы в том, что отказывать такой женщине — опасно для карьеры. Но и ставить условия ей… силенок у нас маловато. Давайте сразу определим, какие гарантии для вас обязательны, какие — желательны, какие — хотелось бы, но переживете и без них.

— Либо вдвоем, либо никак, — сразу ответил Хару. — Если мы не дебютируем вместе, то не дебютируем совсем.

Дедуля перевел взгляд с Хару на Тэюна и обратно:

— Айгу-у… реально один мозг на двоих… надеюсь, вы хотя бы жениться будете не в один день.

Хару виновато улыбнулся. Наверное, это звучит глупо. Но для него это почему-то реально важно. Один он на такое не согласен, а вместе с Тэюном ему ничего не страшно.

Есть у дедули замечательное качество, за которое его невозможно не уважать. Он позволяет Хару самостоятельно решать, как тот будет жить. При этом… действительно помогает, а не указывает. Заметно, что ему не нравится, что его внук пошел в индустрию развлечений. Он явно хотел бы для Хару другой жизни. Но вместо скандалов и упреков — которые, кстати, Хару услышал от собственного отца, когда стал трейни-актером — дедушка просто помогает Хару пройти этот этап жизни с наименьшими потерями. Немного пошутить над ним, выразить вслух свое недовольство — это он все еще может. Но все это без злобы и оскорблений.