Чужая мечта

— Сколько человек в группах? — спросил Хару.

— По-разному, — ответил Юсон. — На базовых уроках актерского — а первый месяц у вас будут преимущественно базовые уроки — вас будет одиннадцать человек: пятеро парней и шесть девушек. Вероятнее всего, уже после базового курса кого-то исключат. Но потом начинается отработка ситуаций, разучивание отдельных дисциплин, поэтому группы станут смешанными, будете попадать на уроки как с трейни, которых собрали в прошлом году, так и с трейни из других агентств. Учитывая твою внешность, в покое тебя не оставят. Одни будут пытаться стать друзьями, другие — всячески помешать тебе пробиться.

Последнее он уже сказал, обращаясь к Хару. Оставалось только тяжело вздыхать. Двое против всех — такова, по всей видимости, их стратегия на ближайший год.

— Если удастся дебютировать в чем-то заметном, то они утихнут. Но тоже не все, ненормальных хватает, — добавил Юсон. — Так что, на всякий случай, свои напитки из вида не упускай, могут и подлить чего. Слабительное, например.

Хару аж непроизвольно передернул плечами: и куда он полез? Приветственная речь больше похожа на инструкцию по существованию в серпентарии.

— Возможно, я нагнетаю, — внезапно улыбнулся Юсон. — Ситуации и люди бывают разные, к вам могут хорошо относиться, или просто будете общаться, как коллеги, может быть и здоровое соперничество. Но я должен был предупредить вас о худшем варианте развития событий. Теперь можно и к госпоже Хван, она выдаст вам расписание.

И Юсон первым встал из-за стола и направился к выходу из комнаты. Хару и Тэюн опять переглянулись.

— Втянул я тебя, конечно, — печально вздохнул Хару.

— Мы всегда вместе, помнишь? — легонько ткнул его локтем в бок Тэюн, — Дружба с тобой стоит любых неприятностей. К тому же… может, все в тебя влюбятся и будут бегать перед тобой на задних лапках?

— Ага, как же, — буркнул Хару.

Но у самого при этом в груди свернулся болезненный комок признательности к Тэюну… Вместе. В прошлой жизни он мог только мечтать о таком друге. Эта абсолютная уверенность в том, что кто-то всегда будет на твоей стороне — она для любой страны необычна. А уж для Кореи, с их восприятием дружбы, так и подавно.

Глава 15 Слишком красив для драмы

В понедельник они так и не приступили к занятиям. Хару и Тэюн познакомились с другими трейни, потом им объясняли, чего ждать от отдельных дисциплин, после этого делали пропуска, обсуждали будущее расписание. Так как со следующей недели начинаются каникулы у старшеклассников, расписание постарались сделать максимально насыщенным, чтобы они как можно быстрее закончили с базовыми занятиями и смогли приступить к работе. Ну, если их вообще возьмут.

У трейни-актеров, оказывается, много дисциплин. Первая, и одна из самых важных — «Сценическое движение' или просто "пластика». Занятия здесь условно можно разделить на две категории. Первая — изучение рефлексов и эмоций, чтобы понимать, как это играть. Как нужно вести себя, если тебе холодно, какие движения выдают неуверенность, какие — попытки что-нибудь скрыть, как правильно грустить, а как — радоваться. Второй тип задания на этом же уроке — это что-то странное и даже стыдное, для максимального раскрепощения.

Их преподаватель — тот самый актер из приемной комиссии. Они называли его Учитель Пак. На третьем занятии он бросил на пол резиновую игрушку для собак — какая-то птица, сантиметров 30 в длину, которая издает противный писк при нажатии. Учитель Пак наступил на нее ногой точно посередине, и эта резиновая игрушка издала какой-то жалкий полузадушенный писк, а потом в несколько порций засосала в себя воздух.

— Ваше сегодняшнее задание — изобразить эту курицу, — сказал он.

Все непонимающе уставились на него. Учитель Пак хмыкнул, еще раз наступил на курицу.

— Видите, как поднимается верхняя и нижняя ее часть? Вы должны так же поднимать голову и ноги. И пищать. Чем ближе к оригиналу, тем лучше.

— Зачем нам это? — немного брезгливо уточнила самая красивая из девчонок-трейни, Союн.

— Скажу через полтора часа. Сейчас начинайте тренироваться, здесь нет никаких секретов, просто подражание. Когда я вернусь… через пятьдесят минут, я наступлю на каждого из вас и вы должны будете изобразить эту курицу. Тот, кто справится лучше всех, получит награду от меня… какую именно — пока секрет. Все. Приступайте, а я пока отдохну.

И он вышел из кабинета. Хару с Тэюном переглянулись.

— Зачем это? — обратился Тэюн к Хару.

— Наверное, для раскрепощения. Актер должен быть готов выглядеть смешно, нелепо и даже жалко. Тут, пожалуй, сразу все в одном простом движении, — печально вздохнул Хару, подошел к игрушке и сам наступил на нее. В зале раздалось тихое «Пи-и-и-и-и-щ-шшш-фып-фып-фып-фып»

Хару попытался изобразить этот же писк — остальные расхохотались. Собрались вокруг курицы в кружок. Хару наступал, потом все по кругу пытались изобразить похожий звук. Лучше всего получалось у Тэюна. Потом они валялись на полу, смешно дергали ногами, «фып-фыпали» и хохотали в процессе. Где-то через полчаса даже у Хару начал болеть пресс, а мышцы на лице устали и от смеха, и от попытки изобразить определенный звук.

— Вот так идешь в актеры, думаешь о том, что будешь играть романтичных героинь и пафосных злодеек… а на деле валяешься на полу и изображаешь резиновую курицу, — в тишине зала произнесла Союн.

Все присутствующие расхохотались. Отношения в коллективе новичков были достаточно хорошими. Возможно, это сейчас, когда конкуренция полностью отсутствует. Вот когда пройдут основы, начнут поступать предложения, тогда все может измениться. Хару и Тэюн для себя решили, что лучше быть параноиками, чем тупицами. Поэтому таскали одежду с собой, особым образом закрывали свои бутылки с водой и никому не верили. Но общались вежливо, разумеется.

Когда учитель Пак вернулся, он вызывал их в центр зала по одному, предлагал лечь, а потом стоял рядом, болтал, отвлекая внимание, а наступал внезапно, проверяя их реакции и внимательность.

Тэюн — его любимчик. Заслуженный любимчик, это понимали все в группе новичков. У него словно реально талант — он быстро понимает, что от него требуется, много тренируется и, в итоге, первым достигает заметного успеха. Так и здесь — его писк был почти идентичен настоящему, да и тело двигалось очень естественно.

Когда дошла очередь до Хару, учитель Пак не стал его мучить ожиданием, и сразу наступил — точнее, легонько коснулся живота ногой. Хару изобразил, чему научился, и в ответ получил уже традиционное:

— Хорошо, следующий.

Обычно Хару просто уходил, но такое отношение учителя ему порядком надоело, и он решил немного нарушить субординацию:

— Простите, учитель, но почему вы никогда меня не критикуете? Я почти уверен, что у меня были недочеты, — сказал он, продолжая лежать на спине на полу.