Чужая семья генерала драконов

Крики, нет, скорее вопли, наполненные болью, страхом и отчаянием. Они звучали как несмолкаемая какофония: рев зверей и ор мужчин.

Лязг металла.

Костры, расположенные в центре лагеря, яростно шипели, разгораясь, и тянулись язычками к тем несчастным, кто неосторожно приближался к ним. Их подпитывали маги Вегарта, раздувающие пламя возле скопления лежанок и плотов псов.

Хлопая крыльями, мой временный телохранитель старался отлететь от поля боя дальше, чтобы я не увидела слишком много, но ничего у него не получалось. Отряд Бирна оказался немалым. Людей у братца было гораздо больше, чем у Вегарта. Теперь я отчетливо понимала, почему мой муж так терпеливо ждал предрассветную зорьку. Я видела весь его замысел.

Видела в его исполнении.

Умный мужчина и хитрый. Иные, видимо, генералами не становятся.

Отлетая дальше, Ави Халаф плавно парил над расположенными у кромки воды первыми шалашами и палатками, сшитыми из шкур. Рядом с ними лежали мертвые перевертыши. Они погибли сразу, кто-то даже не проснулся. Воины у костра всё ещё сжимали в руках кружки, в которых наверняка вечером была медовуха. Уже не протрезвеют и не поднимутся. И даже не узнают, что была она, эта решающая битва.

Усмехнувшись, я не испытала ни капли жалости. Сердце оставалось глухо к их смертям.

Мы снова свернули, Халаф немного снизился и воспарил над кронами редких деревьев. С северной стороны лагеря на бешеных стремительно наступали огненные драконы. Временные жилища красноглазых медленно догорали, открывая обзор на мертвых зверей, что даже перед сном не обращались в людей. До такой степени одичали. На их обожжённых шкурах кровоточили огромные раны.

К запаху костров прибавилась вонь палёного волоса.

Сглотнув, я впервые ощутила некое омерзение к своему народу. Волки. Куда ни глянь — бешеные псы. Да, здесь были и медведи, и барсы, и львы, но куда меньше. Да кого я обманываю — намного меньше.

Когда некогда великий волчий народ успел так оскотиниться, потерять себя и забыть свои корни?

Стыд залил душу. И не только за тех, кто умирал там под нами, а за себя. Я ведь легенду о собственном племени услышала от деревенского мальчишки. Дракон понял, кто такой мой брат, а я за столько лет и не распознала этого. Это и напугало. Наверное, так и теряют себя.

И как-то вспомнился тот первый взгляд, которым одарил меня Вегарт. Смотря вниз, я осознавала, что у него были причины презирать волков. Отец был не просто фером, а ханымом — правителем сразу нескольких племен. Только эти земли не знали процветания при нем. Всё загнивало.

А если Вегарт сядет в кресло правителя, то что ждет дальше народ, проживающий здесь?

Робкая надежда проклюнулась в душе, как зернышко. Я могла бы многое исправить. Построить новые поселения, собрать достойные семьи волков. И не только их, но и ведьм. Очистить деревни от этой бешеной скверны. Стать той, кем я родилась — ферой белых волков.

Гордость взыграла в сердце. Я же волчица! Я могу... да просто должна исправить то, что творил отец. Доказать всем, что мы достойны уважения.

Волк не равно бешеная тварь!

Сдерживая слёзы, я смотрела на смерть патлатого детины. Он ревел и метался от одного дракона к другому, размахивал окровавленной дубиной и, кажется, совсем не понимал, кто враг. Ему наносили удары, а он крутился на месте как пес, играющий со своим хвостом. Это было так жутко. Безумец.

Драконы уверенно побеждали, сгоняя зверьё с человеческими лицами в центр лагеря. Отдельно оттесняли их пленных. Ящеры, как камни, падали вниз, хватали женщин и простых мужиков и уносили их туда, где уже было безопасно. Я отчётливо слышала детский плач. Взгляд настойчиво искал, откуда он доносится.

Нашла. В лапах темно-синего дракона громко рыдала женщина, прижимая к груди верещащий свёрток. Грязная, в платье, продранном вдоль швов, с волосами, сплошь слипшимися в калтун. Я с трудом узнала в ней дочь Карипа. Мать Смеши.

Перевертышей всё теснили, загоняя в плотное кольцо. Над ними, яростно извергая пламя, метался Вегарт, а на его спине — Руни. Я ощущала ликование брата. Оно было настолько ярким, что передавалось моей волчице. Он не боялся и крепко держался за острые гребни огромного ящера, скаля врагу зубы.

Сделав ещё один большой круг, ави Халиф пошёл на снижение. Его задние лапы мягко коснулись земли. Тело дракона озарило мягкое золотое сияние. Теплое. В следующее мгновение на моё плечо легла рука мужчины.

— Фера Гресвиль, не отходите от меня ни на шаг. Здесь зачистили, но случается всякое.

— Столько мёртвых, — я осмотрелась.

Кругом лежали тела. Кровь растекалась по влажной глиняной земле и тонкими струйками стремилась к воде. Сглотнув, я повернулась к дракону и уставилась на его грудь.

— Да, вот поэтому женщинам смотреть на подобные побоища не стоит. Здесь и мужику может стать плохо. Пойдемте, генерал Вегарт уже на земле и ждет нас. Вы наследница, и выжившие псы должны увидеть вас рядом с новым правителем.

— Зачем? — я позволила взять себя под локоток и повести вперёд.

— Затем что генерал отпустит несколько псов, чтобы они разнесли весть по своим лагерям в лесах.

— Какую весть? — мой голос слегка дрожал.

— Новостей хватает. Фера Гресвиль — любимая жена генерала Вегарта. Земля теперь его. Ну и растет новый альфа. Выжил всего один сын ханыма. Выжил и победил брата в честном бою...

— Каком бою? — я споткнулась на ровном месте. — Ты о чем, Халиф?

— Сейчас всё увидите. Терпение, фера. И сохраняйте лицо. Что бы ни случилось, ведите себя холодно и отстраненно. Эти понимаю только язык силы и власти. Ваше присутствие действительно важно. Поддержите брата. Первый бой — это всегда страшно. Для него сегодня всё только начинается. Он вырастет славным воином, крови не боится, убивает легко. Бирн ему не соперник.

От страха у меня в душе всё заледенело. Передвигая ногами, я с ужасом осознавала, какое обещание Руни взял с Вегарта.

Крики стихли, и на поляне воцарилось молчание. Слышны были шаги драконов по влажной, пропитанной кровью бешеных земле. Раненых люди Вегарта не оставляли. Как бы ни старался ави Халаф отвлечь меня разговорами, я видела, как хладнокровно южане добивали перевертышей. Права выжить здесь никому не давали.

Это должно было испугать, но я слышала мысли своей волчицы. Она нашептывала, что именно такая армия нужна этим землям — вырезающая гниль ножом по живому. Уничтожающая заразу, не позволяя ей расти и расползаться по деревням и мелким городишкам, прятаться за личиной добрых соседей.