Чужая здесь, не своя там. Дилогия

– Ты не обязан…

– А ты уже начала, продолжай.

Пока окончательно не растеряла смелость и не упустила мысли, я начала говорить.

– Сам понимаешь, что дар у Данфера редкий и, как бы это выразиться, он может оказаться весьма полезным, если применять его с умом. Я стребовала у своего бывшего опекуна обещание, что мальчика не будут трогать хотя бы до конца его учёбы в школе. Но у меня нет никаких гарантий, да и повода тоже нет, верить этому обещанию.

– Ты хочешь подстраховаться?

– Да. И я не знаю как это сделать. А у тебя могли бы оказаться определенные связи, может быть возможности… – я почти выдохлась, а от неловкости, что я обращаюсь к хоть и давнему, но просто знакомому с такой просьбой… Мне было несколько стыдно и неудобно. Силы придавала мысль лишь о том, что прошу не для себя. – Ты можешь хоть что-нибудь предложить? Да, я понимаю, что Данфера в любом случае не упустят из виду и рано или поздно найдут способ на него воздействовать, чтобы вынудит работать на определенные структуры. Но мне хотелось бы, чтобы это произошло как можно позже. – Я бросила взгляд в сторону Сириль и Даника – они установились у книжкой полки и жена соотечественника что-то поясняла мальчику. – Мои страхи могут показаться тебе надуманными, глупыми женскими фантазиями, но я очень хочу оградить Данфера.

– Твои страхи вполне обоснованы, так что ничего глупого в них нет. Но на данный момент мне даже посоветовать тебе нечего, не говоря уже о конкретных действиях, – разочаровал меня Ленсвен. – И все же не отчаивайся, я пробую обратиться за…хм, консультацией к одному человеку. Если что-то конкретное узнаю, то обязательно тебе сообщу.

– Спасибо, – несколько кисло поблагодарила я.

– Вот уж точно не за что, – невесело усмехнулся он. – Можно несколько неприятный вопрос?

Я хоть и кивнула, но нахмурилась.

– Почему ты не можешь доверять своему бывшему опекуну?

Действительно, вопрос оказался неприятным.

– Ты, я, другие вадомийские сыны – оказались выкупом для мира, причем нами откупились собственные родители. Мы все можем понимать причины, но ведь от понимания горечь расставания с родными, горечь от потери веры в то, что родители могут все ради своих детей, она ведь никуда не денется. А я наивно думала, что эдел Вистар никогда меня так не огорчит. – Я поднялась и долила гостю чая. – Прости, но не хочу заострять на этом внимание.

Ленсвен кивнул, не скрывая сочувствия своём взгляде. Хотя казалось бы, мы оба были заложниками, однако сложилось для каждого все по-своему. И Ленсвен тем не менее теперь счастлив. А я… Бросила взгляд на Даника… Да, в чем-то я тоже счастлива.

Остальная часть вечера прошла за оживлённым разговором на самые разнообразные темы. Гаустофы оказались приятные собеседниками, иногда лютыми спорщиками, но не прибегающим к грубостям – просто упорно отстаивали своё мнение, причём Сириль спорила наиболее рьяно, хорошими слушателями и действительно “тёплыми” людьми. Рядом с ними и я, и Данфер чувствовали себя спокойно, комфортно, как с давними знакомыми или уже почти друзьями.

Я проводила гостей и отправила Данфера спать. И пока сама готовилась ко сну, размышляла: почему же я все-таки решилась довериться Ленсвену? Причин было несколько, но прежде всего я была уверена, что человек, которого столь глубоко и горько предали, сам вряд ли был способен на подобное.

Несложное бытовое заклинание: всего лишь для амулета чистки одежды, и то у меня не удавалось целиком, поэтому я по настоянию мастера дробила задание. Сначала основа: тот самый каркас, с которым в своё время меня доставал Рун, потом на каркас нанизывала “бусины” – части плетения, постепенно складывались в небольшое, но точное полотно заклинания. Амулет был несложным, даже наоборот, одним из самих простых, но вот парадокс: те, что проще удавались мне не сразу. Приходилось долго сидеть над ними, усердно и тщательно выплетать заклинание. А вот те, что были сложными сами по себе почему-то получались у меня не то, чтобы слёту, но времени тратила на них я значительно меньше.

И вот сейчас, я как раз и билась над вроде бы и простым, но не желающим подчиняться мне плетением, которое упорно отскакивало от амулета, не торопясь закрепиться на нем.

Мастер сегодня ко мне не заглядывал: знал, над чем я работаю и поэтому понимал, что я буду злая и раздраженная. В такие моменты даже он не решался ко мне приближаться. Не потому, что боялся меня, нет конечно, а потому , что знал – проще оставить меня в покое, пока я сама не доделаю задание. Он поначалу пытался лезть с советами, точнее умничал и указывал, не щадя и отпуская колкие реплики, в чем я не права. Видимо в такие моменты забывал, что упорства, хотя мастер называл его ослиным упрямством, у меня предостаточно.

– Ты же пришла учиться, глупая! – восклицал в такие моменты эд Йеннер.

– Вот я и учусь. Все что нужно, вы мне рассказали, что применять необходимо, я теперь знаю. Может быть все-таки не будете мне мешать?

От такой моей наглости в первый раз у мастера не нашлось слов. Это потом он понял, что действительно проще сначала мне все рассказать, даже “разжевать” и оставить в покое, чтобы знания, так сказать, усвоились. До тех пор, пока я все-таки не признаю собственное поражение, если ничего не получится, и не приду с повинной. Правда, тут уже мне приходилось изворачиваться. Оказалось, что артефактор жутко обидчивый, но на моё счастье, падкий на лесть. Вот только льстить нужно было не в лоб, а завуалированно.

Однако сегодня мастер Джетмир отчего решил прервать мои потуги на магическом поприще. И использовал для этого Понтера.

– Еще не позеленела тут? Сидишь чахнешь над своими сокровищами.

Повар артефактора заглянул ко мне в комнату и принялся с любопытством разглядывать обстановку – он ещё ни разу тут не был после моего появления.

Я растерла уже изрядно уставшие руки. Перед глазами запрыгали чёрные точки.

– Чуть-чуть осталось.

– До окончательного позеленения?

– Что? – заторможенно переспросила я, включая лампу, которая уже действительно отливала зелёным цветом – кристалл освещения видимо почти разрядился. – До более менее удовлетворительного результата.

До меня дошло, что он имел в виду и я продемонстрировала самую обычную щётку для одежды. Это по внешнему виду. Благодаря моим усилиям она должна была стать именно амулетом – взмах руки и одежда очищалась, без лишних манипуляций. Вообще, Джетмир любил придавать некоторым амулетам самый обычный вид, однако закладывать в них функции предпочитал не самые простые. Например, из-под его руки такой бы амулет вышел бы непросто очищающим, но и отталкивающим: после его воздействия никакая бы грязь в течение суток не прислала бы к вещам. Ну и стоил бы такой амулет в разы больше.

– Это все замечательно, но на обед же ты не спустилась.

– Некогда, – вздохнула я, на что Порнтер укоризненно покачал головой. – Зато ты излишне бодрый. Что такое?

– Пока не придёшь на кухню, не узнаешь, – весело заявил он и сделал приглашающий жест рукой.

Я уже хотела было сказать, что пока не доделаю, никуда не пойду, но мой организм выдал меня. Сделала вид, что вообще не имею отношения к этому заунывному зову желудка, я спокойно поднялась со стула, быстро навела на рабочем месте минимальный порядок и отправилась вслед за поваром.