Чужая здесь, не своя там. Дилогия

Бросив взгляд на свои руки, которые выглядели отнюдь не как должно рукам эдель, я вспомнила приезд Руна. Наша ссора, неприкрытая ненависть в его глазах. Интересно, что повлияло изменить его мнение обо мне? Раньше мне было некогда об этом думать. А если и было время, то я не забивала себе голову подобными мыслями – принимала как должное. “Потом разберусь”. Сейчас меня любезно оставили наедине со своими мыслями. Не отвлекали и не мешали. Вместо того, чтобы строить догадки по поводу своего будущего, я закопалась в прошлое. И вспоминала, вспоминала…

Дрина. Далекий, родной дом. Улыбка мамы, наставления папы.

Зеденив. Вольные степи, крепкие руки деда, удерживающие меня. Ветер в волосах, пока скачу на коне.

Саганион. Рини… Я плакала, стоило только представить ее. Потом смеялась, вспоминая, как она оправдывала меня перед матушкой Фордис, когда я в очередной раз что-нибудь вытворяла. Вспомнила и Диль, как она подначивала меня, обижала, задевала. Но даже в детстве я не могла на нее злиться по-настоящему, хотя так до конца и не понимала причины ее поведения.

Таким калейдоскопом мыслей, образов, все близкие и проносились. Сумбурно, порой не выделяясь в отдельное воспоминание. Говорят, так обычно перед смертью вся жизнь мелькает перед глазами. Впрочем, я действительно не знала, чего мне ожидать.

На утро третьего дня дверь открылась и вошел не мой хмурый нянька, как я его про себя называла. Вошедшим оказался Никлас.

По-видимому, Никлас ожидал, что я буду сидеть с ошарашенным видом, а потом начну заваливать его вопросами: “Как? Почему? Откуда?”.

Я сидела с каменным лицом. Нет, я, безусловно, удивилась. Вот только внешне никак это не проявила. Настороженно наблюдала, как мужчина принес откуда-то стул, поставил его перед столом, одарил меня улыбкой, наверно, по его мнению, обольстительной. У меня же вдруг подступила тошнота.

Никлас сел на стул, ноги закинул на стол и продолжил улыбаться мне и откровенно разглядывать.

– Ну здравствуй, Астари, – наконец произнес он.

Я лишь кивнула и все также демонстрировала безучастный вид. Что от Никласа ожидать?

– Тебе должно быть любопытно, где ты находишься и с какой целью? – чуть ли не промурлыкал он.

Прямо-таки милая светская беседа.

Я посмотрела на него как на дурачка. Честное слово! Сижу неизвестно где и зачем (мои собственные догадки пришлось отмести сразу же после того, как появился Никлас) и даже не собираюсь узнавать свою участь? Впрочем, я действительно не торопилась с расспросами. Просто знала, что Никлас и сам все расскажет, стоит только продемонстрировать хоть малейший интерес. Тогда он благодарной публике в моем лице обязательно все выложит.

– Да, было бы неплохо это узнать, – пробормотала я.

Все же у меня не было сил, да и желания тоже, чтобы подыгрывать актеру.

Судя по всему, горе-похититель вновь ожидал другой реакции. Все никак не привыкнет, что не на сцене?

Он скинул ноги, оперся на колени локтями и поддался чуть вперед, пристально заглядывая мне в глаза. Я даже чуть отодвинулась.

– Ты не в Адарии.

Теперь уже удивление, наверняка, отразилось на моем лице.

– Как? – выдохнула я. – А где же?

Неужели все-таки Дрина?

– Но и не в Вадоме, – помедлив, все же ответил Никлас.

За эту театральную паузу мне хотелось его стукнуть.

– Некое сопредельное государство, – продолжил удерживать интригу Никлас.

Я спешно пыталась воскресить свои подзабытые географические знания. Какое же там может быть еще сопредельное государство, которое к тому же находится не так далеко от Ровенисии? Ближе всего, конечно, территории горных кланов. Вот только это совсем не вязалось с тем, для чего меня могли похитить. Зачем было нужно кому-то из горных народов? Если только плата, выкуп. А какой смысл так все усложнять? Да и почему я? Да и Никлас тут при чем? Хотя… Он же отбывал свое наказание в одной из приграничных горных крепостей. И сбежал ради мести мне? Не верю. Слишком мелко, да и глупо.

Я перехватила взгляд Никласа. Ярко-зеленые глаза внимательно следили за изменением моих эмоций. Пристально, не моргая, посмотрела ему в глаза. Как ни странно, долго он не выдержал, отвернулся к окну, как будто что-то там увидел.

– Мы сейчас в Лаксавирии, – опять спустя некоторое время поделился сведениями Никлас. – Кто именно нас гостеприимно приютил – говорить не буду. Ни к чему. – Внезапно взгляд его посерьезнел. Да и голос зазвучал тверже. – А вот зачем… Твой отец оказался слишком несговорчивым.

Я еле удержала слишком громкий судорожный вздох. Все-таки причину я угадала, но опять же, причем здесь Никлас?!

– И что, я нужна, чтобы разговорить или, если быть точнее, уговорить отца? – осторожно поинтересовалась я.

– Да. При этом ничего особенного делать не нужно, – излишне беспечно отозвался Никлас. – Оправить ему письмо, написанное тобой.

– Под вашу диктовку?

– Ну конечно, милая, – сказал он так, как будто речь шла о сущей безделице.

Хотя, что может быть сложного в том, чтобы написать пару строк родителю? Ничего. Кроме возможных последствий.

– И потом меня отпустят? – продолжила я расспросы. Вот только и сама не особо верила в такую возможность.

– Все будет зависеть от поведения твоего отца.

Не сомневалась. В общем, в любом случае участь моя незавидная. И все же: причем здесь Никлас?!

Ответа я в тот день так и не услышала.

В последующие дни я видела только Никласа. Мой немаленький нянька куда-то подевался, и я не могла сказать, что скучала по нему.

***

У меня даже появилась мысль ставить зарубки на изголовье кровати, чтобы хоть так вести счет дням, проводимым взаперти. Вот только что мне это дало бы? Еще одно огорчение, разве что. И так понимала, что дней прошло немало, а конкретизировать их число – нет смысла.

Никлас исправно исполнял роль заботливого тюремщика: приносил мне еду и воду, провожал в уборную. Даже снабдил меня сменной одеждой. Надеюсь, стирал ее все же не он. А самое главное – он неизменно приходил по вечерам и разговаривал со мной. Приносил свечу, ставил на стол и в свете подрагивающего огонька начинал свой рассказ. Историй Никлас знал много. И все они по-своему были интересны. Как ни странно, но мужчина оказался лучшим рассказчиком, чем актером. Он как будто переживал то, с чем делился со мной. А может, мне просто не хватило сказок в детстве…