Чужие миры

Вы хотите пытать? Мучить? Убить?

Вопрос только в цене. И вам хоть младенца притащат — издевайтесь. То есть наслаждайтесь. Джолиэтт много времени не понадобилось.

Ее пунктиком стали девушки, похожие на Анжелину.

Сначала ей нравилось просто смотреть.

Потом участвовать.

А вскоре настал и момент, когда она убила. Совершенно случайно, Стуан был уверен, что Джолиэтт просто слишком сильно перетянула петлю. И...

Понеслось.

Как развлечения превратились в охоту?

Как секс перешел в убийства?

Стуан на этот вопрос никогда бы не ответил. А Антонель постарался. Потирал руки и подсчитывал барыши.

По его мнению, все должно было открыться отцу. После этого Антуан Леруа отослал бы сумасшедшую супругу в деревню и запер там, а младшего сына на пинках выгнал из дома.

По идее...

Жизнь немного скорректировала мудрые планы. А именно, послала Антонелю Леруа болезнь.

Свалились и он, и вся его семья... мужчине было просто не до того! Месяц только самой болезни, потом он приходил в себя, потом Антуан попросил сына какое-то время держаться подальше — к старости Антуан сал мнительным и болезней боялся... А потом события понеслись, как ком с горы. Ганц вышел на Стуана, Антуан «умер»...

Антонель затаился.

Когда он сам стал герцогом...

Вот если бы отец это расхлебывал, дело другое. Тут можно было и уговорить его передать титул. И уехать в деревню. И... да много чего бы можно сделать!

А когда сам все это расхлебываешь?

Этого Антонелю совершенно не хотелось. Так вот...

Не оценит Ричард того, что с его сестрой сделали, и придется Антонелю отправляться в Стоунбаг. А титул достанется Майкелу. Так, к примеру.

Эта ситуация Антонелю не нравилась. Шахмат он не знал, а то бы употребил термин «патовая».

Он сделать с Джолиэтт что-то — не мог. Соглядатаи Ганца ходили за ней по пятам.

А жить рядом с безумцем — каково?

Даже если сам ее спровоцировал, если подтолкнул, если едва ли не лично подливал отвары...

Все равно, это как под топором палача. И когда он рухнет — неизвестно.

Так что же делать? И как быть?

Антонель метался и не находил решения. Что делать?! Что, Мальдоная всех сожри, делать!?

Пожар стал для него спасением...

«{<

— Примерно так оно и было, — подвела итог Лиля. — А вот каков будет финал у этой сказки — пока неизвестно.

Антонель вскинул брови.

— Финал?

— Дело не закончено, — согласился Ганц.

— Счет не оплачен, — присоединился Бран.

— Да прибить его по-простому, — предложил Джерисон, поигрывая кинжалом.

— А что мы Ричарду скажем?

— Я объясню, — прищурился Джерисон. — найду и слова, и доводы...

— Ни к чему, — покачал головой Бран. — Я думаю, что у герцога случится сердечный приступ.

– Не дождетесь, — окрысился Антонель.

Именно Фго окрысился.

Не спасал ни костюм из дорогого бархата, ни блеск герцогских рубинов, ни тщательно уложенные волосы... все равно ощущение было, что в дорогом кресле внезапно оказалась — крыса!

Гадкая и здоровущая.

Лиля даже поежилась. Крыс она не любила. Справедливо опасалась и подставляться не хотела.

— А мы и ждать не будем, — Бран сделал шаг вперед. — Я не стану рисковать своей семьей...

* Одно движение руки.

Легкое такое, непринужденное...

— Ай...

— Вот и все. Альдонай сделал свой выбор, — Бран убрал в рукав небольшой стилет, который и нанес царапину Ан- тонелю. Небольшую, на тыльной стороне кисти.

— Ты же не веришь в Альдоная, — прозвучало это ужасно глупо, но больше Лиле в голову ничего не пришло.

— И не собираюсь. Просто вы не верите в Холоша.

— Я уже начинаю, — сознался Джес.

Антонель расширенными от ужаса глазами уставился на царапину. Края ее темнели, приобретали синеватый оттенок...

— Это... это...

— Умрешь к утру. А время, чтобы уладить свои дела у тебя есть, — порадовал Бран.

— Ты... ты...

— Можешь пожаловаться на меня королю, — согласился Бран. — Думаю, как раз успеешь доехать до дворца и исповедаться. Как вы думаете, господа? Поможет?

— Уверена, что нет, — Лиля посмотрела на ноготь большого пальца. Опять обгрызла. Куда это годится? Не графиня, а кошмар, полынью, что ли, ногти натирать? Или чесночком?

Под пиво наверное, вкусно будет...

— Почему же? — мурлыкнул Джес.

— Да потому, что нашего покойного приятеля к утру удар хватит, — вздохнула Лиля. — А это такое состояние... чего только не изобретешь! Он с тем же успехом сможет сказать, что является личным уполномоченным Альдоная. Два раза.

— Да что ты?

— А, все равно ему никто не поверит. До утра, да?

Бран посмотрел в окно.

— Да, думаю на такую тушу... часа четыре, может, пять. Потом яд разойдется... да ты не переживай, все будет безболезненно.

Антонель Леруа взвыл — и вылетел вон.

Задерживать его никто не стал.

— Он точно умрет? — поинтересовался Ганц с научным интересом.

Бран посмотрел даже слегка возмущенно.

— Бросаться такими словами? Мне Холош не простит!

– Хм...

Лиля промолчала бы. Но...

— А когда его отравили?

Бран улыбнулся.

— Ваше сиятельство, в моем доме гостей не травят.

– Но?

— Я вполне серьезно. Никакого яда не было...

Лиля подняла брови.

— А он умрет?

— Безусловно.

— А... кинжал?

— Это всего лишь сок одного растения. Я вам покажу, на воздухе он быстро приобретает синий цвет. И щиплет, кстати... но<го — не яд!

Лиля покачала головой.

— А как тогда он умрет?

— На все воля Альдоная, — ханжески возвел глаза к небу Бран. — И только Альдоная...

— А Холош не при чем?

— Вы же не верите в Холоша.

— Господин Гардрена... я вас боюсь.

Сказано было с улыбкой, так что Бра не обиделся. А вместо этого подарил ее сиятельству ослепительную улыбку. Зубы у него были — любой стоматолог заплакал бы, запил и ушел в монастырь.

— Обещаю вас не травить.

— Не резать, не жечь, не сбрасывать со скалы, не закатывать в бочку и не бросать в море, — озабоченно пустилась в перечисления Лиля, загибая пальцы... — Джес, я что- то упустила?