Чужое королевство

Стража при моем приближении сразу встала на караул. Вот сразу бы так, когда я ещё в первый раз тут пробиться пытался, вот сразу бы так! Скольких бы неприятностей избежали бы, а?

Вот и знакомая мне караулка, откуда меня давным-давно выбросил генерал Ипоку.

В караулке я встретил двух вольных стрелков и одного дворянина вполне себе студенческого вида. Уживались они вполне мирно, как раз студент наносил на обнаженную и кое-как вымытую спину одного вольного стрелка затейливую татуировку. Пока только краской, макал кисточку в плошку с чем-то черным и делал аккуратные мазки. Под его рукой проявлялись черты цельной картины, я даже залюбовался - обнаженная женщина с крыльями, одна рука вроде поднята, а вторая прикрывает треугольник. Второй вольный стрелок махал над творчеством куском кожи.

И ещё, о чудо чудесное, на потолке висит моя лампа Алладина. И сюда прогресс тоже проник!

– Король!
– Крикнул кто-то.

Все забыто, все трое встали по стойке 'смирно'. Я остановился в дверях, позади остановились Виктор и Ждан, за ними Волин, замыкал процессию граф Нидол Лар.

– Доброе утро, Ваше Высочество.
– Поклонился мне студент. Кисточку он сунул за топчан в углу, банку с краской ловким движением ноги он двинул туда же.

– Доброе утро.
– Буркнул я.
– Доклад по гарнизону?

– Все тихо, Ваше Величество. Узников всех накормили, мастер Клоту приказал много еды не давать. Напоили, воды принесли, умыться. Только уж прошу простить, охрану бы вперед, а то некоторые выглядят опасными. Ключи вот у нас тут...
– Студент снял со стены связку с местными ключами. Гляди-ка, штырьевые замки это вроде бы... Такая вот палочка, похожая на зубную щетку для акулы.

– Ваше Величество, палач, мастер Велимерий, уж на диво ругается заковыристо...
– Сказал тот, кто махал куском кожи.

– Точно!
– Поддержал татуируемый.
– Ваше Величество... Неудобно... Может, мы его пока что... Мы скоренько!

– Да уж право не стоит!
– Махнул я рукой.
– Но благодарю за службу!

Мимо меня протиснулся Виктор, Волин взял в руки связку ключей.

Следом за ними я двинулся по длинному коридору. С одной стороны решетки, за ними ниши-камеры. С другой стороны на стенах горят высокие длинные свечи по три штуки в подсвечнике. Коридор загибается дугой, окон нет. Через равные промежутки под стенами стоят кадки, а в них розовые лепестки. Вот поди ж ты!

Ждан шел впереди и нес лампу Алладина.

Вот, первая же камера, в ней трое. Один из них здоровенный самый тип, такой кабан, что аж страшно становится. Жирный, маленькие глазки сверкают злобно, кулаки как моя голова, а ляжки больше чем у коня. Одет в широкий фартук, кожаный, опрятный, и простые холщовые штаны, и лысый, как коленка. Так, вроде бы я его тогда с графом Урием не видел, нет? Нет, не видел. Двое других просто глисты какие-то, совершенно бесцветные типы.

– Мастер Велимерий.
– Сказал граф Нидол.

– Привет, лысый.
– Поздоровался мастер Велимерий неожиданно писклявым голосом.
– Кто эти люди с тобой?

– Его Величество король Седдик четвертый. Со свитой.
– Ядовито сказал граф Нидол.

– Ваше Величество.
– Поклонился жирный. Отвесил два подзатыльника своим сокамерникам, прошипел 'кланяйтесь лососи!'. Те испуганно закивали.

Так. Ну и что тут с ним делать-то? Палач мне пока не нужен... Но кто знает, сколько времени продлится вот это 'пока'?

– За что его сюда?
– Обернулся я.

Ответил Волин.

– Пытался убить людей в камерах.

– Надо же!

– Поразился я.

– Не правда, Ваше Величество!
– Мастер Велимерий отвесил глубокий поклон. Твердо так сказал, уверенно.
– Ваш человек не верно меня понял! Я всего лишь проверял замки на клетках, когда узники сговорились и набросились на меня. Пришлось ткнуть их кинжалом. Тут сидят опасные люди, Ваше Величество, враги Короны!

– Ага, а то, что убитые в кандалах были и в глубине камеры, откуда они до тебя никак не могли дотянутся? А некоторые вообще ходить-то не могли?
– Вскинулся Волин.

– Не правда то!
– Подтвердил уверенно палач.
– Это они сами друг друга. Кинжал у мен вырвали, и стали друг друга пырять...

– Я думаю, что все понятно...
– Протянул я.
– Мастер Велимерий!

– Да, Ваше Величество!
– Поклонился палач.

– Ты писать-то умеешь?

– Нет, Ваше Величество. Но мои помощники...
– Он сразу обеими руками свесил по подзатыльнику своим подручным.
– Они умеют, Ваше Величество. Они все за мной записывали.

– Вот и хорошо. Завтра тебе принесут бумагу и перо. И твои помощники пусть запишут, почему ты убил этих людей...

– Ваше Величество, я их не убивал...

– Я приму бумаги и прочитаю. Потом пусть мастер Велимерий запишет все, что может быть мне интересно. Я это тоже прочитаю. Если что-то не сойдется в его записях с тем, что известно мне, то ты, Волин, свяжешь мастера Велимерия покрепче да и сунешь его в камеру к его узникам, которых он не успел убить.

– Ваше Величество!
– Взвыл мастер Велимерий.

– Все, тут закончили. Дальше.

Дальнейшие камеры. Ну... Народ тут явно не жалели. Доживали люди. Пованивало, как от бомжей. Розовые лепестки в кадках подувяли давно. Еда разве что хорошая стояла, но вот интересно, в некоторых камерах и не притронулись почему-то.

Я подошел к одной камере. Один человек, в углу, скорчился. На куче соломы, конечно же. Свет в угол почти не достигает, так, общие контуры лишь понятны. Длинная фигура, худющая, как скелет. На боках какие-то обрывки, блестит что-то, да никак серебро?

Ждан встал рядом, поднял лампу. Я отодвинул её за себя, над плечом, чтобы не слепило. Нда, ну и содержание тут, в камере-то! Как ещё народ выживал? Да к чему это и надо-то? Если уж такая страшная да опасная для власти фигура, так петлю на шею или топором по шее. Если что-то ещё знает, то пусть сидит, кормить-поить без изысков, но чтобы заключенный всегда был готов к опросу по вновь открывшимся фактам. А тут половина небось передохли только от условий содержания. Холодно, сыро, воняет потом, дерьмом и розовыми лепестками. Чтобы подхватить туберкулез, можно и на полу не спать, просто воздухом тутошним подышать недолго.

– Мастер Иштван.
– Сказал я вдруг.

Длинная фигура шевельнулась. Придушенно прошептала:

– Ваше Высочество!
– И задергалась.

– Ну вот и первый на освобождение. Волин, отпирай. Мастер Иштван, как вы сюда угодили?

– Я его знаю, это распорядитель церемоний старый.
– Сказал Ждан.
– Сейчас...
– Он передал лампу Виктору, и вдвоем с Волиным вывели-вынесли мастера Иштвана из камеры. Распорядитель церемоний шатался, щурил глаза от света и походил на рыбу, которую ухари-рыбаки извлекли на морозец из глубокой проруби.