Чужое знание

– Да, - подтвердил Швед.
– Я с самого начала решил проделать это. Вернее, не с самого начала, а с момента, когда стал понимать достаточно. Конечно, я не в состоянии представить мир без Пустой Книги - я ведь уже знал о ней, а не думать о белой обезьяне невозможно. Но я вполне способен представить мир, где Книга бессильна. В России представить что-нибудь, что не работает, вообще без проблем. У нас тут многое что должно работать - не работает.

– Мы должны были предвидеть это, - раздраженно вставил Гесер.
– Что молчишь? Твой щенок!

Последние слова адресовались Завулону.

Глава Темных впервые за полчаса подал голос:

– Щенок мой, это верно. Однако он не соблазнился, как это всегда бывало раньше. Что натворили бы твои щенки, доберись они до Книги, а Гесер? То же, что и в прошлые разы? Миллионы трупов и откат в каменный век?

– Можно подумать, Темные поступали иначе.

– Они хотя бы не тянули за собой в преисподнюю весь мир.

– Да, весь мир не тянули. Только девять десятых мира, сущую мелочь!

– Хватит вам!
– пресек перебранку Совиная Голова.
– Как торговки на базаре, право слово! Лучше подумайте что с этими двумя делать.

– Развоплотить, - хмуро отрезал Гесер.

– Развоплощать не за что, - мгновенно парировал Завулон.
– Этого, - он указал на Брумеля, - в ссылку лет на полста, пусть посидит, подумает на кого следует хвост пружить, а на кого лучше не надо. А этого, - он кивнул на Шведа, - я вообще поостерегся бы трогать. Он, конечно, честный, за весь мир радеет, как мы изволили убедиться. Но я бы все равно поостерегся. Пусть себе живет... Зреет.

– И ты лет через пять получишь мага вне категорий на ровном месте! А если он не дурак - то может и до Великого дорасти. Я против, естественно, - заявил Гесер.

– Вообще-то, кто бы протестовал!
– возразил ему Дункель, и был при этом непререкаем.
– У тебя и Великие есть, и выше первого тоже. У Завулона только Юрий да Николай иногда, а Великих - вообще ни единого. Так что тут я сам догадайся кого поддержу. И Коллегия меня поддержит, будь уверен. Чтоб вы все знали, мы там у себя уже дважды всерьез обсуждали новый приход Зеркала. К Темным, естественно, как и в прошлый раз. Теперь, с учетом произошедшего, вероятность этого падает до обычных величин. Да и, положа руку на сердце, - до Великого завулонову шустрику еще расти и расти, тут и прорицатель не нужен, чтобы убедиться. Да и из категорий пусть для начала выйдет.

"С чего они вдруг решили, что я вырасту до Великого?
– слушал и изумлялся Швед.
– Я и второй-то уровень тяну еле-еле!"

– Коллегия?
– переспросил Гесер со значением.
– То есть, не трибунал, а всего лишь коллегия?

– Не трибунал, - подтвердил Дункель со вздохом.
– У него (кивок на Брумеля) исключительно намерения. Неосуществленные. Намерения, а не деяние, попрошу заметить! А этот... (кивок на Шведа) Слишком многие решат, что он неожиданно облегчил всем нам жизнь. Включая и меня, кстати. Мы так долго бегали от проблемы Пустой Книги, так долго от нее прятались за пресловутым эдиктом, что подобный исход поневоле начинает казаться благом. Нет Книги - нет проблемы. Или опять охота грызться, воевать, шпионить друг за другом, подозревать и подличать? И вдобавок дрожать от ужаса, представляя, что до Книги добрался кто-нибудь компетентный, но в одиночку? Увольте. Мне жаль, разумеется, но мне одновременно и становится спокойнее. Так что, коллегия, Пресветлый Гесер. Коллегия, а не трибунал.

– Все-то у вас заранее решено, господа европейцы, - едко заметил Гесер.

– Тем живем, - вздохнул Дункель и покосился на Брумеля.
– Что ж, предлагаю пока закруглиться. Этого под арест...

– Потом, - перебил его Завулон.
– Никуда он не денется, я замотивирую.

Дункель пару секунд подумал, потом махнул рукой:

– Пес с ним, пускай пока с остальными побудет. Вы оба - ступайте вниз, варите свой плов! А мы тут теорией займемся...

Смотрел он при этом на пустую книгу, все так же лежащую на журнальном столике.

Смотрел неотрывно и завороженно.

Эпилог

Телефонный звонок вырвал Шведа из сна.

Он отключился вчера на диване в нижней квартире, в большой комнате. Кто-то заботливо накрыл его пледом - наверное, Ниночка. Из кухни доносился неистребимый аромат вчерашнего плова.

Швед выловил трубку из щели между спинкой и массивом. Номер высветился очень интересный: хронологически первый московский префикс МТС, а затем шесть нулей и на конце пятерка.

– Слушаю.

Звонил Завулон.

Швед не поверил себе. Завулон рассекретил ради него свой мобильник? Быть не может!

– Проснулся?
– спросил Завулон как ни в чем не бывало.

– Уже да.

– Выйди вниз, в садик.

– Мне же запретили выходить.

– Я разрешаю. Выходи.

Швед чертыхнулся, отбросил плед и побрел в санузел. В квартире он остался в одиночестве - запрет, по всей видимости, действительно отменили.

Минут через пять Швед спустился, перешел через проспект и углубился в садик. На уже знакомой самой дальней лавочке чинно сидели Завулон и Аркадий Семенович Бермас.

"Ну да, ну да, - подумал Швед саркастически.
– И он тоже. У нас теперь все в агентах, даже те, кто уже несколько лет живет в Питере у сестры..."

– Доброе утро, - поздоровался Швед, хотя было уже изрядно за полдень.

– Здравствуйте, Митя! То есть, пардон муа - Дима!
– отозвался Бермас.

Завулон молча кивнул, испытывающе глядя на Шведа.

– Ну как?
– спросил он через несколько секунд.
– Что чувствуешь?

– Выспатость, - ответил Швед уклончиво.
– Или выспанность? Не помню как правильно.

Завулон как обычно спрашивал с подвохом - вопросы его обычно бывали многослойны и неоднозначны; пока не поймешь подоплеку - и ответить-то трудно.

У всех трех входов в садик маячили долдоны из Инквизиции, по двое. Мимо одной парочки Швед только что прошел. Они не старались казаться незаметными: поглядывали на дальнюю лавочку открыто. Завулона это наверняка не устраивало.

– В такое время лучше всего сидеть у воды. А, мореман? Что скажешь?

Шведу почему-то вспомнилась Балаклава, самая первая встреча с Кондором. Как давно это было - чуть ли не пол-жизни назад...

Завулон и Бермас переглянулись и синхронно встали с лавочки. А Швед и присесть не успел.

Троица внезапно перенеслась куда-то на набережную; Шведа Завулон заботливо взял за плечо и вынудил шагнуть в нужном направлении. Все произошло так быстро и слаженно, что открытия и закрытия портала Швед толком и не видел: шагнул - и все.

Гранитная лестница полого спускалась и уходила в волны - вода на Неве стояла высокая, приливная. Сверху доносился шум проезжающих автомобилей. По реке сновали теплоходики и туристические катера. Сама Нева была широченная, шире Днепра в Херсоне и примерно такая же, как Севастопольская бухта в первой трети. А вот лестница была неширокая, как раз троим усесться в ряд на нижних сухих ступеньках.