Чужой

Именно поэтому появился приказ всем гаджарским войскам вместе со снаряжением в четыре часа ночи со второго на третье октября 1860 года двигаться в сторону Мерва.

Блоквил был во второй группе, возглавляемой самим главнокомандующим Хамзой Мирзой и отвечающей за безопасность тыла.

Даже в ночной темени невозможно было скрыть от посторонних глаз движение тысяч воинов, тысяч животных. Беспорядочное передвижение войск сопровождалось невероятным шумом. Не успели гаджары пройти и одного фарсаха пути, как случилось непредвиденное. Зная об отступлении врага, туркмены вдруг начали выскакивать из укрытий с криками “Аллах!”.Они прочесывали войско по краям и также стремительно скрывались в зарослях камышей.

Эти вылазки повторялись беспрестанно, при этом каждый раз несколько сербазов слетало с коней и мулов, тем не менее тяжелое войско безостановочно продвигалось вперед. Оно двигалось медленно, словно старый слон, не ощущающий несильных ударов палкой. В хвосте не знали, что делается в голове войска, и наоборот. Но даже если бы и знали, сербазы, получившие приказ двигаться вперед и не имеющие желания воевать, упорно шли вперед.

И вот они уже на землях бурказов, в окрестностях Мерва, до которого рукой подать. Однако пройти это небольшое расстояние гаджарскому войску оказалось намного труднее, чем одолеть путь в сто фарсахов. Им так и не удалось воссоединиться с оставшимся в Мерве на хозяйстве генералом Ага Реза Ажеданбаши.

Туркмены сделали все возможное, чтобы не дать основному войску соединиться с частями, оставшимися в Мерве. Неожиданно вылетая со стороны реки, словно вылезая из нор, на сей раз всадники стали нападать на головную часть колонны. По подсчетам Блоквила, в последней вылазке участвовало не менее полутора тысяч туркмен.

Начался сабельный бой, в котором участвовали обе стороны. А тем временем со стороны реки появилась еще одна небольшая туркменская кавалерия, которая ринулась на вторую часть гаджарских войск.

Блоквил был в некотором отдалении от действия туркменских мечей. К тому же он знал, что защищен, поскольку находился вблизи командиров. Отборные сербазы, охраняющие полководцев, вряд ли близко подпустят врага. И поэтому у Блоквила появилась возможность понаблюдать за искусством боя туркмен. По его наблюдениям, преимущество туркмен в том, что они действуют молниеносно. Туркменские кони были легки и резвы. Они стремительно появлялись из ниоткуда и так же стремительно уносили ноги.

Блоквил по-своему расценил поведение туркмен, которые не углублялись в войска, а нападали только слева. Значит, основная цель туркмен не уничтожение воинов, а изменение маршрута их следования.

Парень в черной папахе, отделившийся от напавших туркмен, видимо, не справился с конем, и вместо того, чтобы сделать петлю возле гаджаров и повернуть назад, вдруг устремился в гущу войск. Конь с белой пеной у рта, хоть и сбавил скорость, промчался возле Блоквила. Блоквил успел заметить в руках худощавого юноши необычное оружие.

Это была палка длиной в полторы маховых саженей с надетой на конец гупбой. Сверкнувшая на солнце серебряная гупба показалась европейцу, не очень хорошо знакомому с Востоком, необычным оружием.

Конь юноши с необычным оружием не сумел пересечь гаджарское войско поперек и выскочить с другой стороны. Одна из сабель противника ранила коня в переднюю ногу. Конь споткнулся и покатился кубарем, вылетевший из седла юноша, с которого слетела черная папаха, упав на землю, оказался молодой женщиной. Две черные косы, спрятанные под папахой, вывалились на песок.

Блоквил раскрыл рот от изумления: “Теперь понятно, почему тяжелое войско так боится легкого. Уж если слабые женщины так могут…” Вместе с тем он стал свидетелем еще одной жестокости войны: она дала оружие в хрупкие руки женщины, самой природой предназначенной для воспитания детей.

Кинжал подоспевшего разъяренного сербаза опустился на голову женщины, которая никак не могла подняться с земли. Черные волосы рассыпались по песку, черная голова окрасилась алой кровью. Жестокая сила хищника под названием война не смягчилась даже при виде нежной красоты женщины.

… Туркмены добились осуществления придуманного Говшут ханом хитрого плана. С появлением в голове колонны группы туркменских всадников гаджарское войско не смогло двигаться вперед и безропотно повернуло в сторону, на северо-восток от Мерва.

Лишь немного позже Блоквил понял, почему туркмены, проливая кровь и теряя своих людей, заставили врага свернуть с намеченного пути.

Не пущенное в Мерв и вынужденное от южной окраины города свернуть на восток, примерно через один фарсах пути войско достигло Сейитнасыра. Блоквил знал эти места. Он бывал здесь вместе с полководцами, выезжавшими на охоту, и много раз осматривал здешние окрестности.

Выше Сейитнасыра был Попушгум, а после него Семендук. А еще выше располагался Порсугала, где хранилось основное снаряжение гаджарского войска. И поэтому следующей целью командиров не допущенных в Мерв гаджаров, было попасть в эту местность.

Пройдя чуть дальше Сейитнасыра, Блоквил увидел залитые водой дороги, непроходимые заросли камыша в низинах тянулись до самого горизонта, и это навело его на мысль, что иранцев ждет что-то совершенно невероятное. Потому что три месяца назад, когда они проходили здесь, в эти местах не было ни капли воды, все вокруг пересохло от засухи. Известно, что с наступлением осени воды не становится больше, напротив. Блоквил сам был свидетелем, что за все лето с неба ни упало ни капли. При таком остром дефиците воды с чего бы все низины были затоплены?

Вдали были видны насыпи земли, выброшенной из вновь вырытых канав. И это тоже не к добру. Этих гряд было так много, что невозможно сосчитать. Чувствовалось, что это очередная ловушка, устроенная Говшут ханом, который, как считал Блоквил, “обладал быстрым умом и умением находить выход из самых безвыходных положений” Ведь, чтобы вырыть столько канав и залить водой такое огромное пространство, необходимо не только много рабочей силы, но и много времени. И если бы не острая необходимость, вряд ли кто-то стал тратить силы на такую объемную работу, да еще в военное время.

По обе стороны дороги тянулись сплошные заросли позолоченных осенью камышей. В надежде, что затопленная часть дороги скоро кончится, войско медленно двигалось вперед. Вдруг из чащи с обеих сторон дороги стали доноситься ужасающие крики. По предположению Блоквила, с каждой стороны из зарослей выскочило не менее трех тысяч туркменских всадников. Они с криками вылетели на дорогу и, прежде чем персы поняли, что к чему, началась схватка.

Часть туркмен вступила в сабельный бой, а другая начала окружать артиллеристов, с трудом тащивших арбы с пушками. Там обошлось без особого боя. Блоквил только и увидел, как туркмены, погоняя мулов, повернули арбы с пушками в обратную сторону.