ЧВК "Пересвет". Книга третья

Ещё одно задание от самого Императора? Что подразумевает невозможность отказаться… Ладно, поживём — увидим. Сосредоточимся на текущих делах.

— Могу ли я всё же попросить о небольшой услуге? — собрался я с духом.

— Слушаю вас.

— Для расследования деятельности ЧВК «Затмение» мне необходим доступ к архивам. Архивам Специального отдела.

На кухне повисло молчание, длительность которого я измерял не секундами, а ударами собственного сердца. От решения Императора зависело слишком многое! Но ради Софии я готов был рискнуть.

— Хорошо. Я уведомлю главу отдела о вашем доступе к архиву. Ему это не очень понравится.

— Благодарю, ваше величество! И у меня есть ещё одна просьба.

Император убрал второй блинчик, нафаршированный сыром, беконом и перцем, но прежде, чем залить остатки взбитых яиц, внимательно посмотрел на меня.

— А не много ли просьб для столь чудесного утра в Крыму? Но излагайте, мне уже любопытно.

— В Серой зоне мне помог один серб, командир свободных воинов «Свободни Балкан» Дамьян Николич. Без его помощи всё было бы гораздо хуже, чем есть сейчас, — сказал я. Но через секунду добавил. — Вполне вероятно, что и я бы не стоял сейчас перед вами.

— Это тот самый господин, который ожидает в гостиной? — уточнил Император.

— Да, ваше величество. Но откуда вы знаете? — удивился я.

В сковороду вылились остатки взбитых яиц.

— Как вы думаете, почему я готовлю завтрак на троих персон?

— Очень дальновидно, ваше высочество! — сказал я не без нотки восхищения.

Мне и без того было понятно, что Император далеко не простак и на троне находится не только по праву рождения. Но сегодня я окончательно удостоверился в том, что он относится к тем, кто держит руку на пульсе событий, налету отделяя зёрна от плевел. Такой человек сам по себе может быть, как и могущественным союзником, так и не менее могущественным врагом. А уж если у него в руках сосредоточена власть…

— Завтрак готов! — объявил Император и громко хлопнул в ладоши.

Тотчас на кухне появились слуги. Они ловко стали раскладывать фаршированные яичные блинчики по отдельным тарелкам, украшать зеленью. Манник с грушами и алычой разрезали на аккуратные порции, добавили свежей малины и клубники, обсыпали всё сахарной пудрой. Всё происходило быстро, точно, аккуратно. Но в то же время присутствие прислуги делало невозможным продолжение разговора.

Император сполоснул руки и прислонился к кухонному столу рядом со мной.

— Княжич, а знаете почему я не стал доделывать всё сам? Не посыпал зеленью и пудрой? — спросил он.

— Никак нет, ваше величество, — ответил я, хотя о причинах догадывался. Но император хотел озвучить свои мысль, а мне оставалось только не мешать ему.

— Потому что всё это — сервировка, подача, не императорская забота. Это дело прислуги.

Слуги закончили подготовку блюд, затем накрыли их начищенными до блеска крышками из стали.

Император дважды хлопнул и слуги взяли блюда с завтраком и направились прочь из кухни. Несколько секунд и в помещении воцарилась тишина. Впрочем, продолжалась она недолго.

— Что ж, княжич, пойдёмте смотреть на вашего серба Дамьяна Николича, командира свободных воинов «Свободни Балкан».

Глава 8

Пока дворецкий провожал нас к выходу, мы молчали, но едва закрылись тяжелые двери, Дамьян буквально взорвался. Слава Богу, что хотя бы на сербском!

— Хиљаду ђавола! Проклетство! Управо сам се зајебао! Извињавам се, али једноставно нема других речи!

— Ну же, дружище, — ответил я как можно более спокойно. — Тебе не сказали нет.

— Но и не сказали да! Дали понять, что я слишком груб для настоящего дворянина!

Словно бы для этого не было повода! А повод был и не один. Целая обойма поводов от Дамьяна Николича! Я решил напомнить ему обо всём, что он учудил на императорском завтраке.

— Ты весь завтрак отпускал сальные шуточки про сиськи и публичные дома. И еще ржал над ними как конь, — загнул я первый палец на руке.

— Они веселые! И я всегда так шучу, когда нервничаю, ваша светлость! — отмахнулся Дамьян.

— Ещё ты ущипнул служанку, когда она наливала тебе кофе, — второй палец.

— Всего лишь разок! — взревел серб.

— Трижды, Дамьян, трижды, — мой голос был спокоен.

— Зачем еще нужны красивые служанки? Я клянусь, что ей понравилось! — Дамьян всё ещё излучал браваду, но в голосе впервые начали звучать нотки сомнений.

— Это прислуга в императорском дворце, а не тракторные девки. Они не привыкли к такому отношению.

Командир свободных воинов «Свободни Балкан» Дамьян Николич зыркнул на меня подозрительным взглядом, словно я брякнул нечто уж совсем несуразное. Но я и не думал останавливаться.

— И это не считая того, что кофе ты пил с тростниковым ромом, — добавил я и загнул третий палец.

— Иначе я эту черную гадость не перевариваю. Всегда так пью.

— Три четверти рома на четверть кофе, Дамьян. В десять часов утра.

— Ну подумаешь, чашечка кофе…

— Три чашечки «кофе», — я жестом показал кавычки.

Дамьян задумался, а потом спросил:

— Думаешь, я предстал перед Императором в хреновке?

— Хреновке? Плохом свете? — уточнил я.

— Что-то вроде того, ваша светлость. Так что ты думаешь?

Тем временем мы миновали сад и вышли к воротам летнего императорского дворца.

— Ты всерьёз надеялся, что после первой же совместной вылазки заполучить дворянский титул с широкого императорского плеча?

— Да, но…

— Его императорское величество прагматичен до мозга костей. Прежде чем что-то тебе дать, но выжмет тебя полностью, словно лимон. Посмотрит, чего ты стоишь. И только потом, если твои дела будут служить во благо Империи, даст тебе то, что ты так хочешь.

Дамьян молча слушал, а я и не думал останавливаться.

— Теперь у тебя есть выбор — или вернуться на свою вертолётную базу в Балканских горах и заниматься тем, что так хорошо получается, или идти до конца — служить Дому Басмановых-Астафьевых и Империи и однажды заполучить дворянский титул и всё, что к нему прилагается.

— Я понял, ваша светлость. Путь к чертовому дворянству будет сложным и тернистым.

— Да, Дамьян. Всё обстоит именно так, — кивнул я.

— И пас са њима, ваше господство! — осклабился Дамьян. — Тем интересней!

— Рад, что ты так воспринял… — ответил я, намереваясь выйти за ворота, как вдруг выпалил. — Какого хрена вы тут делаете?