ЧВК «Пересвет». Книга вторая

— Тем не менее я попытаюсь вас, Максим, удивить.

Эти слова не сулили ничего хорошего.

— Я весь во внимании, — ответил я.

— Наверняка вы слышали о проведении неких экспериментов в местах детонации антивещества.

В голосе Роберта звучала плохо скрываемая издёвка — уж кто-кто, а он наверняка знал о том, что затевается на Венской свалке и Варшавской котловине. Я едва сдержался от язвительной реплики и просто ответил:

— Немного, ваше императорское высочество.

— Замечательно, княжич Максим. Тогда я перейду ближе к делу. Экспериментом в Варшавской котловине заинтересовались наши оппоненты.

— Западная Европа?

— Хуже. Британцы. Разумеется, действовать будут чужими руками. Наша разведка докладывает о перемещении мобильных отрядов из Норвегии.

— Мы видели несколько колонн, движущихся в том же направлении.

— Да, наши источники говорили о большом об активизации банд. Большинство их главарей сотрудничают с западными спецслужбами.

— И мы не должны допустить, чтобы технология прорыва попала в руки врага? — понятно, что именно так беспокоило Императорский дом.

— Ну что вы, какого врага? Российская Империя с ними не воюет. Назовём их геополитическим противником.

— Но суть верна?

— Вы зрите в корень, княжич Максим. Ваша задача добраться до Варшавы, уничтожить оборудование и закрыть прорыв в другое измерение. Опыт у вас, я так понимаю, есть.

— Да уж куда еще больше. Просто вагон и маленькая тележка опыта по закрыванию прорывов!

— Оставьте свои колкости на потом, княжич Максим. На месте вас будут ожидать остатки ЧВК «Ладога». Их сильно потрепало, но они толковые парни.

— Я так понимаю, что моя ЧВК исполняет волю Императора?

— Ну что вы, император здесь совершенно не причём. Вы исполняете собственную волю, направленную на укрепление государства. Как сделал бы любой верноподданный Российской Империи, тем более благородных кровей.

— Я понял, ваше императорское высочество. Могу ли я рассчитывать на помощь Империи… На хоть какую-нибудь помощь?

— Разумеется, княжич. Мы работаем над этим. Вы получите доступ к оперативным данным разведки. Ах, да!

— Слушаю, ваше императорское высочество, — я напрягся. Всегда, абсолютно всегда вот это вот фраза «Ах, да!» не сулит ничего хорошего. А в нашем случае так и вовсе, самое худшее!

— В Варшавской котловине находится группа ученых. Вам должно их вытащить в безопасное место. Но если ситуация будет безвыходной, то знания не должны будут покинуть их головы.

Удачи, Максим Басманов-Астафьев. Конец связи.

В салоне вертолета повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь стрекотом пропеллеров.

Я обвел присутствующих взглядом.

Виталик смотрел отрешенным взглядом на унылый пейзаж, мелькающий за стеклом иллюминатора.

Виктор откинулся на спинку кресла и неподвижно сидел, закрыв глаза. Но судя по плотно сжатым кулакам, но был сильно напряжен и сейчас в его голове наверняка роится куча мыслей.

И только Дамьян Николич довольно усмехался — серб предвкушал большие деньги, которые получат его «Свободни Балкан» за эту миссию, ведь в нее уже влезло столько влиятельных лиц, включая Императорский Дом. Влиятельных и очень богатых!

— Вы все слышали, — сказал я. — Выбора у нас особого нет.

— Будто бы он когда-то был, — ответил Виталик. — Мы лезем в самое пекло. Сражаться с хорошо обученными и вооруженными силами далеко не то же самое, что с бандитскими группировками.

— Меня больше беспокоит другое, — подал голос Виктор. Он говорил, не открывая глаз. — В какой стадии находиться сейчас прорыв? Что если для поддержания реакции уже не нужен сверхпроводник? Тогда все наши усилия будут напрасными…

— Наши? — рыкнул Виталик. — Ты что ли туда полезешь? Или на спусковой крючок нажмешь и собственноручно вышибешь мозги своим яйцеголовым коллегам?

— Если понадобится, то да, полезу! — воскликнул Виктор, но потом добавил уже гораздо тише, — Но в своих коллег стрелять не стану ни за что…

— Спокойно, — вмешался я разгорающийся конфликт. — Нам необходимо уничтожить оборудование в любом случае. Оно не должно попасть в руки бриташек. Сами же все слышали.

— А еще меня пугает вероятность начала новой большой войны, — продолжал Виктор.

— Большой войны? — удивился я.

— Да, ваша светлость. Представьте себе, что британцы все же введут войска в Серую зону, попытаются захватить Варшавскую котловину вместе с прорывом. Тогда нашему Императору ничего не останется, кроме как ответить. Он введёт не силы ЧВК, а регулярные войска. Европа снова может стать театром военных действий. Со всеми вытекающими последствиями.

Да уж, этот Виктор умеет обрисовать хреновые перспективы глобального масштаба! Быть одним из зачинщиков войны — а меня обязательно к ним приплюсуют — совершенно не прельщала меня. Пожар войны разгорался и от менее ярких искр, в тут прорыв в другое измерение, которому не требуется источник энергии. Плюс оборудование, а это технологии, плюс возможность перехватить ученых, прямых носителей знаний о перемещениях между мирами… Прямо не знаешь, с какой стороны подступиться к этому форменному бардаку! Мне хватило войны в Сирии, с её хаосом и террором со стороны фанатичных боевиков-исламистов!

Нет, такого этому миру, ставшим для меня новым домом, я пожелать не мог.

— Дамьян, ты с нами? — вполне закономерный вопрос. Командир сербов подписался доставить нас до Варшавской котловины. Брать в расчёт мои домыслы, основанные на его ухмылке, было не слишком дальновидно. Оставалось только заключить новый контракт на совершенно других условиях, иначе помощи от «Свободни Балкан» нам не ожидать. А этот хитрый серб своей выгоды не упустит!

— Друже! Мои люди теперь твои люди!

— О какой сумме идёт речь? — спросил я в лоб.

— О, друже, нет! Теперь дело не в деньгах и даже не в твоей сисястой секретарше!

— Тогда в чём же?

— Теперь я жажду получить нечто большее, — Дамьян пересел в кресло напротив меня и подался вперед.

Его лицо приблизилось настолько, что я спокойно мог разглядеть каждую морщинку на его загорелом лице, каждый волосок его густой бороды.

— Я хочу, — сказал Дамьян Николич тихо, но при этом слушали его все присутствующие. — Сыворотку долголетия!

После этих слов я расхохотался. До чего же предсказуем человек! Всё, что ему нужно — пережить полторы сотни лет! Любым способом и на любых условиях.