Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Можно сидя! — торопливо вставил Кеннеди.
Я кивнул, укладывая руки на стол, и сцепляя пальцы.
— Старт намечен на июнь месяц. Выведем корабль на ареоцентрическую орбиту, совершим посадку в Долине Маринер. Проработаем на поверхности Марса пять суток. Соберем образцы, добуримся до вечной мерзлоты или как ее там называют планетологи… Конечно, значимых, интересных мест на Марсе полно, но начнем мы с Долины Маринер — если уж искать признаки жизни на Красной планете, то именно там. Вообще же, хочу сказать, что экспедиция на Марс не преследует, как ранее, политических целей. Да, мы поднимем там красный флаг, но и звездно-полосатый рядом воткнем! Кстати, сразу отмечу, что мисс Блэквуд не придется гулять по марсианским просторам — по технической необходимости она останется
Я излагал события близкого будущего слегка вчуже, внимательно рассматривая обращенные ко мне лица — заинтересованные, удивленные, дружелюбные. И гадал, как быстро сегодняшние партнеры могут снова обратиться в вероятного противника. Выходило, что очень даже скоро.
Избыть былую вражду, промыть, выскоблить мозги, загаженные многолетней ложью, извращенными нарративами… Жизни одного поколения явно недостаточно, чтобы очиститься полностью и наработать критическую массу доверия.
Но, как говаривал один высокопоставленный предатель, «процесс пошёл».
Вторник, 22 марта. День
Ново-Щелково, проспект Козырева
«Не Вашингтон!» — подумал я, выезжая к ОНЦ. У нас своя весна — намёты неопрятного серого снега стыли лишь в тени деревьев, а на солнышке чернели оледеневшие сугробы, оплывая влагой. Парному духу земли и терпкому запаху набухающих почек рано еще головы кружить.
Одно лишь озеро радовало глаз зеленой травянистой опушью. Над водной гладью стелился, завивался пар, а на том берегу белела градирня АЭС, похожая на исполинскую чернильницу-невыливайку.
Скоро речка вскроется, и грязные льдины закружат меж берегов, будут толкаться и таять, как зефирки в кофе — бридер в пятьсот мегаватт грел воду, как банная печь.
Народ пока не решался на купание, а вот в клубе аквалангистов уже хохочут, открывая сезон. Некий Ихтиандр, смешно шлепая ластами по колышущимся понтонным мосткам, браво гикнул — и кувыркнулся спиной в воду. Плюс восемнадцать, жить можно!
Выйдя из машины, я зашагал к Центру, оглядываясь на хомо акватикусов. В клубе нынче царствует и правит Антоха, а все мои девчонки, и старые, и малые, целыми днями там пропадают.
«Ну, ты как скажешь… — поморщился я. — Старые!»
Даже Ритка, моя ровесница, выглядит, максимум, на тридцать! Наташка и вовсе тянет на студентку-первокурсницу. Ведьмочка, что с нее взять…
«Малые… — подумалось мне. — Хм…»
Наталишка уже годика два расцветает, затмевая Марину-Сильву, а Лея и вовсе вымахала в настоящую диву. Ноги от ушей — это понятно, так ведь и ростом с меня! И размер груди больше, чем у мамочки.
Роскошная блондинка — голубые глазищи сияют, золотистая грива волос пружинисто покачивается… Прелесть! Вот только глупенькой очаровашкой даже притвориться не может — леденящий интеллект во взгляде Леи заморозит любого приставалу с Ай-Кью ниже ста пятидесяти.
Талия уже беспокоиться начинает — дочечка совсем парнями не интересуется! — а я ее снисходительно успокаиваю: какие еще парни на фоне такого-то папочки…
Вздохнув, я прошагал в гулкое фойе Института Времени, пожимая руку бдительному Рустаму и раскланиваясь со встречными. В кабинет подниматься желания не было, и меня понесло в лабораторию локальных перемещений. Привычного низкого гула ускорителя тахионов
не слыхать, но и тихо не было — за тяжелой стальной дверью галдели практиканты с Физфака МГУ.Тощие, взъерошенные, по моде нестриженные, они с бешеным итальянским темпераментом махали руками, отчего полы не застегнутых халатов реяли куцыми белыми крыльями. Оборону держал один Алёхин, спиной прижимаясь к зеленоватому стеклу хронокамеры.
Худущее, длинношеее создание в круглых очках бушевало, приплясывая перед Антохой, и надсаживаясь:
— Да хоть как можно назвать! Только чем эта ваша хронокамера отличается от машины времени? Да ничем! Ну-у… Не знаю! Если вы говорите, что путешествия во времени возможны, то… Ладно! Допустим! Но тогда… Вероятно, попадая в прошлое, человек способен лишь наблюдать за происходящим, но не вмешиваться?! Так ведь? Иначе лавиной пойдут логические противоречия, вроде парадокса дедушки. Ну, вы помните, конечно! Если я вдруг отправлюсь в прошлое и убью своего деда, то не родится моя мама, а в результате и я сам не появлюсь на свет!
Антон спокойно выслушал длинношеего.
— Вы знаете, коллега, — наметил он улыбку, — все эти каузальные страсти совершенно не мешают частицам в микромире путать причины и следствия. Более того, не существует закона природы, который бы устанавливал строгость и направленность причинно-следственных связей. Но это я так, к слову, поскольку витийствовать на эту тему можно долго… Вы что думаете, стены этого научного заведения не тряслись от споров и дискуссий? О-о-о… Но один товарищ положил предел досужей болтовне — кстати, тоже физик, профессор и членкор. Зовут его Игорь Дмитриевич Новиков. Так вот, он еще в восьмидесятых предложил принцип самосогласованности, позже названный постулатом Новикова. Данный постулат утверждает, что любые события в прошлом, связанные с путешественником во времени, неизбежно будут согласованы с уже существующей историей. Другими словами, если что-то произошло в прошлом, это не может быть изменено, а любое вмешательство «попаданца» будет таким, что оно само становится частью уже сложившейся истории, и лишь дополнит её…
— Это касается и бедного дедушки, которого Генка хочет прибить? — ухмыльнулся широкоплечий и узкобедрый студент, похожий на треугольник.
— Именно! — щелкнул Антон мосластыми пальцами. — Согласно принципу согласованности, Генка неизбежно столкнется с обстоятельствами, которые не позволят ему кокнуть деда — оружие может дать осечку… он может передумать… или же Генкины действия, наоборот, приведут к тому, что дедушка встретит будущую жену! Таким образом, петля причинности замыкается, а история остается последовательной. Даже в рамках ОТО Эйнштейна (не говоря уже о асимметричной теории относительности Колмогорова!), допускаются замкнутые временные кривые — окольные, так сказать, пути, по которым объект может вернуться в свое собственное прошлое. А постулат Новикова предлагает логичный способ избежать при этом парадоксов!
Я не выдержал, и похлопал в ладоши. Практиканты дружно повернули свои умные головы, а Антон расплылся в коварной улыбке. Картинно вытянув руку, он представил меня, изображая благоговение:
— Сам Михаил Петрович Гарин!
Я небрежно сделал ручкой пытливой молодежи, и энтузиастов-максималистов вынесло в коридор. Судя по гомону, они продолжали бросаться аргументами, увертываясь от контраргументов.
— Всё это очень хорошо, но… — я расстегнул пиджак и повалился на диванчик.
— Но? — задрал бровь Антон.
Услыхав о ЧП в Вашингтоне, он сдвинул брови, и между ними залегла складочка.
— Вот и думай… — мне уныло вздохнулось. — Киллеры просто ошиблись, приняв меня за Кеннеди, или «мистер Гарин» как раз и был мишенью? А теракт в «Гамме»?
— Постой… — Алёхин нахмурился. — Так вроде ж вычислили заказчика. Этого… м-м… Доку Умарова!
— А вот, кто был организатором, кто как раз и должен был послать СМС на телефон смертницы, неизвестно! — отпасовал я. — Следствие зашло в полный и окончательный тупик: оказалось, что теракт — следствие цепочки квазислучайных событий! Более того, непонятно, откуда, вообще, взялась сама бомбистка. Всё, что о ней известно, это имя — Изабелла!