Циклопы

– Прости, Миранда. Поговорить нам надо без тебя.

Удар электрического разряда ударил в девушку снизу, тело дернулось, выгнулось!

Потапов моментально выдернул из розетки штепсель и перехватил падающую чашку.

– Ой...
– ничего не понимая, пробормотала Зоя, - меня как будто что-то укусило...

– Так было надо, дорогая, - тепло проговорил Лев Константинович, - прости. Попробуй прочувствовать: ты сейчас о д н а?

Глаза девушки растерянно моргнули... заволоклись слезами...

– Боже!
– простонала Зоя и, закрыв лицо руками, разрыдалась: - Боже, как же я устала от нее!

– Зоя, Зоенька, - ласково поглаживая девушку по плечу, говорил Потапов, - не надо плакать, у нас слишком мало времени, мы не знаем, когда она вернется снова.

Зоя вскинула на генерала мокрое от слез лицо.

– А нельзя меня совсем от нее избавить?! Я так устала!!

– Нельзя, Зоенька, нельзя. Мы на время оглушили Миранду электрическим разрядом, чтобы поговорить с тобой. Ты можешь разговаривать?

Зоя выпрямилась, отерла лицо ладонями и кивнула:

– Я в порядке. Спрашивайте.

– Зоя, ты можешь нам сказать, о чем думает Миранда? Ты слышишь ее мысли?

Плечи бедняжки зябко передернулись, Зоя оплела себя руками, словно спасаясь от сквозняков и внутренней стужи.

– Если бы вы знали, если бы вы могли представить, какой кошмар творится в моей голове! Лев Константинович, Борис, она совсем сумасшедшая! Она говорила, что у суицидников каша в голове, так вот она - чистейший суицидник! В голове болтанка, каша!

– Мы знаем, Зоя, знаем, - мягко произнес Потапов.
– Если она прибыла сюда убивать и готова погибнуть, она...

– Она ненормальная!
– перебивая, резко выкрикнула Зоя.
– Она постоянно думает о правительстве, религии, на все корки ругает церковников...

– Что конкретно она думает?
– попросил уточнить Лев Константинович.

– Я не понимаю, - помотала головой девушка.
– Миранда думает на непонятном языке, я улавливаю только некоторые понятия, этот язык - смесь из английского, латыни, есть даже русские слова...

– Это интерлингва, - вставил Иннокентий.
– Миранда думает на языке, не известном в этом времени.

– Хитрая зараза. Осторожная, - высказался генерал.
– Зоя, что так разозлило Миранду в церкви?

– Не понимаю, - Зоя опустила голову, помотала ею из стороны в сторону.
– Она постоянно думает о каком-то заговоре церковников и власти, теперь уже, как мне кажется, она мечтает вернуться в свое время, о чем-то рассказать общественности... Мою голову на части разрывают миссионерские желания Миранды! Она не может ни о чем спокойно думать, кроме некой новой миссии! Мне кажется, наша диверсантка обрела идею. Некий высший смысл.

– О своем партнере-диверсанте, о муже и сыне, она уже не думает?

– Почти не вспоминает. Их имена практически не проскальзывают.

– Понятно, - пробормотал Потапов, по сути дела, ничегошеньки не понимавший. Поглядел на пружинисто приседающую мадам собаку.
– Вы хотите что-то добавить, Жюли?

Собачка гавкнула и ловко, по стулу и коленям Зои, запрыгнула на стол. Смешно раскорячила задние лапки, усаживаясь перед клавиатурой включенного компьютера, и лихо, обеими передними лапами, забарабанила по клавишам.

– Так я и думал, - едва первые слова появились на мониторе, самодовольно произнес Капустин.
– Миранда, да и Жюли в частности, подозревают, что от общественности утаивают факты. Странные стечения обстоятельств хроно-департамент списывает на случайности, Историю боятся признавать живой, саморегулирующейся материей. Ее защитные свойства объявляют малонаучными бреднями, выдумками кинематографа, проще говоря, фантастикой, развлекающей массы, а не научным фактом.

– Зачем?
– удивились и генерал и Боря.
– И при чем здесь церковь?

– Поклонение Истории, как материи высшего порядка, уже зародило новую религию, - объяснил Капустин.
– Адептов культа Разумного Исторического Процесса пока считают тихими забавными сумасбродами. Церковь относится к ним свысока, так как адепты палку не перегибают, не делают из своей мадам Истории новое Божество, не подменяют Иисуса, Будду, Яхве... Но все-таки, увы, - стилист развел руками, - новая религия тревожит власти и церковь.

– Не понимаю чем?

– Все просто. Зачем заботиться о бессмертной душе, трудиться и соблюдать религиозные заповеди, когда все и так предрешено Историей? Что бы ты не делал, в какую б сторону не повернул, История возьмет тебя за шкирку и установит на выбранное ею место.

– Попахивает фатализмом, - буркнул генерал.
– И это не ново.

– Не ново, - согласился Иннокентий.
– Но раньше это были умозрительные, ничем не подтвержденные теории. А в нашем времени теории имеют опасность обернуться всеобщей, повальной мировой религией. Жюли здесь согласна с Мирандой: религии и конфессии потихоньку объединились против общего врага, власть, опасаясь фаталистических настроев в обществе, идет у них наповоду и скрывает факты разумной саморегуляции Истории.

– Миранда собралась примкнуть к церкви Разумного Исторического Процесса?

Неожиданно за месье Капустина ответила Зоя:

– Не примкнуть. А пламенно возглавить. Как прямая очевидица проявления разумности процесса.

– Ничего себе!
– присвистнул Боря.
– Куда нашу дамочку занесло-то! А на меньшее? Типа просто помолиться госпоже Истории, она не согласна?

– Нет. Судя по всему, фанатичный настрой Миранды поменял направление. Сейчас она бредит новыми идеями с прежней подоплекой: правительство - скопище обманщиков, весь строй на слом! Да здравствует Миранда - мать справедливого мироустройства.

– Однако, - пробормотал Потапов.
– Круто тетеньку попёрло...

– А представьте, что делается в моей голове!! Еще немного и она меня с ума сведет!! Поверьте, я чувствую: сумасшествие заразно!

Три пары глаз с сочувствием сошлись на Зое Павловне, Лев Константинович утешительно пророкотал:

– В каком-то смысле нам это на руку, Зоенька. Терпи. Идейные борцы бывают либо крайне доверчивы, либо чрезмерно подозрительны. А на слабостях легко играть. Понять бы только, в какую крайность наша дамочка теперь ударится...