Циничный Алхимик

Мой путь лежит к Михаилу, ведь только он может сказать, что тут происходит. Без «соли» начнётся такой бунт, которого Рейвенхол ещё не видел! Даже если взять заниженную статистику, которая называет наркоманом каждого десятого жителя, то это больше двадцати тысяч натуральных зомби, настроенных против лорда.

И почему–то мне кажется, что «соль» убрал с рынка далеко не Милиан, ведь в данный момент ему это невыгодно. А вот спалившимся на торговле Болтонам кровь из носу надо устроить нечто подобное. В теории они даже могут выйти победителями из этой ситуации…

Если народ выдернет стул из–под пятой точки лорда, то Болтоны могут выступить в роли спасителей и раздать страждущим их любимый наркотик. Конечно, в благих целях. Возможно, и бесплатно, дабы поднять свой авторитет в глазах народа. Да и перед королём смогут предстать белыми и пушистыми, сказав, что по–другому поступить было нельзя. А уже затем начнут бороться с заразой, которую сами и распространяли.

Будь я на их месте и обладая необходимыми ресурсами, то так бы и сделал. А там и никакая свадьба не нужна, ведь под шумок во время бунта можно и всех Майерсов попросту перерезать, свалив всё на разгневанных горожан.

Если всё так, то неясно, кем в этой стратегии является Михаил, и что он делает. Скорее всего, мой «кореш» отвечает либо за «крышу», либо за распространение. А может, и за то и за другое. Если я прав, то сейчас он должен сидеть как на иголках и ждать результатов бунта, ведь такую выгоду он просто не может упустить.

По крышам добегаю до Братства и натыкаюсь на Томми, выгружающего белые мешки из полицейской повозки. Ему помогает Редгар — он заносит их внутрь здания. Более никого рядом нет, что довольно странно. Через открытую дверь я замечаю отсутствующую девушку–администратора. Хотя кто–нибудь всегда стоит за стойкой, но, похоже, сейчас Братство пустует.

Я незаметно спускаюсь на землю и прячусь за углом, ожидая услышать что–то полезное. Однако к несчастью, из важного мужики говорят лишь о количестве повозок, которые они были вынуждены разгрузить. В остальном проклинают устоявшуюся систему, в которой простолюдин может только и делать, что брать за щеку. В остальном низший слой абсолютно бесправен по отношению к благородным с большими кошельками.

Пока я стою и слушаю их ворчание, стоит упомянуть о самом понятии «благородный». Ты можешь иметь сколько угодно денег, но благородства тебе это не придаст. Эта система сравнима с зоновскими понятиями…

Во–первых, ты должен жить по неписаным правилам, что уже автоматически упраздняет возможность для простолюдина стать благородным. Возможно, ими станут его дети, но никак не он сам. Конечно, бывают исключения, но такого человека посвятить в этот клуб должен лично король. Однако на своей памяти я не припомню, подобных случаев.

Во–вторых, ты как минимум должен заполучить расположение лорда, а лучше всё того же короля. Периодически организовываются званые ужины, на которых иногда провозглашают благородными новые семьи. И да, если тебя таковым назвал лорд, то в остальных городах ты всё также останешься нуворишем. Но зато попасть на приём к королю становится более реально.

Чаще всего кандидаты договариваются с местным лордом и отчуждают в его пользу значительную часть своего состояния — это такого рода вступительный взнос, показывающий серьёзность намерений. Однако и плюшки неплохие: помимо повышения собственного ЧСВ и автоматического увеличения размеров пениса, ты получаешь неприкосновенность, сравнимую с депутатской. Благородного человека полиция может задержать только с поличным или по указанию лорда, в остальном для закона он невидим.

Но это очень спорный момент, ведь от полиции проще откупиться. Два–три золотых, и тебе простят даже убийство простолюдина, если, конечно, не было свидетелей. Но всё–таки почти каждый нувориш стремится вступить в этот закрытый клуб, ведь стоит попасть туда один раз, и все твои отпрыски станут аристократами.

Лорд, к слову, может и забрать своё «благословление». Подобное происходит очень редко, и последний случай — это казнь отца Ванессы. За такой лютый зашквар и поднявшийся бунт, Милиан был просто обязан так поступить. Иными словами, в рамках благородных «понятий» нужен веский довод, чтобы у других «воров» не появились вопросы, касательного этого решения.

А тем временем Томми и Редгар разгружают повозку и заходят в здание, плотно закрывая за собой дверь. Я оглядываюсь, убеждаюсь, что никого поблизости нет, и топаю к повозке.

Внутри бардак: диваны вырваны и убраны в сторону, на полу мусор и грязные следы, на стенах видны глубокие вмятины. Судя по всему, эту повозку пытались переоборудовать в грузовую, но почему было не взять нормальный тягач? Ответ может быть только один — они хотели скрыть сам факт транспортировки мешков.

Да и что уж томить, этот запах, который стоит внутри повозки, я ни с чем не спутаю. Люди Михаила затаскивали в братство мешки с «солью». Достаточно интересное решение… Болтоны хотят сдать наркоту на хранение? Непонятно…

Подхожу к двери и стучусь, но никто не открывает. Долблю ногой со всей дури.

— Братство сегодня закрыто! — изнутри гаркает Томми.

— Открывай, сова, медведь пришёл, — дружелюбно выдаю я.

— Рей? Ты чего припёрся? Говорю же, мы закрыты!

— Михаил сам позвал меня, — нагло вру. — Не веришь? Спроси у него.

— Сам позвал? — в голосе Томми слышится сомнение. — Ну… Ладно… Сейчас уточню…

Я слышу, как он поднимается наверх, и беззвучно разрезаю засов при помощи алхимии. Дожидаюсь, пока Томми свернёт за угол, и захожу внутрь. Там быстрыми и тихими шагами, залетаю на верхний этаж и прячусь за дверью.

— Кто? Рей? — негодует Михаил. — Не звал я его! Скажи, что я занят!

— Хорошо, босс, — Томми выходит из комнаты и, не замечая меня, спускается на первый этаж.

Жду полминуты и захожу в кабинет.

— Занят он, ну–ну, — застаю Михаила врасплох, сидящего в своём кресле.

— Рей?! — удивляется он и едва не роняет сигару. — Как ты?.. А впрочем неважно. Что тебе надо? Только быстро, у меня нет времени.

— Нет времени? — ухмыляюсь я. — А что ты делаешь? Пытаешься спрятать пару тонн соли?

— Да откуда ты всё знаешь?! — он бьёт по столу, и сигара разламывает напополам, горящей стороной падая ему на промежность. — Ай, сука! Горячо…

— Мне кажется, кореш, ты ввязался в игру, всю серьёзность которой не осознаёшь, — предостерегаю я и сажусь напротив.

— Вот только не надо меня жизни учить! — Михаил матерится и выбрасывает обе части сигары в открытое окно. — Говори, зачем пришёл!

— А ты как считаешь? Предложить более выгодные условия, — хочу закинуть ноги на стол, но всё же сдерживаюсь от такой наглости. — Ты же не Болтон, а поэтому легко сможешь выйти из дела.