Циничный Алхимик

Я использую «Ступени» и перемахиваю через ограждение. Садовники смотрят на меня с подозрением, но не решаются что–либо сказать.

Хрен знает, где искать этого Альберта, а поэтому я решаюсь на эффектное появление: попросту сжигаю кучу мусора, который всё равно подлежит утилизации. Зато такой ход позволяет выманить на улицу почти всех рабочих.

— Где мне найти Альберта?! — громко спрашиваю я.

— Вы Рей?.. — интересуется невысокий старичок в дорогом костюме.

— Он самый, — иду ему навстречу. — Хоть бы ворота открыли…

— Простите, но мы не ждали вас так рано, — оправдывается он. — Вы, нарванное, желаете осмотреть своё имение?

— Не только осмотреть, но и выбрать подходящий интерьер.

— Конечно, прошу за мной.

Когда слуги понимают, что домина принадлежит мне, на их лицах появляется недоумение, а затем зависть. Оно и понятно, ведь простолюдин, работающий на полукровку, это всё равно что белый будет стричь газон у чёрного где–нибудь в Техасе лет сто назад. Разрыв шаблонов, так сказать. Я у мамы натуральный Джанго, ибо, как и тот ниггер, беру заказы на отстрел белых.

Альберт показывает мне дом, и я довольно быстро определяю, где будет моя спальня: просторная комната с балконом, выходящим на запад. А на западе у нас океан и чарующие закаты… Уже представляю, как вечером буду наслаждаться прекрасным видом.

По дороге мы согласовываем цвет отделки и мебели, а также материалы. Я останавливаюсь на светлых оттенках без акцента на золоте и других цыганских приколах. Делаю особый акцент на кровати — она должна быть большой, дабы при необходимости на ней мог разместиться целый гарем…

Домик для прислуги будет выполнен в тех же тонах, дабы простолюдины не чувствовали себя угнетёнными и работали в полную силу. А вот с пекарней не всё так просто, но я уговариваю Альберта включить её переделку в общий бюджет, ибо Милиан обещал мне гребную пекарню!

Почему я так на ней зацикливаюсь? У тех, кто попробовал Лизины печенья, этот вопросы бы никогда не возник. Она настоящий кулинарный гений, а это значит, что можно будет создать «лакшери» бренд и толкать её творения среди соседей за большие бабки. Я уверен на все сто сорок шесть процентов, что они будут разлетаться, как горячие пирожки.

Когда мы окончательно согласовываем ремонт и переоборудование пекарни, я прошу насадить карликовых деревьев с пышными кронами, дабы отделить подъездную дорожку от остальной территории. Ещё мне нужны будут высокие кустарники в качестве дополнительного ограждения — не хочется, чтобы тот мелкий серафим или кто–то ещё глазел на меня, пока я тренируюсь. А закрываться забором как Болтоны — это не комильфо.

Альберт говорит, что основные работы они закончат уже до заката, всю базовую мебель в самые нужные комнаты они поставят сегодня. Остальное довезут завтра, а вот пекарня откроется не раньше, чем через несколько дней.

Я даю добро и покидаю территорию своего нового поместья. Внутри оно гораздо больше, чем кажется снаружи. Навскидку я бы оценил его в две или даже две с половиной тысячи квадратных метров, расположенных на трёх этажах. В таких хоромах я ещё не бывал, если, конечно, не считать замок Майерсов, но и там я был проездом. А теперь у меня есть собственный маленький дворец…

Одна крохотная мечта уже сбылась, но то ли ещё будет?

Сажусь в повозку и еду в свой теперь уже старый дом, чтобы обрадовать Бена с Лизой и выставить ту халупу на продажу. Вот риелтор обрадуется, когда меня увидит.

На выезде из Верхнего Города меня останавливает охрана. Я показываю документы на владение имуществом и беспрепятственно проезжаю дальше. Нужно будет как можно скорее покрасить повозку в красный, дабы и молва разлетелась, и тормозить меня перестали. Однако в первое время придётся доказывать, что я не тварь дрожащая, а право имею.

Возвращаюсь домой и первым делом приступаю к обеду. Сейчас нужно поговорить с Беном и узнать, какие обязанности он сможет на себя взять в новом поместье. Ещё нужно будет вместе с ним съездить в школу, где обучают элитных слуг, которые будут знать этикет и другие вещи, необходимые при общении в высших кругах.

Однако сперва нужно решить другой вопрос… Хотя это стоило сделать намного раньше.

— Слушай, Лиза, а расскажи… То есть напиши рецепт своего печенья, — уплетая стейк, прошу я.

— Вот, доча, возьми, — Бен отдаёт ей лист бумаги и карандаш.

Девушка садится напротив меня и начинает перечислять ингредиенты, необходимые для приготовления её божественного печенья. Я краем глаза вижу, что именно она пишет, а затем забираю листок и говорю:

— Серьёзно?! Это и есть твой секретный ингредиент?! — Лиза кивает. — Никогда бы не подумал, что такой вкус печенью придаёт именно…

Глава 21. Секрет молчаливого кондитера

— Бермутова трава… Из неё же готовят яд от насекомых и паразитов? — вспоминаю слова Эдварда и рецепт приготовления «соли». — Что–то часто эта трава стала мелькать в моём информационном поле… Лиза, разве настойка из бермутовой травы не опасна для человека?

— Если позволите, господин Рей, я поясню, — вклинивается Бен, стоящий рядом со мной. — Вы правы, обычно из этой травы делают яд, но при правильной обработке она превращается в безопасную эссенцию, которую моя дочь и добавляет в печенье вместо воды. Этой технике её обучила покойная матушка…

— То есть если во время готовки что–то пойдёт не так, то получится отрава? — вопросительно смотрю на Лизу, а она кивает. — Никогда бы не подумал, что яд может дать такой восхитительный вкус…

— Разгадка на самом деле проста, ведь если съесть бермутову траву, то сперва начнутся галлюцинации, а затем остановится дыхание, — поясняет Бен. — Её сок действует на мозг и нервную систему человека, а это позволяет эссенции обходить вкусовые рецепторы и мгновенно воздействовать на сам мозг. Другими словами, такой вкус — это не что иное, как иллюзия. Очень приятная и правдоподобная, но всё же иллюзия.

— Погоди… Получается, эту эссенцию можно не только в печенье добавлять?

— Лучше всего она взаимодействует с мукой, но при большом желании можно и в кашу добавить. Главное условие: основной ингредиент должен впитать в себя эссенцию, а также его нужно подвергнуть термической обработке.

— Так-с… — прикидываю в уме цифры. — Трава стоит копейки, как и другие запчасти от печенья, а продавать такую радость можно за баснословные деньги. Думаю, в правильном месте и с правильной рекламой можно будет впарить один килограмм где–то за пятьдесят серебряных, а то и больше!