Цирк Шахматного Кошмара На Винтерфельдтштрассе

Мужчины сразу подбегают, охают, ахают, как бурундуки, помогают подняться, собрать вещи и тому подобное.

Мне еще рано, и, возможно, никогда не применю методы обольщения - я слишком красива для искусственной приманки.

Но падение... полезно КРАСИВО падать в общественном месте, а не распластаться дурой на асфальте.

Приступим? Полагаю, что за десять минут покажите все хитрости!
– я вскочила с ящика, словно с морского ежа.

За пятнадцать минут Иржи и Славо подарили мне теорию падения.

Очень им благодарна за первые синяки и шишки.

Практика? Дома попрактикуюсь, и перед выступлениями.

Представила, как во время дефиле "спотыкаюсь", путаюсь в своих неизмеримо длинных ногах и кометой падаю на зрителей.

Шутка ценой в потерю сценического образа.

Но очень хочется подшутить падением!

Даже уши зачесались, и по спине побежали коротконогие муравьи.

Цирк заразил меня шутками под завязку.

Если раньше я выплескивала шутки и иронию, то теперь - ироническая бомба.

– Марина Васнецова, не соблаговолите ли зайти в кабинет пана Новака?
– голос из динамика меня озадачил.

Я вытянула шею - не выскочит ли из динамика кукушка.

– Обычное явление! Пан директор оценивает нашу работу, даёт советы, ругает, хвалит!
– Иржи не удивился вызову.

Он скинул клоунский балахон, стирал с лица грим, превращался в мальчика.

Уходил из цирковой сказки.

Я - по проверенной методике - выгнала мальчиков в коридор.

Переоделась и свободной прелестной стрекозой выпорхнула из НАШЕЙ гримерки.

– До свидания, ребята!
– подумала и решила, что воздушные поцелуйчики на прощание - слишком жирно!

Поклонников и коллег девочка не балует особым вниманием!

– Завтра придешь?
– Славо сдернул накладной нос.

В вопросе его прозвучало беспокойство.

Неужели, они боятся, что после победного выступления я откажусь от шахматного цирка.

Впрочем, мы, девушки - кошки.

Сегодня одно думаем, завтра - другое у нас на уме!

– Будет хлеб, будет и песня!
– я нарочно ответила словами исторического российского хлебороба.

Просто и понятно жили люди в Советское время, которое я не застала даже кончиком пальца.

Но по истории проходим, и папа с мамой часто закатывают глаза - они успели на отъезжающий поезд Советского Союза.

В СССР - собрал больше других хлеба или угля - герой.

На станке - вытащил... выклянчил... забыла слово, ну, вообщем, на станке что-то с деталями сделал - тоже записывают в герои.

Нам сейчас намного сложнее.

Если я на подиум выйду с мешком добытого угля, или с подносом выпеченного хлеба, то меня не наградят медалью.

Не назовут умничкой.

В наше счастливое время песня заменяет хлеб, а танец мальчиков ценится выше дневной выборки угля... дачи... дачачи... и это слово забыла из книги.

Что они с углем делали и как назывался способ, когда из земли его выкапывали вместе с картошкой?

Перед кабинетом пана директора я на миг задержала дыхание.

Войти без стука, распахнуть ногой дверь и крикнуть по-богатырски:

"Не ждали?"

Или робкой мышкой скрестить в дверь, затем приоткрою щелочку, просуну часть носа и с подобострастием проблею:

"Пан директор! Я прибежала по вашему приказанию!"

Я выбрала третий вариант - фотомодельный.

Подиумная девушка везде дома, даже в цирке.

Я спокойно, без стука открыла дверь, вышла на середину кабинета, "встала на точку".

Молчала, потому что я - ягненок!

Вольдемар Новак оценил моё дефиле.

– Марина! Я восхищен!
– Он вышел из-за стола, не побежал, не раскачивался, а подобрал нужную "директорскую" скорость.

Возможно, что Новак изучил все жесты, слова, позы и улыбки руководителя.

Он поступил со мной, как хороший хозяин поступает с любимой собакой.

Хозяин, когда возвращается домой, сразу хвалит и кормит собаку.

У животного вырабатывается рефлекс: хозяин - похвала и еда!

– Триста пятьдесят евро! Двадцать пять евро я отдал вашей маме, Марина... она попросила аванс.
– Пан директор отсчитал от толстой пачки рубли.
– По ВАШЕМУ курсу рублей чуть больше, чем на триста пятьдесят евро.

Но комиссия при размене, учет инфляции...

Прошу прощения!

Девочкам не интересны разговоры о мелочах: о деньгах, о финансах.

Для вас булки на деревьях растут, а в холодильнике протекают молочные реки с фруктовыми берегами.

В хорошем смысле.

Девушка должна заботиться только о себе, чтобы мужчина позаботился о ней!

Марина! Скажу честно: колени у меня задрожали, когда вы в партии сделали рискованный ход ферзем.

Нет, я не подумал, что вы от расстройства на миг забыли теорию и практику шахматной игры.
– Вольдемар Новак выставил вперед руки, защищался от молнии гнева. Усы у него извивалась змеями.
– Но в сердце, - пан директор холеным пальцем с перстнем (камень огромный белый, неужели - бриллиант величиной с орех фундук?), - в сердце кольнуло.

Вы удивительно довели партию до конца. Уверенно, без компьютера.

Спасибо вам, московская школьница.

Я не разочаровался в выборе!
– пан Новак поклонился, щелкнул каблуками.

Щелчок вышел звонкий, цирковой.

Я невольно подумала, о том, что скрывается в ботинках пана директора: не копыта ли?

Ножкой топнул, поклонился, значит - аудиенция окончена.

Я склонила голову в ответном мизерном поклоне.

Чуть-чуть склонила - пусть не важничает, пан директор.

Цирк держится на моих хрупких хрустальных плечах, а не на нём!

Родителей я не нашла и озадачилась.

Неужели, забрали двадцать пять евро, не подождали меня и уехали раньше времени?

Бросили дочку на поле боя?

– Аллё, мам! Вы где?
– я набрала маму на мобильнике.

Не представляю, как раньше люди жили в пещерах без сотовой связи.

С мобильниками легче было бы загонять мамонтов и динозавров в ямы с кольями.

ФУ! Ненавижу охотников! Представила бедного стотонного динозаврёнка на вертеле над костром.