Цитадель

Баса хорошо осознавала, что ей нужна не семья, а ребенок, с помощью которого они с Бокасой рассчитывали переманить дерзкого Брата на свою сторону, чтобы он до хрипоты отстаивал влияние наставницы. Однако после первого разговора, когда она предложила ему себя, как мать будущих детей, Долон скривил насмешливо губы и стал избегать ее.

«Пусть привыкнет к мысли, оценит мое предложение», – успокаивала она себя после первого отказа.

Когда дошли вести, что нашлась темная, Баса первой ощутила дурное предчувствие. А после прошения Долона о покровительстве, сердце разбилось. Осколки безжалостно скребли сердце, не давая покоя. Чувства стали горькими, болезненными, но она не смогла от него отказаться. Наоборот, он стал для нее более притягательным и желанным.

"Влиятельный мужчина, одаренный силой, уверенный в себе, может быть таким, каким хочет. Может решать судьбы людей. Он же упрямый, заносчивый решил удовлетворить прихоть," - размышляла Баса, но, чтобы Долон относился к невзрачной, жалкой конкве в безразмерном тряпье с чужого плеча лучше, чем к Сестрам, чем к ней, даже помыслить не могла.

«Я - одна из Сестер предложила себя! А он выбрал немытую смуглую тварь из помойной ямы. Возомнила себя равной?! Свое место забыла!? – шипела Баса.
– Ничего, я найду на тебя управу! Рано или поздно окажешься в подвале на цепи, там, где тебе и место».

После череды лютых пинков, последний отозвался острой болью в ступне. Раздосадованная, с тяжелым, сбившимся дыханием Баса огляделась: зеленые мелкие листья разлетелись по мощеному плитами полу, а изломанная и ободранная алакоя смотрелась жалко.

Испугавшись, что ее застанут за постыдным делом, опрометью бросилась бежать.

Открыла дверь и прежде чем услышала голос, уловила навязчивый, приторный запах.

– Где была? – недовольно бросила наставница, вальяжно развалившаяся на мягком, обитом яркой тканью стуле. Как всегда, в ее руках была книга, которую она непременно таскала в кармане и при любом случае раскрывала, демонстрируя окружающим тягу к знаниям.

«Это все ты виновата! Ты!» - раздраженная и злая Баса с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить вслух.

– Снова уныние и неверие в свои силы? – насмешливый голос гостьи окончательно вывел из себя. Хотелось ответить дерзко, грубо, так же, как Долон, но вместо этого смогла выдавить лишь жалкую улыбку.

– Да что стряслось? – Бокаса хорошо знала эту идиотку, чтобы не понимать, что она зла, но слишком труслива, чтобы высказать истинные мысли.

«Такие как ты кусают только исподтишка, - с сожалением отметила она, не понимая, почему тогда ее выбор пал на трусиху. Кроме схожего по созвучию имени, худобы, белых волос и серых глаз, они больше ничем не совпадали. – Лучше бы нравом и упрямством совпали, внешность как-нибудь пережила бы. На что темная убогая и ничтожная, и то умнее и расторопнее», – злилась наставница.

– Он ей в саду помогает! – промямлила воспитанница и скривила лицо, собираясь заплакать.

– Быстро успокоилась! – рявкнула гостья. – Нашла из-за чего расстраиваться! Он, как неразборчивая скотина, берет то, что есть под рукой. Позже, когда ее не станет, он никуда не денется.

– А она… куда? – встрепенулась обнадеженная Баса.

– Не твое дело! – грубо отрезала Бокаса. – Одного, двух раз, думаю, хватит. Надеюсь, хоть в этом меня не подведешь? – она прожгла воспитанницу уничижительным взглядом.

– Нет. Обещаю.

Бокаса разочарованно, с шумом выдохнула:

«Что стоят твои обещания, лицемерка? Была бы моложе, сама провернула. Думаешь, не знаю, о чем мыслишь? Собралась им верховодить? Ха! Нужна ты ему, как вторая задница, идиотка!».

– Посмотрим, – процедила сквозь зубы женщина и шире растянула тонкие губы в злой, надменной усмешке.

«Хорошо, что, ложась спать, скрещиваю палочки, иначе бы извела!» - порадовалась подопечная, верившая, что скрещенные предметы у изголовья помогают спрятаться от чужого любопытства. По правде, она не была уверена, действует ли уловка, но судя по тому, что наставница ей еще доверяла, выходило, что да.

Каждый раз, интересуясь тайными мыслями подопечной, Бокаса смеялась до слез над ее наивностью и глупостью. Одно время она даже подумывала подарить связку палок, чтобы та разложила их вокруг кровати, надеясь утаить секреты, но, поразмыслив, решила отложить издевку до завершения дел.

– Слушай внимательно, – отчеканила Бокаса. – Пока они в саду, ступай в ее комнату и найди склянку темно-синего цвета размером с кулак, – заметив, что Баса сомневается в приказе, разозлилась. – Что непонятно?!

– А если найду несколько?

– Прихватишь все. Встретишь кого на пути, скажешь, взяла на проверку. Чего стоишь, быстрее, пока не вернулась!

Когда дверь закрылась, немного выждав, разгоряченная Бокаса прорычала:

– Идиотка!
– и раздраженно захлопнула книгу.

Оставалось надеяться, что Баса достанет без проблем. Всего-то надо раздобыть склянку со средством, что темная втихомолку делала на кухне. Донесли, что она бродила по складу и выискивала некие ингредиенты, а потом, таясь, смешивала в стекляшке. Когда ее застали за этим делом, невнятно промямлила, что это смесь для лица, но раскрыть состав отказалась.

«Подобное нельзя оставить незамеченным, – размышляла Бокаса.
– Как минимум, узнаю средство для лица. Что ни говори, а кожа у дряни чистая, гладкая, без высыпаний. Как максимум, если повезет, поймаю за изготовлением яда. Ежели хорошо постараться и расписать, можно убедить Старших и совет, что темная пыталась отравить отроков…» - представив, в какой скандал может вылиться история, она в предвкушении потерла ладони.

***

Прислушиваясь к звукам и шорохам, Баса пробралась до коморки Тамаа. Убедившись, что за дверью никого нет, осторожно приоткрыла её, просунула голову, осмотрелась и вошла. В маленькой, тесной комнатке, кроме узкой кровати, стула и шкафчика, больше ничего не было.

Баулы лежали в углу, у окна, но поразмыслив, Баса решила начать искать со шкафа. Резко раскрыла створку и замерла: таких красивых платьев она еще не видела. Насыщенно красное, благородного синего цвета, нежно-голубое, молочное, солнечно-желтое…

«Как такое может быть?! – поразилась она. – Откуда средства на подобную красоту?»

От злобы схватила попавшееся под руку платье и хотела разорвать, но вовремя опомнилась.

«Никто не должен догадаться, что я была тут! Если повезет, ей это уже не пригодится!» - злорадно хмыкнула Баса и, пересилив себя, принялась за поиски. Когда захлопнула створку, наверху послышался звон. Взобравшись на стул, увидела, что на поверхности шкафа под плодной тканью, предохраняющей от солнечных лучшей и пыли, стояли изящные флаконы с духами, пронизывающие воздух тонкими, чарующими ароматами, шкатулки, коробки и разноцветные баночки с непонятными составами. От раздражения и зависти хотелось все смести рукой на пол и переломать, но за такую проделку Бокаса ей лично оторвала бы косу за ослушание.

Едва сдерживая себя, приподняла большую шкатулку, чтобы посмотреть ее содержимое, и заметила у самой стены, в дальнем углу злосчастную склянку. Схватив ее, Баса живо спрыгнула со стула, поставила его на место, огляделась, чтобы проверить, не оставила ли следов своего пребывания, и, плюнув на пол, осторожно выскользнула из ненавистной комнаты.

Когда счастливая Баса вернулась, наставницы в комнате уже не было. Изнемогая от нетерпения, она бросилась в ее покои, чтобы скорее приступить к возмездию.