Цитадель

– Держите, храбрецы! – улыбнулась Тома и протянула миски. Мальчишки замерли, как и вся трапезная, приготовившаяся к напуганным детским крикам. Но послышался только довольный детский смех.

– А почему такие маленькие? – улыбаясь во весь рот, спросил Масаас.

– Каких уж наловила, – пошутила Томка.

– Если надо, могу принести настоящих! Такие, конечно, лучше, но вдруг… если понадобятся, только скажите, - он смутился.
– Я хороший охотник! Меня братья и отец учили.

– Правда?! – восхищенно обрадовалась Тома, в восторге сложив ладони свечкой. – А сможешь поймать мелкое животное, что съедает у брата Тауша плоды штаха? – она посмотрела на него умоляющими глазами, будто взывала совершить подвиг.

– Очень надо!

Масаас хоть и был еще отроком одиннадцати оборотов, но восторженное женское внимание подкупило и его. Он покраснел, опустил голову.

– Хорошо. Я сделаю это! – торжественно произнес мальчик.

– Не возгордись. Я тоже буду ловить!

– Руками? – поддел Палаиса Масаас.

– Не ссорьтесь, главное поймайте. Я испеку вам вашу добычу.

– Еще ящериц я не ел! – хмыкнул Палаис, но отступать был не намерен.

Обед прошел хорошо. Довольные отроки долго глазели на ее творение, ели, отщипывая маленькими кусочками и долго смакуя. Глядя на них, Тома сияла. Более благодарных едоков она еще в жизни не встречала. Да и дарить радость оказалось так приятно.

Зловредный мерзкий старик в этот раз не появился. Зато оскорбленный брат Тауш продолжал сидеть за своим столом. Томка решила попытать счастья во второй раз. Прихватив тарелку, двинулась к нему:

– Рискнете отведать? – она осторожно поставила угощение перед ним.

– Яда нет?

– Моего точно нет. У этих, вроде, тоже.

Он посомневался немного, но согласился:

– Сладкое?

– Угу.

– Давай.

Вначале он тоже нехотя отломил кусок, принюхался, с недоверием положил в рот, но распробовав, перестал изображать придирчивость. За три укуса лакомство исчезло. Не осталось ни крошки.

– Мало. Не распробовал, – с серьезным видом сообщил мужчина.
– Еще есть?

– Есть… - улыбаясь, ответила Тома.

– Ну, чего стоишь, неси!

После второго куска, брат Тауш снисходительно сообщил, что подумал над её извинениями. Однако слова были так грубы, что только трудолюбие в саду и несколько кусков сладкого, желательно побольше, спасут Тамаа от его гнева.

Тома вроде бы обрадовалась, но представив, как уставшей придется пахать в саду, решила, что впредь будет поосторожнее со словами.

Она уже собрала посуду, вытерла со стола, когда в трапезной появился Долон. Томка едва не начала прыгать и хлопать от радости в ладоши. Мигом принеся еды, села напротив и, уперев руку в щеку, с удовольствием любовалась, как он уминает ее стряпню. А когда Ло попросил добавки, была счастлива, что угодила.

Объевшись, Долон подобрел, расслабился и стал смотреть на нее. Они так и сидели, молча, играя в гляделки.

– Паучки останутся в моей памяти, – с восторгом заверил он.

– Правда? – мурлыкала Тома.

– Угу!

– Дать с собой кусочек?

– Угу!

– А отвара принести еще?

– Угу!

Красноречивое «угу» с набитым ртом казалось Томке милым. А вот Вадика на подобное угуканье съела бы с потрохами, потому что вкалывала, как рабыня Изаура, а у него даже слов человеческих не нашлось. Но Долон - не Вадик, ему можно.

Приготовив рыбный и мясной пироги, переложив остатки рагу в меньшую емкость, рассказала женщинам, чем кормить и где брать, прихватила побольше кусков «муравейника» и пошла за Таушем отбывать повинность.

Тома приготовилась стоять на жаре кверху задом и рыться в земле, но, перекусивший на ходу тортиком, брат подобрел и разрешил полоть траву в тени. Кроме того, оставил Чиа рядом, позволив им болтать.

Наблюдая, как подружка с удовольствием возится с растениями, старательно полет траву, выбирает пожухлые цветы, Тамара спросила:

– Нравится помогать в саду?

– Очень!

– А как же учеба? Нужно узнать, что есть, выбрать и начать учиться.

– Мне нравится тут! – упрямо ответила девочка.

– Из-за цветов или Сахи? – Тамаа задала вопрос и, не отводя глаз, ждала ответа. Замешательство Чиа насторожило. – Значит, нравится нянькаться с наглым пройдохой! – подвела она итог.

– Он такой одинокий, грустный и забавный!

– Если обещала родным учиться, значит, надо учиться. Иначе напишу ба и отправлю домой.

Чиа насупилась и замолчала.

– Я не против, что уделяешь ему время, но сначала обучение, а в свободное время возись с ним, хоть до вечера. Представь, приедут тебя навестить родители и ба, а ты только и научилась, что траву дергать и исподнее шить.

– Это я и раньше умела.

– Тем более, учись еще чему-нибудь.

– Я хочу у брата Тауша учиться.

– А он согласится? И сможет ли дать по окончании грамоту, подтверждающую навыки и умения?

– А зачем мне это грамота?

– Затем, что без нее ты букашка, а с ней – умная девочка, гордость семьи.

Сбоку раздалось обращающее внимание покашливание.

– Вот уж не думал, что без грамоты мои знания и опыт стали меньше! – обиделся брат Тауш.

– Вы Брат, заслуживший уважение, никто даже не усомнится в ваших знаниях, а как докажет она?

– Радует, что я уже не вызываю у тебя сомнений, – усмехнулся мужчина. – Ладно, я могу дать бумажку, что сия девица научилась тому-то и тому-то, и теперь может служить младшим садовником.

– Почему младшим? – робко, но с намеком поинтересовалась Тамара.

– После трех оборотов старательного обучения станет садовником.

– Ух, ты, ух, ты!
– заголосила радостная Чиа.

Томка призадумалась. Брат, заметив ее нахмуренное лицо, ухмыльнулся:

– Могу выдать грамоту учебного заведения.

– Точно?! – с недоверие переспросила Тома.

– Да. Я там наставник.

– Правда?! – теперь с восторгом завопила Тамара. У нее аж от души отлегло, ведь она уже собиралась писать жалобное письма Та. – Чудесно! Вы меня так обрадовали, что Чиа сможет заниматься тем, что ей нравится.

– К чему такие волнения? Чиа - умная девочка.

– Ее родственницы просили присматривать за ней, вот я и пытаюсь, но пока выходит не совсем так, как хотелось.

– М-м! – промычал мужчина.
– Тогда следовало бы присмотреться к страшилищу. Не нравится он мне.