Цивилизация страуса

Он вышел на поверхность, купил сигарет, зашел в небольшое кафе и поел, сидя лицом к двери. Забрался на территорию какого-то заброшенного завода. Там, посреди постапокалиптических декораций прямо в черте города, его отыскала очередная тройка охотников. Гусев застрелил кого-то из них, заработал царапину в плече и ушел через систему коллекторов.

В канализации воняло и было полно крыс. Охотники полезли за ним, но потеряли его в туннелях.

Гусев бродил по канализации несколько часов, а потом признался самому себе, что заблудился. Навигатор тут, ясное дело, не брал, да и сам телефон не работал. Гусев выбрал место посуше, уселся и закурил.

Там, наверху, ходили люди. Обычные люди, занятые своими обычными делами, и им было все равно, что где-то под ними сидит и курит Гусев, которого уже второй день, с упорством, достойным лучшего применения, пытаются убить.

А потом Гусев встретил Хомяка.

Хомяк был диггер[1]. На нем были зеленые болотные сапоги, желтые резиновые штаны, желтая резиновая куртка, каска и налобный фонарь. Еще у него был при себе непромокаемый рюкзак и альпеншток. На кой черт ему сдался альпеншток в канализации, Гусев не представлял.

Хомяк пришлепал к Гусеву прямо по трубе, разбрызгивая вокруг себя вонючие сточные воды, и с удивлением уставился на 'глок', нацеленный ему в живот.

– Это вот зачем?
– спросил Хомяк.
– Это ты в меня стрелять собрался, что ли?

Хомяку на вид было лет тридцать, он был худой, сутулый и выглядел совсем безобидным. Гусев отвел пистолет в сторону, но убирать не стал. Времена не те.

– Так-то оно лучше, - сказал Хомяк.
– Ты кто?

– Гусев без пальто.

– А я - Хомяк.

– Почему Хомяк?

– Потому что Хомяков.

– Бывает, - посочувствовал Гусев.

– А чего ты тут вообще делаешь?

– Сижу, курю.

– А если в более широком смысле?

– Меня, вроде как, убить пытаются, а я прячусь.

– За что?

– Ни за что.

– Ни за что не убивают.

– Ты, видимо, давно на поверхности не был, - сказал Гусев.

– С утра был, тушенку покупал, - не согласился Хомяк.
– И водку. Хочешь водки, Гусев?

– Хочу, - сказал Гусев.

– Тогда топай за мной.

Они пришли в небольшой закуток, где Хомяк держал свой нехитрый скарб. Воняло тут не так сильно, а может быть, Гусев просто привык. Диггер зажег спиртовку, поставил на старый, обшарпанный стол банку тушенки, выложил из рюкзака батон хлеба и бутылку водки. Достал два граненых стакана, откупорил бутылку, набулькал по половине стакана каждому, поставил тушенку греться.

– Вздрогнули.

– За знакомство.

Водка, честно говоря, была так себе, но Гусев все равно почувствовал благодарность.

– Теперь рассказывай, - потребовал Хомяк.
– За что тебя пытаются убить?

– О Черной Лотерее слышал?

– Слышал.

– Ну вот.

– А, - сказал Хомяк.
– Сколько осталось?

– Часов двенадцать.

– Ну, это ты удачно зашел, - сказал Хомяк.
– Я тебя так спрячу, что ни одна сволочь не найдет.

– Спасибо, - сказал Гусев.
– Но если за мной придут, могут зацепить и тебя.

– Как придут, так и уйдут, - сказал Хомяк.
– Я тут все проходы знаю. Я тебя отсюда в любой конец города вывести могу. Веришь?

– Верю, - сказал Гусев.

– Вот то-то. А по жизни ты чем занимаешься?

– Дворник я. Улицы мету.

– Хорошее дело, - одобрил Хомяк.
– Я бы и сам в дворники пошел, но там же люди вокруг.

– Не любишь людей?

– Бесят, - сказал Хомяк.
– Я тут ночным сторожем в одной конторе на полставки подрабатываю, и то бесят. А уж улицы мести, по которым они ходят... Брр...

Они выпили по второй, закусили тушенкой и хлебом. По идее, сейчас еда должна была казаться Гусеву особенно вкусной, но этого не произошло. Еда и еда.

Привкус опасности не сделал ее шедевром кулинарного искусства. Витавший в воздухе запах канализации этому тоже не способствовал.

– Ну, и чего ты натворил?
– внезапно спросил Хомяк.

– В смысле?
– не понял Гусев.

– Чего ты такого натворил, что тебя в Черную Лотерею разыграли?

– Ничего, - сказал Гусев.

– Фигня, - авторитетно заявил Хомяк.
– И про метод случайных чисел тоже фигня. Никто просто так вписки не попадает, уж поверь мне. Черная Лотерея - это узаконенные убийства. Идеальный способ расправляться с конкурентами, неугодными или просто кому-то мешающими. Знаешь, сколько стоит фамилию в этот список занести? Дорого это, очень дорого. Ты вот кому мешал?