Цивилизация страуса

– Почему вы сами не попытались поднять волну?

– Обществу Черная Лотерея нравится, - сказал Тунец.
– Большинство проголосовало, президент подписал. Местные правозащитники повозбухали немного и забыли, им-то что, они оружие по принципиальным соображениям не носят и в группу риска не входят. Международное сообщество тоже попыталось что-то вякнуть, да кто б его слушал? Внутренние дела страны, демократически принятое решение. Нам-то куда против этого лезть? Нам это без шансов.

– А у меня, значит, шансы есть?

– У тебя - есть, - сказал Тунец.
– Ты сейчас оседлал волну, если сильно не налажаешь, то есть у тебя возможность эту ситуацию переломить. Но организация тебе нужна, конечно. Народ просто так не перевоспитаешь.

– Хреновый из меня воспитатель, честно говоря, - сказал Гусев.

– Научишься, - сказал Тунец.
– Я от тебя результата завтра и не жду. Главное, чтобы мы друг друга понимали.

– Я тебя понимаю, - сказал Гусев.
– Но так мыслю, что нам еще один человек понадобится. Ты Гену-Геноцида знаешь?

– Слышал, конечно, - сказал Тунец.
– А так не доводилось. Скользкий он тип, и репутация у него еще та.

– Он юрист, - сказал Гусев.
– А юридическая поддержка нашей партии совсем не помешает. А еще он умный и у него активная гражданская позиция есть.

Гусев видел, что Тунец от этой идей не в восторге. Он и сам не был до конца уверен, что лучший криминальный адвокат согласится им помогать в этой авантюре, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Гена-Геноцид с его белозубой ухмылкой, боевым ножом и двумя пистолетами был на его стороне.

– Сведи нас, - сказал Тунец.
– Познакомимся, присмотримся, обсудим. А там видно будет.

На том и порешили.

Марина ждала его дома. Они не обсуждали этот вопрос, просто как-то так получилось, что она стала жить у него. Незаметно получилось, само по себе, и Гусев был этому только рад. Пожалуй, таких естественных отношений с женщинами у него еще не было. Без глупых обид, без дурацких претензий, без серьезных многочасовых скандалов по поводам, которые, на самом деле, и гроша ломаного не стоили... Впрочем, Гусев подозревал, что так может быть не всегда, и наслаждался каждой минутой этой новой для него стадии отношений.

Дома было тепло, уютно, пахло совсем не холостяцкой едой и в кои-то веки Гусеву не приходилось открывать дверь своим ключом.

– Как я тебе по ящику?
– спросил он.

– По ящику ты орел, Гусев. А не мог меня заранее предупредить?

– Да оно как-то само по себе получилось, - сказал он.
– Просто разговор об этом зашел, ну и... Слово за слово, он меня практически вынудил.

– Ты и сам времени не терял.

– Где ж объявлять о политических амбициях, если не на первом канале?

– Ну да, ну да. Я и говорю, орел.

– Только болел в детстве, - сказал Гусев.

– Ты и вправду в президенты намылился?

– Надеюсь, нет.

– А зря.

– В каком смысле?

– В том смысле, что зря надеешься.

– Не понимаю, о чем ты.

– А ты в интернете посмотри, и сразу все поймешь.

– На какой странице?

– На любой.

Гусев достал планшет, клацнул по экрану, открывая браузер и его глаза полезли на лоб. Главную страницу самого популярного в стране поисковика украшал баннер с надписью: 'Махатму Гусева в президенты!'

Глава двадцать третья.

Как известно, большая часть разговоров на тему 'как нам обустроить страну' происходит на кухнях. В комнатах обычно спят дети или разговаривают о своем женщины, а серьезные мужчины собираются на кухнях, пьют что-нибудь алкогольное, курят в форточку и решают вселенской важности вопросы.

Алкогольного было достаточно - Гусев купил бутылку армянского коньяка, Гена принес бутылку французского, а Тунец прихватил вискаря - но пили все равно кофе. Во избежание совсем уж футуристических и нереальных прожектов.

Да и курил из присутствующих один Гусев.

Зато разговор на самом деле состоялся серьезный и обстоятельный.

– Я все понимаю, - заявил Гена-Геноцид.
– У одного из вас наблюдается резкая неудовлетворенность миром, у второго есть идея фикс, но мне-то с какой радости во все это лезть?

– А ты не можешь сам себе причину придумать?
– спросил Гусев. Этим вечером они по обоюдному согласию перешли на 'ты'.
– Зачем-то же ты сюда пришел?

– Из любопытства, - сказал Гена.

– Значит, поэтому и влезешь, - сказал Гусев.
– Тоже из любопытства. А я тебя потом министром юстиции назначу.

– Лучше уж сельского хозяйства, - сказал лучший криминальный адвокат города.
– Буду ездить по стране и селянок тискать.

– Портфели потом поделите, - сказал Тунец.
– Давайте к делу. Нам нужна партия. Нам нужны программы. Политическая и экономическая.

– Программы - это не к спеху, - отмахнулся Гена.
– Их все равно практически никто не читает. Попросим экономистов и политологов, они нам накатают пару томов за мелкий прайс. Народ у нас голосует не за программы, народ голосует за персонажей. А с этим у нас все в порядке.