Цивилизация страуса
Шрифт:
– Почему вы сами не попытались поднять волну?
– Обществу Черная Лотерея нравится, - сказал Тунец.
– Большинство проголосовало, президент подписал. Местные правозащитники повозбухали немного и забыли, им-то что, они оружие по принципиальным соображениям не носят и в группу риска не входят. Международное сообщество тоже попыталось что-то вякнуть, да кто б его слушал? Внутренние дела страны, демократически принятое решение. Нам-то куда против этого лезть?
– А у меня, значит, шансы есть?
– У тебя - есть, - сказал Тунец.
– Ты сейчас оседлал волну, если сильно не налажаешь, то есть у тебя возможность эту ситуацию переломить. Но организация тебе нужна, конечно. Народ просто так не перевоспитаешь.
– Хреновый из меня воспитатель, честно говоря, - сказал Гусев.
– Научишься, - сказал Тунец.
– Я от тебя результата завтра и не жду. Главное, чтобы мы друг друга понимали.
– Я тебя понимаю, - сказал Гусев.
– Но так мыслю, что нам еще один человек понадобится. Ты Гену-Геноцида знаешь?
– Слышал, конечно, - сказал Тунец.
– А так не доводилось. Скользкий он тип, и репутация у него еще та.
– Он юрист, - сказал Гусев.
– А юридическая поддержка нашей партии совсем не помешает. А еще он умный и у него активная гражданская позиция есть.
Гусев видел, что Тунец от этой идей не в восторге. Он и сам не был до конца уверен, что лучший криминальный адвокат согласится им помогать в этой авантюре, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Гена-Геноцид с его белозубой ухмылкой, боевым ножом и двумя пистолетами был на его стороне.
– Сведи нас, - сказал Тунец.
– Познакомимся, присмотримся, обсудим. А там видно будет.
На том и порешили.
Марина ждала его дома. Они не обсуждали этот вопрос, просто как-то так получилось, что она стала жить у него. Незаметно получилось, само по себе, и Гусев был этому только рад. Пожалуй, таких естественных отношений с женщинами у него еще не было. Без глупых обид, без дурацких претензий, без серьезных многочасовых скандалов по поводам, которые, на самом деле, и гроша ломаного не стоили... Впрочем, Гусев подозревал, что так может быть не всегда, и наслаждался каждой минутой этой новой для него стадии отношений.
Дома было тепло, уютно, пахло совсем не холостяцкой едой и в кои-то веки Гусеву не приходилось открывать дверь своим ключом.
– Как я тебе по ящику?
– спросил он.
– По ящику ты орел, Гусев. А не мог меня заранее предупредить?
– Да оно как-то само по себе получилось, - сказал он.
– Просто разговор об этом зашел, ну и... Слово за слово, он меня практически
– Ты и сам времени не терял.
– Где ж объявлять о политических амбициях, если не на первом канале?
– Ну да, ну да. Я и говорю, орел.
– Только болел в детстве, - сказал Гусев.
– Ты и вправду в президенты намылился?
– Надеюсь, нет.
– А зря.
– В каком смысле?
– В том смысле, что зря надеешься.
– Не понимаю, о чем ты.
– А ты в интернете посмотри, и сразу все поймешь.
– На какой странице?
– На любой.
Гусев достал планшет, клацнул по экрану, открывая браузер и его глаза полезли на лоб. Главную страницу самого популярного в стране поисковика украшал баннер с надписью: 'Махатму Гусева в президенты!'
Глава двадцать третья.
Как известно, большая часть разговоров на тему 'как нам обустроить страну' происходит на кухнях. В комнатах обычно спят дети или разговаривают о своем женщины, а серьезные мужчины собираются на кухнях, пьют что-нибудь алкогольное, курят в форточку и решают вселенской важности вопросы.
Алкогольного было достаточно - Гусев купил бутылку армянского коньяка, Гена принес бутылку французского, а Тунец прихватил вискаря - но пили все равно кофе. Во избежание совсем уж футуристических и нереальных прожектов.
Да и курил из присутствующих один Гусев.
Зато разговор на самом деле состоялся серьезный и обстоятельный.
– Я все понимаю, - заявил Гена-Геноцид.
– У одного из вас наблюдается резкая неудовлетворенность миром, у второго есть идея фикс, но мне-то с какой радости во все это лезть?
– А ты не можешь сам себе причину придумать?
– спросил Гусев. Этим вечером они по обоюдному согласию перешли на 'ты'.
– Зачем-то же ты сюда пришел?
– Из любопытства, - сказал Гена.
– Значит, поэтому и влезешь, - сказал Гусев.
– Тоже из любопытства. А я тебя потом министром юстиции назначу.
– Лучше уж сельского хозяйства, - сказал лучший криминальный адвокат города.
– Буду ездить по стране и селянок тискать.
– Портфели потом поделите, - сказал Тунец.
– Давайте к делу. Нам нужна партия. Нам нужны программы. Политическая и экономическая.
– Программы - это не к спеху, - отмахнулся Гена.
– Их все равно практически никто не читает. Попросим экономистов и политологов, они нам накатают пару томов за мелкий прайс. Народ у нас голосует не за программы, народ голосует за персонажей. А с этим у нас все в порядке.