Цвет магии – чёрный

Вдобавок она была сказочно красива. Честно говоря, когда я смотрел на неё – хоть мне и не следовало – даже я поверил, что она ведьма из детской сказки. Люди не бывают такими… неземными. Она словно сияла, её смех звенел по залу звонко и непривычно. Никто никогда не смеялся на церемониях.

А ещё она была копией той самой пропавшей королевской сестры. После этого бала ни у кого не осталось сомнений: она действительно племянница короля. Но откуда же она взялась?

Было и ещё одно нарушение этикета, на этот раз по моей вине. Дело в том, что когда мы, поклонившись, уходили, я заметил, как принцесса Шериада, всё так же смеясь, выпрямилась. И я вдруг поймал её взгляд. В её глазах смеха не было – только усталость. Как у меня или Рая… Я забылся и замер. Графине даже пришлось обернуться и шикнуть:

– Элвин!

Принцесса отвернулась.

Я поклонился на всякий случай ещё раз и поспешил за госпожой.

Признаюсь, я думал, на этом всё закончится. Принцесса не выглядела человеком, которому нравятся балы – скорее, она казалась затворницей. Спутнику необходимо замечать такие вещи, чтобы преуспеть. Я был уверен, она исчезнет после обязательной церемонии приветствия.

Но принцесса, наверное, любила поесть не меньше Лавинии. Графиня напала на её след – точнее, заметила среди накрытых столов, когда Шериада со стремительной скоростью поглощала зефирные тарталетки. Не думаю, что она их хотя бы жевала.

Аристократы смотрели на неё, как на цирковую собачку, научившуюся новому фокусу. Подходить не спешили, но да, наблюдали. Нужен был кто-то, кто сломал бы этот невидимый барьер отчуждения. Я даже не удивился, когда эту роль решила взять на себя Лавиния.

Она направилась к принцессе, потащив за собой нас с Раем, как ледокол – корабли. И улыбалась, словно губы ей растянули специально. Жуткое зрелище. Я совсем не удивился, когда принцесса, вздрогнув, обернулась и закашлялась. Хотя она это, наверное, от неожиданности.

– Ваше высочество, – пропела графиня. – Мы не были представлены…

– Лавиния Эштон, – отозвалась принцесса. – Конечно, я вас знаю. Моя кузина только о вас и говорит.

Лавиния застыла. Вряд ли её удивили слова принцессы: её высочество Элизабет часто удостаивала нас визитом. Полагаю, графиню (как и всех нас) сразил голос Шериады. Я упоминал, что её внешность казалась неземной? Забудьте, в её голосе магии куда больше. Он звучит так, словно заговорила сама музыка, и обволакивает, как терпкий мёд. Услышав его впервые, совершенно все начинают зачарованно улыбаться – я сотни раз потом это видел.

А тогда улыбались даже мы с Раем. Словно произошло что-то хорошее, что-то уютное и тёплое.

Принцесса терпелива ждала. И смотрела на меня. Я не сразу заметил – настолько чудесен был её голос. А когда заметил, тоже замер. Это было странно, обычно я не цепенею даже в присутствии королевских особ. За столько времени я успел к ним привыкнуть. Но от принцессы веяло чем-то… Наверное, то же чувствовали наши предки, когда поклонялись Единому Богу. Я читал об этом в учебниках. Благоговейный трепет.

Очень странно…

– Ах, какое… удовольствие! – выдохнула наконец графиня, и я вздрогнул. – Право же, знать, что, её высочество льстит мне своим вниманием. – Лавиния заметила взгляд Шериады и повернулась ко мне. Я демонстративно потупился. Шикнуть на Шериаду Лавиния не могла, поэтому продолжила: – Принцесса, позвольте выразить моё восхищение. Вы так похожи на мать! Я знала её, мы дружили детьми. – Насколько мне известно, эта дружба ограничивалась редкими встречами на детских балах. – Мы так горевали, когда она неожиданно исчезла… Ваше высочество?

Ей пришлось повторить это ещё раз, только тогда Шериада отвела взгляд.

– А? Прошу меня простить, я всё прослушала… Я не ожидала увидеть здесь кого-то моего рода.

Лавиния нетерпеливо взмахнула веером.

– Вашего… рода, госпожа?

– О да. Вы, кажется, говорили о моей матери? Действительно, мы похожи.

– Просто чудо! – подхватила графиня. – Могу ли я поинтересоваться, как вышло…

Она, конечно, хотела спросить, где сейчас королевская сестра, и кто отец Шериады, но не придумала, как сделать это… тактично. Даже Лавиния иногда вспоминает про чувство такта.

В любом случае задать вопрос она не успела. К нам танцующей походкой моряка или пьяницы – в его случае, конечно, последнее – шёл его высочество принц-наследник Дамир. Шёл, качался и наконец врезался в стол.

Цветочные конструкции чудом выдержали, а вот пудинги поплыли и несколько бокалов опрокинулись.

Принц пьяно хихикнул.

– Дамы…

– Ваше высочество, – кокетливо закрылась веером графиня.

Принцесса открывать веер не стала, как и улыбаться.

– Кузен, – отчеканила она, и её сладкий голос вмиг сделался холоднее льда.

Принц, казалось, моментально протрезвел. И расплылся в улыбке.

– Кузи-и-ина! У нас, знаешь ли, снова ба-а-ал. А я слышал, ты балы не любишь. Не представлял, что найду тебя зде…

– Что ты пил? – Её голос умудрился стать ещё холоднее.

– Вино, – отмахнулся принц. – Конечно, вино… А что, танцы уже?..

Принцесса подалась вперёд и совершенно по-собачьи принюхалась. А потом, словно это было в порядке вещей… вцепилась принцу в ухо. Да так и потащила к комнатам отдыха.

– Ай, кузина, пусти! – стонал принц.

– Я говорила, – шипела она. – Узнаю, что ты снова был в этом притоне, я тебя высеку!

– Я принц, меня нельзя сечь! Кузина, пусти!

Их провожали изумлёнными взглядами. Леди закрывались веерами, пряча удивление. Кавалеры тихо переговаривались.

– Давно пора было это сделать, – пробормотал подошедший граф. – Видит бог, он пропьёт наш Остров.

Графиня круто обернулась.

– Замолчи!

Объявили танцы. Я видел, как среди гостей мелькало жёлтое платье, но был слишком занят Лавинией.

«К концу службы точно останусь без ног», – думал я, когда к нам приблизилась ещё одна принцесса. Её высочество Элизабет, та, что так часто навещала графиню. Лавиния всячески её привечала: это был её билет в круг близких для королевской семьи людей.

А Элизабет хотела, конечно, другого. Она перебила поток любезностей из уст Лавинии и с нетерпеливой улыбкой сказала:

– Вы не одолжите вашего спутника на вечер?

Я поймал насмешливый взгляд Рая.

– Ах, конечно! – улыбнулась Лавиния. – Для вас всё что угодно, ваше высочество.