Цвет предательства

Протиснувшись в комнату, Стендон прикрыл за собой дверь.

— Вина?

— Не откажусь, спасибо. — Капитан с благодарностью принял кубок, казавшийся слишком маленьким в его крупных ладонях.

— Стен, мы выезжаем сегодня же, как можно скорее. Ты поедешь со мной, отбери человек десять-пятнадцать, из личной охраны, кого сочтешь нужным. И пусть оседлают коней порезвее, я спешу. Оснащение — как можно легче, только факелов пусть прихватят побольше.

Гигант скептически посмотрел на него, осушив пол-кубка одним глотком:

— Ты хочешь ехать ночью? Чего так торопиться? Если мы выедем завтра на рассвете, то до наступления темноты будем уже в Когте, там переночуем…

— Стендон, я же сказал тебе: я спешу! — раздраженно бросил ему герцог. — Лучше помоги решить, на кого мы оставим город и замок. Лилиан уже предложил мне на эту роль себя, но мне не хотелось бы отдавать столько власти в руки красноголовых, ты же понимаешь.

На лице гвардейца появилось хорошо знакомое герцогу упрямое выражение — его не так-то просто было сбить с со своей линии.

— Бастиан, послушай меня. Если ты так горишь желанием ехать через ночной лес — хорошо, это твое дело. Но разреши мне взять хотя бы человек пятьдесят, и вооружить их как следует? Тем более, что мы отправляемся в Кровавое Копье…

— Вот именно! Мы отправляемся в Кровавое Копье, — снова перебил его герцог, — и именно поэтому я не хочу давать Аларису повода. Думаешь, братца обрадует мое внезапное появление у ворот замка с вооруженным до зубов отрядом? Стен, сейчас мне нужна его помощь, поэтому никаких провокаций, ничего, что он мог бы счесть угрозой в свой адрес. Поэтому повторяю еще раз — максимум пятнадцать человек, из моей личной охраны. Выбери самых лучших, качество мне сейчас важнее количества.

— С дюжиной гвардейцев мы через лес без боя не прорвемся, Бастиан. Ты, вообще, давно уже ездил ночью? Вон, на прошлой неделе опять обоз атаковали. Пауканцы или еще какие твари, хрен их знает — но половина охраны погибла, а из купцов так и вообще никто не выжил. В пяти часах езды отсюда, у Длинных Озер дело было. Товары там потом по всему лесу собирали, почти ничего целого не осталось.

Герцог с силой хватил своим кубком о подоконник, спугнув устроившихся на карнизе ворон.

— Я знаю про этот обоз, Стендон! Можешь себе представить, мне о нем доложили! И я прекрасно понимаю разницу между пятью десятками тупорылых солдат и дюжиной твоих лучших гвардейцев! Кроме того, мы же не потащимся по лесу со скоростью обозных телег, а пауканцы пусть сначала попытаются догнать лошадей. Если ты еще не забыл: я просил тебя отобрать самых резвых коней!

— Воля твоя, — пожал плечами капитан. — Ночью так ночью, так даже веселее будет. Давненько я ни на кого не охотился, третий месяц все в замке штаны протираю. А так хоть кости разомнем.

Герцог удовлетворенно кивнул. Стендон, при всем его ослином упрямстве, никогда не переходил ту грань, за которой герцог начинал воспринимать возражения себе, как оскорбление. В конце концов, они знали друг друга уже очень давно.

— Так вот, я собирался назначить здесь главным Мелвина. Советнику это, конечно, не понравится, но что поделаешь — переживет. Как ты считаешь, Стен?

Капитан гвардии задумался. Герцог понимал, что тонкие дворцовые интриги были тому, мягко говоря, чужды, но Стендон всегда говорил ему то, что думал: чистую, не разбавленную ни лестью, ни привкусом собственных интересов правду. Кроме того, грубоватый и прямолинейный на вид великан неплохо разбирался в людях.

— Мелвин, конечно, мужик неплохой. Потом, он твой родственник.

— Аларис так вообще мой родной брат, Стендон, — скривился герцог.

— Нет, то другое дело. Мелвин-то наш человек, это точно. Глуповат малость, зато честный. Вот только твердости ему все-таки не хватает. Как думаешь, если вдруг случится что: сможет он с твоим братом того… на равных? — Стен допил вино и осторожно пристроил кубок на стол, с трудом выбрав свободное от бумаг место.

Герцог нахмурился. Он и сам понимал, что кузен вряд ли годится на роль Протектора Территории, но вероятность того, что с ним самим что-либо случится во время визита в Кровавое Копье хотелось бы все-таки оценивать, как исчезающе ничтожную. А пару недель поуправлять замком — на это у Мелвина твердости хватит.

— Если со мной что-нибудь произойдет, Аларис все равно попытается занять престол, кого бы я здесь не оставил наместником, — уверенно заговорил Бастиан. — Признают ли его остальные лорды, это уже другой вопрос. Не думаю, Стендон, чтобы он сразу же двинул войска на столицу, это было бы слишком грубо. Мой братец, конечно же, спит и видит, как бы от меня избавиться и надеть на себя герцогскую корону; но он далеко не идиот и не собирается прослыть узурпатором. Мелвину не придется с ним воевать, даже если я вдруг не вернусь из Копья.

— А почему все-таки не Лилиан? — задумчиво осведомился гвардеец. — Он по-любому умнее твоего кузена, да и в делах лучше осведомлен. А если наместнику придется принять важное решение, пока тебя не будет? Ты же все равно всегда советуешься с красноголовыми. А Мелвин их недолюбливает.

Бастиан уселся на край стола, сдвинув в сторону ворох нераспечатанных свитков.

— Стен, я не могу доверить им столько власти. Советники — мои вассалы только формально, никто из них не предан мне так, как гвардейцы. Тебе же известно, что Лилиан поддерживает постоянный контакт с Мазарианом, Советником моего брата? Они, мол, стоят выше наших междоусобиц и нашей борьбы за власть, считают себя единым братством, служащим общему благу Алого Леса. Это если им верить.

— А ты не веришь?

— Верю. Но не доверяю. Настолько, чтобы отдавать в руки одного из них мой замок.

— Что ж, тогда назначь Мелвина. Лучшей кандидатуры все равно нет. Тем более, что я-то поеду с тобой, — хитро прищурился Стендон.

— Вот и хорошо. Я так и думал, что ты со мной согласишься, — криво ухмыльнулся герцог. — Созывай людей, через час мы выезжаем.

Отпустив капитана, Бастиан отыскал на столе чистый лист бумаги и принялся составлять грамоту, наделяющую Мелвина полномочиями наместника в Пламенной Скале — до своего возвращения из Кровавого Копья. Мысли снова и снова возвращались к сказанному им Стендону насчет брата и притязаний того на престол. Если бы только удалось наконец уже зачать наследника…

Герцог вспомнил о сегодняшней девушке, Эванне. Странно, но ему почему-то упорно казалось, что именно в ней было нечто необычное: что-то, заставлявшее его думать о ней снова и снова. Может быть, ему наконец-то повезло? Бастиан никак не мог понять, чем ему так запомнилась дочка медника. Симпатичная, покорная, совсем еще неопытная — все это, конечно, нравилось, но это же была далеко не первая его молоденькая девственница. И не последняя, если только судьба не распорядится иначе.

Высокородные отличались от своих подданных еще и тем, что среди них никогда не было женщин. На протяжении долгих тысячелетий хозяева этого мира делили свое ложе с девушками из простолюдинов, чтобы иметь возможность продолжить свой род. Дети от таких связей рождались довольно редко, поэтому Высокородных всегда было намного меньше, чем смердов (правда, и жили они почти в четыре раза дольше своих подданных). Если же ребенок все-таки рождался, то он оказывался неизменно мальчиком, мало того, чистокровным представителем Высокого Рода. Почему так получалось — не понимали даже красноголовые, но именно эта особенность отличала собратьев герцога от всех остальных известных ему народов, на его собственной и даже на соседних Территориях.

Именно по этой причине наследник был так важен. За последние две тысячи лет на престоле успело смениться уже немало династий: как раз потому, что далеко не каждый герцог оставлял после себя сына. Междоусобные войны и дворцовые перевороты тоже были не так уж редки. Бастиан прожил на этом свете еще только сто семь лет — самый расцвет сил по меркам его расы, но в нынешнее неспокойное время никто из них не мог быть уверен в том, что завтрашний день не станет последним. Впрочем, сильно рисковать собой он все равно не собирался, чтобы там ни думал Стендон.