Цвет предательства

— Да, ваша светлость, — коротко поклонился офицер, забравший у Бастиана меч.

Покидая комнату в плотном кольце гвардейцев, герцог не оглянулся на брата и не произнес больше не слова. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Конечно же, Аларис и сам понимал, что убей он сейчас герцога — и клеймо братоубийцы лишит его надежды на трон Алого Леса. Мелвин уже наверняка выслал на место происшествия отряд, и в самое ближайшее время у ворот Когтя могут появиться его гонцы.

С другой стороны, Аларис только что сжег за собой все мосты. Прямой мятеж против герцога карался смертью, ему это было прекрасно известно, и даже кровное родство с Бастианом не спасло бы его от плахи. По-видимому, брат в мыслях своих зашел настолько далеко, что уже не смог остановиться. Сейчас он, наверное, судорожно обдумывает, как бы ему избавиться от герцога и в то же время отвести от себя подозрения — после того, как план с чудовищем на дороге провалился.

Интересно, каким образом Аларису удалось подстроить произошедшее? Неужели тварь — дело рук его Советников? Бастиан ни разу еще не слышал о подобных монстрах ни на своей, ни на соседних Территориях: скорее всего, желеобразное чудище вывели в подземельях Кровавого Копья. Впрочем, в нынешнее неспокойное время возможны самые невероятные вещи, подумал герцог. После доклада посланцев Рыжего Барона о «железных людях» он уже ничему не удивлялся.

Сопровождавшие его гвардейцы угрюмо помалкивали, лица их отнюдь не светились бешеной радостью. Возможно, у него еще получится уговорить офицеров отказаться от поддержки Алариса — им, в отличие от его мятежного брата, было что терять. Не исключено, что лорд Кровавого Копья даже не посвятил гвардейцев во все свои замыслы. В этом случае они могли и не знать, что он планировал подстроить убийство собственного брата, и в данный момент пребывали в сильных сомнениях.

Пройдя парой безлюдных полутемных коридоров, они поднялись по узкой винтовой лестнице, оказавшись в тесноватом каземате с низким потолком, рядом полукруглых окон-бойниц по одну сторону стены и парой украшенных ажурной резьбой дверей по другую. В углу валялась груда разномастных доспехов, к одному из окон был приставлен арбалет допотопной конструкции. Помещение пахло старой кожей, потом и прогорклым маслом; легкий ветер доносил снаружи плеск воды. Лестница упиралась в небольшой люк в потолке, судя по всему, ведущий на сторожевую площадку.

Гвардеец распахнул перед герцогом одну из дверей и молча отступил в сторону.

— Как твое имя, офицер? — глянул на него Бастиан.

— Гранер, ваше высочество, — нехотя буркнул тот.

— Ты понимаешь, Гранер, что это — государственная измена? — сверкнул глазами герцог.

— Приказано доставить вас в верхние покои и охранять! — отчеканил гвардеец, уставившись в точку где-то над плечом Бастиана.

— Подумай как следует, Гранер, — процедил герцог сквозь зубы. — Хорошенько подумай, чьи приказы тебе сегодня важнее: мои или моего брата.

В разговор вмешался второй офицер, с шевроном в виде трех копейных наконечников на рукаве багрового мундира:

— Разговаривать не велено, — прогудел он, словно в пустую трубу, и неуважительно подтолкнул Бастиана к двери. — Прошу занять предоставленное помещение!

Многозначительно посмотрев на Гранера, герцог зашел в комнату, и дверь закрылась за его спиной.

«Верхние покои» оказались чем-то вроде сторожки для караульных, которые несли службу на вершине башни. Маленькое окошко под самым потолком, скрипучая деревянная кушетка, небольшой, весь в чернильных пятнах стол, да три расшатанных стула — обстановка была проще некуда.

Впрочем, что-то подсказывало герцогу, что надолго он здесь не останется.

Усевшись на край кушетки, он скрестил руки на груди и принялся размышлять.

*************************

День выдался жарким — поднявшееся в зенит солнце нещадно палило. Кракис обливался потом в своих ярко начищенных латах, тело чесалось сразу в нескольких местах, а раскалившийся от жары шлем припекал затылок так, что у часового начинала кружиться голова.

— Проклятье, и долго нам тут еще торчать, как думаешь? — осведомился он у своего напарника, туповатого Фридля. — Изжарился уже весь, как свинья на вертеле.

— Сержант там чето про послов каких-то грил, — невразумительно пробормотал тот, не отрывая взгляда от расстилавшегося внизу тракта. Фридль, хотя и не отличающийся ни сообразительностью, ни ясностью речи, был одним из лучших стрелков лорда Малдиана, сопровождавшего графа Алариса в походе. Поговаривали, что эта деревенщина может пригвоздить к стволу зяблика за пятьсот шагов — правда или нет, но с арбалетом он управлялся лучше всех в отряде.

— Сержант, ну да… — протянул Кракис, ожесточенно почесывая в затылке, — сам-то вон, в тени обретается, пивко холодное потягивает. А мы тут целый день на стене сиди, послов непонятно каких жди. Ежели, говорит, войско появится — поднимай тревогу да вали их, пока не опомнились. Какое войско? Чье? Того, мол, нам знать не надобно! Тьфу, зараза, — он смачно харкнул вниз, целясь в копошившихся у стены ворон.

— Послов, грит, трогать низя, — заявил Фридль, покосившись на Кракиса светло-зеленым глазом. Его буйные рыжие кудри выбивались из-под шлема во все стороны, что придавало солдату еще более глупый вид.

— Так были же уже какие-то, — ответил Кракис, в который раз проверяя тетиву своего арбалета. — Те трое, на конях, что в замок проехали да с его светлостью графом аудиенцию имели.

Что такое «аудиенция», часовой и сам толком не знал, но, как городской житель, никогда не упускал возможности блеснуть красным словцом перед деревенскими.

Фридль тонкого оборота речи не оценил. Промычав что-то невнятное, он снова принялся следить за дорогой, уставясь в одну точку и почти не шевелясь.

— А, черт с ними со всеми, — пробурчал Кракис, обращаясь уже к самому себе. — Послов не трогать, по войску стрелять, а так сиди тут на верхотуре, пока сержант со сменой не явится. Чертова жарища, чтоб их, мать…

Часовой внезапно осекся, заметив далеко на дороге человеческую фигурку. Прищурившись, подался вперед, опершись рукой о бруствер и пристально всмотрелся вдаль.

Фридль, не меняя позы, чуть-чуть передвинул арбалет, поглаживая пальцем спусковой крючок.

Одинокая фигурка приближалась, и вскоре Кракис понял, что это была всего лишь девушка — изящная и стройная, в простом холщовом платьице и с рюкзаком за плечами. Он успокаивающе потрепал по плечу напарника: расслабься, мол, обычная девчонка; затем отложил арбалет в сторону и приподнялся на ноги, чтобы немного размять затекшие члены.

Солнце сегодня жарило немилосердно.

Когда после нескольких часов ночной езды впереди показался замок, Киара свернула с тракта в лес, чтобы сменить одежду и привязать коня. Троих всадников, что так спешили покинуть поле боя, она догонять не решилась — скорее всего, они были ее врагами. Кроме того, девушке сначала нужно было выяснить, что произошло на дороге и понять, как ей действовать дальше.

Заведя черного жеребца в неглубокий, свободный от шипастых кустов распадок, она привязала его к кривоватому, но крепкому стволу незнакомого дерева с ярко-красными зубчатыми листьями и принялась переодеваться.

Здесь, на чужой, враждебной ей Территории, не следовало привлекать к себе особого внимания: ее маскировочная одежда была идеальна для скрытного передвижения по лесу, но никак не подходила для визита в неприятельскую крепость. Посетить же этот замок девушке было необходимо: Киара собиралась узнать, в каком направлении находится Пламенная Скала, а также выведать у кого-нибудь местные новости, чтобы укрепить свою легенду и разработать план дальнейших действий.