Цвет предательства

Началась паника — часть гвардейцев отказались подчиняться его приказам и подняли мятеж. После недолгой, но кровавой схватки все они были уничтожены: лорд Малдиан остался верным своей присяге и защитил юношу от предателей.

После этого они немедленно взялись за простолюдинов: многие из них осмелились оказать вооруженное сопротивление, но были усмирены Даром Подвластия. Он приказал согнать все это стадо в конюшню и сжечь.

Потом юноша велел спалить и сам замок. Пусть там сгорит все, что только может гореть, повелел Дардариан. Он лично проследил за тем, чтобы огонь был разложен по всей крепости, в обеих башнях, кузне и во всех остальных грязных сараях, в которых ютилась челядь.

Когда старый кузнец воспротивился его воле, попытавшись защитить свое имущество, юноша проткнул его роскошным дядиным мечом и собственноручно запалил жалкую хибару.

Теперь этот клинок принадлежал ему. Даже если слухи были верны, и дядя остался в живых — а тела его в суматохе обнаружить так и не удалось — Дардариан все равно стал истинным герцогом Алого Леса. По дороге сюда отец объяснил ему, почему именно он, Аларис, имел больше прав на престол, чем Бастиан.

«Теперь отец убит, а это значит, что герцогом буду я», — подумал юноша, в очередной раз вонзая каблуки в бока кобылы. Тем более, что ему принадлежит парадное оружие династии: священный меч Трабиана Сильного.

Пальцы Дардариана нащупали инкрустированную драгоценными камнями рукоятку у пояса. С этим мечом в руках ему никто не осмелится противостоять. Войска лордов Териана и Галуса вот-вот подойдут к Кровавому Копью — союзники соединятся с ним и нанесут верным Бастиану отрядам сокрушительное поражение.

Отец посвятил его во все свои тайны. После того, как всем Высокородным Алого Леса станет известно о том, что Бастиан был узурпатором и лже-герцогом, на сторону Кровавого Копья встанет еще больше лордов.

Кроме того, подумал юноша, у него есть два отличных заложника. Когда они покидали пылающий замок, Дардариан приказал захватить с собой капитана герцогской гвардии. Другого пленника, сопровождавшего Бастиана гвардейца, он приказал бросить в огонь; старый хрыч не представлял для него никакой ценности — в отличие от Стендона, жизнью которого герцог весьма дорожил.

И еще этот простолюдин в подземельях Мазариана, именующий себя Драконом.

Отец поведал ему, что Советникам удалось познать истинную сущность своего узника. Божество Зеленой Территории зачем-то явилось в их владения, приняв обличье простолюдина, и тем самым оказавшись запертым в его теле. Если его, то есть это самое тело, убить, то Дракон немедленно освободится и вернется на свою Территорию. Пока же красноголовые держат его в темнице, с помощью своей магии не давая покинуть физическую оболочку, Змей практически бессилен и не в состоянии влиять на происходящее.

Отличный повод напасть на Зеленых и наголову разгромить этих дикарей, воспользовавшись беспомощностью их божества. С таким-то козырем в рукаве его, Дардариана, безоговорочно признают истинным герцогом все здравомыслящие лорды Алого Леса.

А если Бастиан, либо его преемники посмеют угрожать Кровавому Копью, то он сначала четвертует Стендона, а потом выпустит на волю Дракона. И гори оно все тогда синим пламенем.

Выхватив из ножен меч, Дардариан крутанул клинком над головой, одним ударом срезав нависавшую над дорогой толстую ветку. Ему вдруг ужасно захотелось отрубить кому-нибудь голову. Дворцовый палач говорил, что это дело непростое, требующее большого умения и достаточной физической силы. Надо будет приказать ему потренировать себя — в конце концов, будущий герцог Алого Леса должен уметь лично расправляться с предателями.

Отец всегда учил его, что с врагами сначала нужно пытаться договориться, и только потом их уничтожать. Дардариан же считал, что поступать надо в точности наоборот.

Сначала попытаться уничтожить; и только в том случае, если это не получится — попробовать обмануть.

Радужный Грот

Свежий морской ветерок лениво поигрывал вышитыми портьерами, заставляя их попеременно вздыматься и опадать в тон своему легкому дыханию. В гроте сегодня пахло мокрой галькой и морской капустой, а перламутровые стены переливались всеми цветами океана: бирюзой, лазурью и темной сиренью.

В самом центре зала, рядом с бронзовой статуей рогатого сатира, бесшумно материализовался высокий мужчина в застегнутом на все пуговицы угольно-черном дублете и такого же цвета брюках, заправленных в высокие охотничьи сапоги. Пригладив пятерней смолистые, гладко зачесанные назад волосы, он осмотрелся по сторонам и двинулся к массивному дубовому столу, за которым сидел тот, кто его сюда вызвал.

Канус отодвинул в сторону потрепанный фолиант и поднялся ему навстречу из своего любимого кресла — старик был явно вне себя, таким рассерженным Неро его уже давно не помнил. Морщинистые руки крепко сжимали узловатый посох, серые глаза излучали досаду и недовольство.

— Как прикажешь это понимать, Неро? — начал он без обиняков. — Что за бесцеремонное вторжение? Каким образом тебе вообще удалось….

— Ты не предложишь мне сесть? — холодно оборвал его Неро. — Где твои манеры, Канус?

Старик обдал его гневным взглядом, но промолчал и взмахнул рукой, указывая на обитый красным бархатом диван у своего стола.

— Благодарю, — подчеркнуто вежливо проговорил Неро, усаживаясь, — и, если тебя не затруднит, я бы охотно выпил виски.

Канус покачал головой и неторопливо направился к бару, раздраженно пристукивая посохом и бормоча что-то себе под нос.

— Я, знаешь ли, собирался лечь поспать, — бросил ему в спину Неро, — как тут вдруг ты со своим срочным вызовом. Поэтому, Канус, цени мою готовность помочь и не забывай о правилах гостеприимности.

Он коротко осклабился и тут же придал своему лицу лениво-недовольное выражение — прежде, чем старик снова повернулся в его сторону.

— Лечь поспать? — растерянно повторил за ним Канус. — Сегодня же назначен общий сбор, — он глянул на массивные стоячие часы в дубовом футляре, — через полтора часа. Ты собирался принимать в нем участие?

— Канус, — металлическим голосом промолвил Неро, — ты меня вызвал, и теперь я здесь. Какая тебе разница, что я собирался или не собирался предпринять? Говори, в чем дело.

Старик неожиданно быстро приблизился и резким движением сунул в ему лицо наполненный до краев стакан. Янтарная жидкость брызнула на обивку дивана и камзол Неро — темноволосый мужчина поморщился.

— В чем дело? — повысил голос Канус, возвышаясь над сидящим собеседником. — Я тебе сейчас сообщу, в чем дело! Если ты считаешь, что являться на сборы, и вообще, оказывать посильную помощь в осуществлении нашего плана ниже твоего достоинства, то я ничего не могу с этим поделать, дело добровольное. Но я не потерплю ни малейшего вмешательства в мои дела, а тем более твоего непрошеного появления на Серой Территории! Что это на тебя нашло, Неро? И каким образом, скажи на милость, тебе удалось создать там свою проекцию?

Неро молча дождался окончания гневной тирады, промокая пятна виски на одежде черным шелковым платком. Потом поднес стакан к губам, посмаковал ароматную жидкость на языке, проглотил. Отставил напиток в сторону и перевел на Кануса холодный взгляд.

— Ты закончил? Или высокий суд желает предъявить мне дальнейшие обвинения? — издевательски проговорил он.

Ничего не ответив, Канус снова уселся в свое кресло, поставив локти на тяжелую дубовую столешницу. Пронзительные стальные глаза старика выжидающе буравили лицо Неро.