Цветочек. Маска треснула. Том 2

Вокруг дракона в руинах лежала императорская оранжерея. Одна её треть.

Дейна глазам не поверила, решила, что обманывается, и, судорожно оглядевшись, опешила ещё больше.

Она определённо была на территории императорского дворца. Она узнавала скрытый во тьме парк, сохранившуюся часть оранжереи, замершего в священном ужасе главного её хранителя, пылающее музейное крыло, часовню…

Взгляд стремительно вернулся к часовне и взметнулся к её куполу, на котором, обвившись хвостом вокруг верхушки и ухватившись за шпиль, виднелась фигура нага, ярко освещённая луной и волчьим месяцем.

Наагалей.

Дейна сразу позабыла о подземелье, драконе, разрушенной оранжерее и с жадностью всмотрелась в бледное, хорошо освещённое лицо. Наагалей смотрел на неё. Даже с такого расстояния она видела его изумлённо приоткрытый рот, и на миг ею овладело злорадное торжество. Что, господин? Думали сбежать от своей неопытной хранительницы? Сердце сладко и болезненно сжалось, и Дейна легко себе призналась.

Боги, как же она рада видеть его. Целого и здорового, стоящего под этим идиотским злобным полотнищем. Немного растрепанного, с выбившейся из венка веточкой…

Дейна прищурилась. То, что она приняла за веточку, удлинялось и ползло по лицу нага вниз.

Кровь. Из-под тяжёлого венка по лицу наагалея расползалась как трещина по маске кровь.

– Вон он! Стреляй!

Дейна вздрогнула и увидела копошащиеся у часовни фигурки. Вжихнул арбалетный болт, но наагалей даже не потрудился уклониться, позволив стреле прошить свои одежды. На куполе откинулась крышка и в неё высунулась чья-то голова, но тут же исчезла, словно её обладателя стащили вниз.

– Рычи, – мрачно приказала Дейна.

И округу огласил страшный, хриплый рёв мёртвого дракона.

Нет, такого Ссадаши увидеть всё же не ожидал. Как развернулся, так и замер, во все глаза рассматривая скелет гигантского дракона со светящимися глазами и уверенно, словно она так каждый день ездила, цепляющуюся за его гребень чумазую Дейну. Живую Дейну. Но будто выбравшуюся из преисподней и по этому случаю страшно злую. Каким взглядом она его прижгла! Ву-ух! Кровь мгновенно в жилах вскипела! Её губы шевельнулись, отрывисто выплюнув какое-то слово, и дракон раззявил пасть.

Проняло даже повидавшего жизнь Ссадаши.

Глухо и страшно прокатил-проскрежетал драконий рык, и, едва он затих, наступила оглушающая тишина, нарушаемая лишь треском пожара.

Глаза Дейны – боги, какие у неё горячие глаза! – нехорошо сузились, и её губы вновь шевельнулись. Дракон неторопливо повернул башку, поднял её и уставился на замершего на куполе часовни нага. А затем как рванул к зданию, взметая в воздух кучу пыли, земли и разбрасывая обломки оранжереи. Часовня содрогнулась вся, когда в её стены впились длиннющие когти и ящер стремительно пополз наверх, сметая декоративные элементы, выдирая карнизы и проламывая кладку. Он добрался до купола в считанные секунды и замер, клацнув когтями по чешуе покрытия и прижавшись к нему рёбрами.

Озверевшая Дейна спрыгнула вниз и, схватив нага за грудки одной рукой, с рыком оторвала его от шпиля и впечатала в межреберье дракона с такой силой, что Ссадаши едва весь туда не провалился. Так и распластался, обомлевший и ошеломлённый, по рёбрам, зачарованно смотря на искажённое бешенством лицо женщины.

– Ты куда опять влез?! – разъярённо прошипела Дейна прямо ему в лицо. – Хоть иногда думаешь о своей шкуре?!

– Иногда, – Ссадаши не хотел специально её поддразнивать, но живая и злая Дейна выглядела просто изумительно.

– Я ненавижу тебя! – женщина почти кричала. Сдавленный голос срывался, обрывался тяжёлым дыханием. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!

Ссадаши её слушал и ему почему-то не казалось, что она его ненавидит. Умолкнув, Дейна продолжила смотреть на него с яростью, которая разрывала её грудь тяжёлым дыханием.

– И почему из всех возможных вариантов я полюбила именно древнюю змею? – в голосе женщины прозвучало злое отчаяние. – Ну почему именно ты? – её дрожащие пальцы осторожно коснулись Ссадаши под венком, там, где голова зудела от боли.

– Я обаятельный, – Ссадаши едва шептал.

Внутри всё ликовало. Полюбила… переживает… злится… Такая милая, даже жрать её расхотелось. Так, укусит пару раз, чтобы не трепала нервы древнему ему.

– Ты с ума сводишь! – Дейна яростно тряхнула его, впечатывая в рёбра, но Ссадаши показалось, что его в перину пихнули: таким сильным было ликование. – Помнишь, – губы женщины искривила злая улыбка, – ты сказал, чтобы я влюблялась в тебя? Помнишь, да? Так я влюбилась! И ты теперь, как ни старайся, не сдохнешь! Я тебя с того света достану. Вытяну! Да если будет нужно, я тебя цепями свяжу, – Ссадаши весело приподнял бровь. – Боги, – Дейна закрыла глаза и застонала, – я так ненавижу вас, что мне плохо. И так люблю, что ещё хуже.

– Я…

Меж раздвинутыми пальцами на Ссадаши зыркнул тёмный злой глаз.

– Помолчите, наагалей, – выдержка постепенно возвращалась к Дейне, и она уже не хотела в ярости что-то ему сделать. – Вниз! – отрывисто приказала она и, вцепившись в драконьи рёбра, своим телом прижала наагалея.

Ящер сорвался вниз с прежней стремительностью, сминая купол и стены. Разворачиваясь, он хвостом снёс шпиль, и тот вместе с флагом княжича Лесавия полетел вниз.

Ссадаши опомнился, когда Дейна наползла на него чуть выше, прикрывая от отлетевшего кирпича, и, раздражённо зашипев, попытался перевернуться, чтобы прикрыть женщину собой, но оторвать её от рёбер было не так просто, особенно на таком тряском ездовом звере. Скорее уж вместе вниз свалятся. Всё, что наг смог, это обхватить её голову ладонями и обвить хвостом. Но как только дракон спрыгнул на твёрдую землю, Ссадаши тут же безжалостно оторвал Дейну и подмял под себя, вжимая в драконье межреберье.

Высказать возмущение он не позволил. Впился поцелуем, сминая пахнущие землёй и болотом губы, не замечая сопротивления. Дейна злилась, и её злость была так остра на вкус, так сочна и вкусна. Ссадаши с жадностью проник в горячий рот, досадливо зашипел, когда его укусили, но лишь напористее прижался, выцеловывая, выпивая и забирая дыхание. И добился ответа. Выдохнув, Дейна всё же отпустила ярость и неловко попыталась коснуться языком языка Ссадаши. Она не успевала за его напором, хотела отозваться ответной лаской, страстью, но наг сам брал, что ему нужно. Жадно срывал с её губ и отдавал взамен свою ласку и страсть. Его не отвлекло даже тихое шипение. Ссадаши только поспешно стянул ворот Дейны в пальцах, чтобы одна чёрная ползучая гадость не сорвала ему пир. И, куснув женщину за губу, начал покрывать её лицо и шею торопливыми и горячими поцелуями. Яркими, жгучими, наверняка к утру они расцветут синими пятнами.

Дейна совершенно обмякла, и её слабость Ссадаши полностью устроила и немного успокоила. Но оторвался он от неё всё равно с большим трудом и исключительно из-за того, что помнил: они не в безопасности.

– Прости, – наг клыкасто улыбнулся и, поцеловав ослабевшую ладонь, вложил в неё веер, – немного запачкал твой подарок. Но надписи не пострадали.

Дейна непонимающе моргнула и безропотно позволила нагу снять себя с дракона и поставить на землю. Голова кружилась, и всё тело охватывала приятная истома.