Цветочек. Маска треснула. Том 2

Варон бросил взгляд через плечо на веселящегося Шерра, и тот, резко оборвав смех, ничком упал на землю, ожидая, что сейчас его сцапает дракон. Но дяде было не до мелочной мести.

– Ты серьёзно? – Милаш всё ещё не мог поверить.

– А я сразу поняла, что хвостатый доверия не стоит, – прищурилась Дония, единственная отнёсшаяся к младшему брату с должным сочувствием: чурбан Милаш тогда едва сдерживался, чтобы не расхохотаться до слёз над трагичной историей любви младшенького.

Ссадаши досадливо скривился. Интриги, авантюры и шуточки не раз выходили ему боком, приходилось даже извиняться, но впервые он был настолько раздосадовал и чувствовал себя не в своей тарелке. Знал бы он тогда, что племянница того романтичного влюблённого мальчишки, таскавшего ему букеты по утрам, станет его возлюбленной…

– Дейна, – дядя Милаш проникновенно посмотрел на девушку, – ты действительно собралась за этого господина замуж?

Ссадаши развернулся боком и уставился на женщину с выжидательной полуулыбкой.

– Лучше сказать правду, – тихо-тихо посоветовал Оршош, – не ведись на его интриги.

– Да, Дейна, – поддержал товарища Шем. – Мне почему-то кажется, что твои родственники шутку не оценят.

У Дейны кровь стучала в ушах уже после вопроса дяди, и слова нагов не достигли разума.

Наагалей признался ей в любви. Сказал и написал. Поверить было невероятно сложно, да и сама обстановка, в которой проходило признание, больше походило на яркий дурной сон. В какой-то мере приятный сон.

Но Дейна почему-то верила. В голове происходящее не укладывалось, не соотносилось с реальностью, да и с доверием у Дейны были большие проблемы. Особенно после выкрутасов наагалея вначале их знакомства.

Но именно в то, что наагалей любит её, она верила, хоть и не могла понять почему.

– Д-да, собираюсь, – наконец ответила она дяде.

– Ну ты свою родню лучше знаешь, – тяжело вздохнул Шем.

Ссадаши развернулся и торжествующе уставился на будущих родичей.

– Дейна, нам нужно поговорить! – решительно и строго заявила Дония, всё ещё болтающаяся под мышкой брата.

Ссадаши, ощутив угрозу с её стороны, мило улыбнулся. Дейна впечатлительная и рассудительная. Когда мозги на месте, то есть не сейчас. Чужие доводы могут оказаться не в его пользу, и к Дейне вернётся её проклятая рассудительность.

Все разговоры должны вестись в его присутствии. Или вестись тогда, когда он обрубит пути к отступлению. Боги, как же невовремя собралась семья. Хотя тесть Ссадаши очень даже понравился. Незлопамятный мужик.

– Обязательно поговорит, – заверил Ссадаши женщину, – но немного позже.

Дония вскинулась, но наг продолжил.

– Здесь опасно, нужно быстрее уходить. Пока о вас не прознала каждая собака, улетайте. Дейна же упокоит свою зверушку, и мы её выведем. Предлагаю встретиться у госпожи Инан.

А по пути в бордель они успеют искупаться и к следующей встрече порадуют родственников приятной новостью.

– Ну уж нет, змей, – Варон ухмыльнулся и подозрительно прищурился. – Дейна, упокаивай эту гору костей. Полетишь со мной.

– Я не могу доверить свою невесту никому, кроме себя, – прищурился в ответ Ссадаши.

– А я не могу доверить племянницу обманщику, – отозвался Варон.

– Варон, придержи язык, – попросил Милаш, переворачивая трубку и вытряхивая из неё красноватые искры пепла. – Господин Ссадаши, кое в чём он прав, и я чувствую, что вы что-то задумали. Дейна улетит с нами. Поддерживаю предложение встретиться у Инан и спокойно всё обсудить.

– Очень спокойно, – с намёком протянул младший брат виконта.

– Варон, – Милаш нехорошо прищурился, – затяни-ка ленту. Живо.

Брат показательно аккуратно ухватился за края банта на своей косе и растянул их, затягивая узел потуже.

– Да пусти ты меня! – Дония брыкнулась, и Милаш всё-таки отпустил её, но продолжил придерживать за пояс. – Дейна, подойди.

Дейна растерянно посмотрела на спину наагалея, а затем на отца. Тот в беседу не вмешивался. Он вообще не отличался разговорчивостью и чаще ожидал, когда беседа затихнет, чтобы высказать решение, которое принял ещё в самом начале разгоревшегося спора. Ронял слова тяжело и скупо, и к нему невольно прислушивались. Он даже не пошевелился, когда дочь посмотрела на него. Только взглянул в ответ прямо и уверенно.

И Дейна поняла, что его решение не изменилось, не поколебалось ни на йоту. Он готов принять её выбор. Это ведь он ходил за ними по городу, когда они с наагалеем изволили пьянствовать, оплачивал их счета и погромы. Но он не написал ей ни слова упрёка.

И не попытался вырвать из рук наагалея, желая уберечь от его влияния.

Она перевела взгляд на дядю Милаша и смутилась под его ехидным понимающим прищуром. Когда она гуляла с Тинтари, дядя не смотрел на неё с таким лукавым пониманием. Он словно был в чём-то не уверен, а тут ни следа сомнений.

Дядя Варон на неё не смотрел. Он отдавал всё своё внимание когда-то пленившему его сердце нагу, ставшего из-за этого врагом навеки.

А всё внимание тёти было сосредоточенно на Дейне. Она даже едва не шагнула к ней. Тётушка смотрела на неё с такой жадной яростью, переплетённой с радостью, страхом и желанием крепко обнять. Нестерпимо остро захотелось броситься к ней, прижаться и рассказать всё-всё. Потом получить строгую отповедь, выслушать, что она, Дейна, глупая девочка, раз из-за всего этого переживает, и получить обещание, что всё недруги в самое ближайшее время будут наказаны. И тётя слов на ветер не бросала.

Как же она по ним скучала. Но даже острая тоска, сжавшая лёгкие, не вынудила её шагнуть вперёд. Дейна не видала лица наагалея, но его ярость отражалась во взбешенно извивающемся хвосте.

Ссадаши хотел сожрать новоиспечённых родственников. О, он нисколько не сомневался, что эта семейка ему родная: тоже бесят, как весь род Фасаш! Инстинкты внутри узлом завязывались. Обычно инстинкты приносили сплошные неудобства своим хозяевам, но Ссадаши неудобства не терпел и грызть им себя не позволял. Он просто вместе с инстинктами хотел сожрать всех вокруг и сам становился сплошным неудобством.

– Мои милые дорогие родичи, – вкрадчиво пропел наг, от души хлестнув хвостом по земле, – если сейчас кто-то попытается забрать у меня Дейну, я отправлю этого смелого человека к праотцам. Исключение сделаю только для вас, госпожа, – Ссадаши улыбнулся Донии. – Я наг. У меня инстинкты. И единственное успокоительное для них – Дейна. Я помню, господин Варон, о вашем предупреждении, – наагалей бросил упреждающий взгляд на мужчину, – и мой труп тоже доставит вам немало проблем. Подойдёте ближе, и мы оба станем двумя проблемными трупами.