Цветок для короля
Шрифт:
И как никогда понимала, чего именно желает.
Когда она покинула свой павильон, снаружи уже бушевала метель. Небо потемнело, и день превратился в мутные сумерки.
Самое время, чтобы лекарь-иноземец сгинул.
Катарина понадеялась, что снег успеет замести ее следы до того, как ее хватятся.
Оглядываясь, она начала пробираться к купальному двору.
Кажется, это место и впрямь стало пристанищем для призраков. В завываниях ветра слышались мучительные стоны и злобный хохот.
Среди необычайно разросшихся зарослей бамбука мелькали пестрые ткани ханьфу и чьи-то тени. Неужто, это игра света? Однажды ей уже чудились тут призраки, и тогда она не могла решить, то действительно видение или лишь ее фантазия.
Но сейчас все было слишком реальным и пугающим.
Катарина добежала до навеса, с которого свисали длинные кинжалы сосулек. В записях прежнего лекаря о старом купальном дворе было сказано много, но большую часть шифра Катарине так и не удалось перевести. Одно ясно точно: это место не так просто, как кажется.
Мох-могильник покрыл крепостную стену, огромные валуны и даже столбы, поддерживающие навес. Когда он успел так разрастись?
Сверху мелькнула огромная смазанная тень. Катарина вскинула голову, пытаясь понять, какая птица могла быть настолько крупной и быстрой.
Последний теплый выдох вырвался из груди и повис в воздухе белым паром. Больше Катарина вдохнуть не могла.
На крепостной стене стоял человек. То есть… наверное, человек. Его кожа была подобна фарфору, а длинные волосы белизной превосходили снег. Алые губы выделялись на лице кровавой полосой. Голубое ханьфу было расшито золотой нитью с красными отблесками, а пальцы унизаны золотыми и нефритовыми перстнями.
Он смотрел прямо на Катарину. Ветер подхватывал белоснежные волосы, и казалось, что они сами становились порывами вьюги.
Алая щель рта распахнулась, и жуткий призрак прошептал:
— Риса слишком много… я не успею собрать весь до рассвета…
Катарина в ужасе отшатнулась назад, когда он вдруг взмахнул руками и слетел со стены. Широкие рукава верхнего халата превратились в снежный буран, а нос вдруг сморщился, становясь похожим на свиной пятак. Две ноздри зияли, как отверстия в черепе. Длинные острые ногти вытянулись вперед, делая его пальцы почти бесконечными. Кожа приобрела серо-голубой оттенок, а глаза загорелись алым.
Но стоило ему подлететь к Катарине и встать перед ней, как он вернул свой прежний прекрасный облик.
Создание Ночи…
— Я помог тебе… Помоги и ты мне…
Катарина утратила способность соображать. Она слышала много кровавых историй о Созданиях Ночи, но никогда не воспринимала их всерьез.
Теперь же при виде его ногтей было очень легко представить, как он раздирает ими ее горло.
С трудом Катарина прохрипела:
— Чего ты хочешь?
— Чтобы ты меня поймала…
Катарина дрожала от мороза и страха, которые переплетались воедино, парализуя ее.
— Как… Как тебя поймать?
—
В моем дневнике есть способ… Приготовь все в аптекарском зале, а я буду ждать, когда ты придешь за мной… Мне нужно собирать рис… – Он разжал перед Катариной кулак, в котором лежали длинные рисовые зерна.Значит, способ Джуна действует… Лицо Создания Ночи исказилось. Глаза вновь загорелись алым, а нос сморщился. Крутанувшись вокруг своей оси, он взмыл в воздух. Широкие рукава ханьфу слились с ветром, унося его туда, откуда Катарина недавно пришла.
В голове болезненно зашумело. Он сказал: «В моем дневнике есть способ». В моем дневнике…
Катарина шагнула следом за умертвием, но попав в обжигающе морозный водоворот из колючих снежинок тут же вернулась обратно под навес.
Не может быть, чтобы это оказался прежний лекарь. Вся крепость видела, как его казнили. Генерал в красках расписывал пытки, которым подверг целителя, едва заподозрил в колдовстве. Особенно подробно он рассказывал обо всем Катарине, надеясь, видимо, напугать и подчинить.
Она даже была на его могиле, отдавая дань уважения человеку, владевшему подобными секретами. Но теперь оказывается, что он… живой мертвец?
Стать Созданием Ночи можно лишь одним способом: сначала другое Создание Ночи должно тебя укусить и выпить твоей крови. Затем – напоить своей. Ну а после ты должен умереть.
После перерождения ты уже будешь не человеком, а кровопийцей, страшащимся солнечного света и спящим в темных холодных местах.
Обмен кровью должен был произойти до казни. Но все время, что был в заточении, он терпел пытки генерала. Да и как бы другое Создание Ночи могло пробраться мимо охраны так, что его вообще никто не заметил?!
Катарина поняла, что коченеет. Ей нужно тепло. Много тепла. Сгореть до состояния пепла. И это возможно только в объятиях Сунлиня.
Она бросилась внутрь. Едва оказалась в темном, пахнущем пылью и деревом помещении, сразу же заперла дверь и наложила пять печатей, чтобы ни живые, ни мертвые не могли сюда проникнуть.
Отыскав в мешке свечу, Катарина с трудом зажгла ее дрожащими руками и подняла над головой.
Принца нигде не было. Мрачное помещение убивало своей пустотой. Где он? Неужели снова ушел? Ушел и оставил ее здесь одну?
Цепочка следов на пушистом от пыли полу вела в соседний зал который она никогда прежде не замечала. Почти за два года жизни в Ночном Цветке, Катарина так и не обследовала купальный двор.
Зачем-то наступая только на темные следы подошв, Катарина вошла в соседний зал. Здесь было просторно и холодно. В воздухе застыл запах мороза и старых трав.
Сердце забилось гулко и быстро, когда она нашла своего желанного принца. Сунлинь лежал в просторной кровати, скрытой старыми истончившимися занавесями. Он так и не снял маску. Одной рукой сжимал меч, словно даже во сне, готовый к нападению, а другой – до побелевших костяшек, стискивал веер.
Он здесь… Остался. С ней.
Его грудь тяжело поднималась и опадала. Должно быть, он даже во сне не знал покоя.
Катарина осторожно опустила на пол свою ношу и, вытащив из мешка принца заветный дневник, вернулась обратно.