Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко

Нет, без боя Инузука не сдался — брыкался он отчаянно и даже развеял укусами клонов, державших его за руки. В этот же момент на Акамару развеялась техника подобия, тем самым освобождая щенка от хватки дублей. Нинкен с рычанием вцепился в одного из теневиков, держащих Кибу за ногу, тоже его развеивая. Инузука крутанулся, буквально выдирая левую ногу из захвата… и угодил прямо в растянутую клонами веревку. Он просто не успел набрать достаточную скорость вращения для применения коронной техники своего клана. А остаточную инерцию теневики использовали, чтобы Киба самостоятельно «замотался» в веревку, благо та была длинной. Акамару тоже отловили и даже достаточно аккуратно — все-таки до того момента, когда этот пес станет грозным противником даже без учета хозяина должно пройти еще немало времени. Пока же его спокойно удерживал один теневик, зажав правой ладонью пасть, а левой — лапы.

Спеленатого Кибу торжественно возложили к ногам оригинала. Наруто медленно, но явно наметил два смертельных удара, оглянулся на экзаменатора. Гекко-сан покашлял, убедился, что за это время освободиться от пут Киба не успел, и объявил Наруто победителем.

— Да! Я крут! — Узумаки запрыгал по арене радостным зайчиком.

Причем так разошелся, что экзаменатору его пришлось буквально выгонять, чтобы освободить место для следующего поединка. На балкончик Наруто вернулся вприпрыжку и сияя улыбкой на сотню ватт. От души его потискала, поздравляя, Какаши тоже расщедрился на похвалу. Саске гордо заявил, что не зря столько возился с усуратонкачи. Счастливый Узумаки напомнил, что он должен этому усуратонкачи большую тарелку рамена. Очень большую!

— Ты что, всегда о рамене думаешь? — возмутился Учиха.

— У Теучи-сана самый вкусный рамен. Тебе же тоже нравится, Саске!

Сдержать хихиканье при виде слегка порозовевшего Учихи было просто выше сил человеческих. Кормят в Ичираку и правда вкусно.

— Следующий поединок: Хьюга Хината против Хьюга Неджи.

— Не думал, что мне придется драться с вами, Хината-сама.

— Неджи-нии-сан…

— Нии-сан? Они что, родственники?

— Наруто… — жест «рука-лицо» вышел сам собой.

— На самом деле между ними не очень хорошие отношения, — подал голос Ли.

— А?

Пока Ли рассказывал про сложности взаимоотношений главной и побочной ветви, я внимательно разглядывала обоих Хьюг. Неджи напряжен, слишком напряжен для того, кого заранее считают победителем. Хината печальна и колеблется. Ей не хочется биться против брата и отчаянно не хватает уверенности в себе… но и отступить на глазах тех, кто в нее верит, она не может.

Кстати, об этом.

— Киба, если ты сейчас крикнешь, чтобы Хината сдавалась, я тебя лично отравлю, — негромко и очень проникновенно сказала я, глядя в глаза Инузуке.

— Ты не понимаешь!.. Неджи ее не пожалеет! — так же тихо ответил парень, не отрывая напряженного взгляда от двух Хьюг.

— Хинату и не нужно жалеть, бестолочь. Она очень сильная. В нее нужно просто поверить.

Инузука одарил меня косым взглядом, но ничего не сказал. А тем временем на арене Неджи хлестал Хинату словами. Отточенными, выверенными фразами, сквозь которые прорывалась его собственная боль. Мое уважение к Хьюге немного подросло — как бы у него не наболело, он действительно старался не доводить дело до боя. Да, сдайся Хината сейчас — и еще большее презрение соклановцев ей обеспечено, но ее и так считают слабой и бесполезной. А Неджи все-таки честно давал ей возможность избежать лишней боли.

— Люди живут, страдая от ограниченности своих возможностей. Ты пытаешься быть жесткой…

— Странно слышать это от того, кто совершенствуется в стиле мягкой руки, Неджи-нии-сан, — вдруг перебила его Хината.

Хьюга запнулся на полуслове, недоверчиво глядя на представительницу главной ветви. В глазах Хинаты не было жесткости, боли или желания сражаться — только безмятежность. Слегка пугающая даже безмятежность, если вспомнить о том, что радужки у Хьюг почти не окрашены. Неджи помолчал несколько секунд, разглядывая сестру, хмыкнул:

— Значит, ты не собираешься сдаваться? Что ж, потом не упрекай меня…

Джукен против джукена все-таки завораживающе смотрится. А Хината… Хината была поистине прекрасна сейчас. Она не билась — танцевала, плыла, текла. Казалось, она даже Неджи не видела — бьякуган смотрел словно бы куда-то сквозь него. Неджи был сильнее, Неджи был техничнее, у Неджи был более развитый бьякуган — но Хината проходила между его атаками, как вода сквозь пальцы. Движения Неджи становились все более резкими, мышцы напрягались все сильней…

Я изо всех сил старалась не лопнуть от гордости.

Нет, я не учила Хинату боевому трансу или глубоким медитациям. Я всего лишь несколько раз поговорила с Хьюгой — о «пути ниндзя», о стиле «мягкого кулака», о смысле жизни и духовных практиках. Максимумом моих заслуг было то, что я пересказала Хинате «Наставление о воде»:

Мягкость нельзя сломить. Освободи свой разум, будь бесформенным, как вода. Если налить воду в чашку – она станет чашкой, в бутылку – станет бутылкой, в чайник – станет чайником. Вода может течь, а может крушить. Будь водой.*

*Высказывание Брюса Ли.

Дальше Хината справилась сама. На самом-то деле химе Хьюг потрясающе сильная — просто сила ее немного иного толка, нежели привычная для шиноби. И сейчас… да, Неджи ее вроде бы теснил, продавливал по технике, но так отчетливо чувствовалось, что Хината выше этого… что ее стиль только зарождается, а когда она раскроется в полной мере, равных ему будет сложно найти. Она танцевала что-то плавно-величественно-текучее, и этот танец завораживал. А движения Неджи становились все более нервными. Первое попадание — но Хината словно бы не чувствует удара, продолжая вести свой танец. Неджи уже откровенно срывается, бьет отчаянно, в полную силу. Еще одно попадание, второе, третье… на пятом движения Хинаты наконец сбились с ритма. Девушка запнулась, закашлялась. Из уголка губ потекла струйка крови. Неджи замер на месте. Глаза расширены до предела, грудь тяжело вздымается. Хината прижала руку к груди, куда пришелся последний удар, приподняла уголки губ в улыбке:

— Я знаю, что тебе больнее, Неджи-нии-сан.

— Хината-сама…

Девушка все с тем же призраком улыбки на губах мягко упала на пол. Несколько секунд стояла мертвая тишина — всех слишком накрыло ощущение нереальности, чтобы правильно среагировать. Даже сам Неджи вряд ли мог сейчас понять, что Хината получила несколько очень опасных ударов. И сердце ведь могло задеть… Ксо, а я-то чего стою?

— Ирьенинов! — перемахнуть через перила, броситься к Хинате, на ходу окутывая руку Шосеном.

Биджу с ними, с возможными козырями. А если правда сердце зацепило? Джукен ведь может не только на чакроканалы воздействовать, но и мышцы в клочья рвать. Вернее, резать… Фух, повезло. Все-таки Хината танцевала до последнего, и удары прошли вскользь. В госпитале ей, конечно, поваляться придется, но угрозы для жизни нет.

Подоспевшие ирьенины переложили химе Хьюг на носилки. Бледный как смерть Неджи поравнялся с ними, стараясь заглянуть Хинате в лицо.

— Простите, Хината-сама…

Хината приоткрыла глаза, шевельнула ладонью, нащупывая руку Неджи. Слегка сжала пальцы — и уже с чистой совестью потеряла сознание.