Цветы в огне войны

Все чаще то тут, то там, слышались все новые новости о победах Красной армии. Лица людей светлели от таких новостей, и они мечтали о возвращении в родные места. Пришло известие, что на Волге, под Сталинградом наши бойцы разбили и окружили немцев, взяли в плен несколько тысяч солдат и офицеров.

– За такую новость не грех бы и выпить, – сказал дед Гриша. – Но нет в загашнике ни грамма.

Глава 6 В преддверии победы

Первые победы Красной Армии

Весть о том, что Красная Армия делает уверенные шаги к победе вдохновляла людей. Например, Победа на Курской дуге моментально распространилась среди людей. Кто-то шепотом, а кто-то и вслух обсуждали эту новость, и все внутри ликовало. Староста и хозяйка строго запрещали обсуждение таких новостей, даже думать запрещалось о победе Красной Армии.

Отношение хозяйки к беженцам менялось в зависимости от положения на фронте. Видя их радостные лица, она становилась настолько озлобленной, что хватило бы спички, чтобы она вспыхнула и бросилась на человека. Таких людей, как она, нужно было знать, ведь они поверили новой власти и делали все для того, чтобы эта власть осталась навсегда. А теперь они слышали о масштабных поражениях немецкой армии, все более призрачным и туманным становилось будущее, о котором они еще недавно мечтали.

Простые люди, в особенности беженцы, перепады дурного настроения хозяйки напрямую ощущали на своей шкуре. За малейшую провинность она с плеткой накидывалась на провинившегося и жестоко избивала. Люди старались не попадаться ей на глаза, но это удавалось не всегда.

Время шло, с фронта приходили неутешительные для хозяйки новости. Армия Гитлера терпела поражение за поражением. До нее сталадоходить информация, что, возможно, совсем скоро в эти края придут советские войска. Хозяйка постепенно стала осознавать, что немцы рано или поздно сбегут в свою Германию, а отвечать за все придется и ей.

Она решила поменять тактику поведения уже сейчас, стала сдерживать свой гнев и меньше применяла кнут. В ее лексиконе появилась фраза: «Каждая людина – есть людина!». Она усилила рацион питания и стала лучше кормить людей. Через некоторое время хозяйка совсем перестала обращать внимание на беженцев, передав все дела старосте, который со временем вообще пропал – наверное, сбежал, почувствовав, что запахло жареным.

Хозяйка стала говорить с пленными о том, что она спасла их жизни, взяв к себе, дав им работу, и что они должны быть благодарны ей. Русские люди, действительно, добрые по натуре, они особо ее и не винили. Они понимали, что если бы не оказались здесь, то немцы бы их просто перестреляли, как многих, кто погиб на их глазах. Были и те, кто говорил: «Чует кошка, чье сало съела, придется отвечать, – вот и заюлила наша хозяйка Анна».

По мере того, как приближался фронт, его дыхание чувствовалось все ближе и ближе. С востока слышались разрывы снарядов, все громче и громче с каждым днем, а зарево полыхало все ближе. Часто в сторону запада пролетали самолеты, бомбить Берлин. Превосходство наших самолетов в небе стало абсолютным, немецкие самолеты пролетали лишь изредка. Уже почти перестали заезжать господа офицеры на веселье, наверное, было не до того. Да и хозяйка, сменив тактику, уже не желала их принимать в качестве гостей. Она стала отзываться о немцах, как о пьяницах, трусах, неспособных на решительные действия.

Приближалась линия фронта. Люди стали более смелыми и уверенными в себе и всеобщей Победе над врагом.

Когда Таня с дедом Гришей думали о возвращении домой, они осознавали, что села больше нет, что придется все строить заново, налаживать быт, начинать с самого начала. Но эти мысли нисколько их не пугали. Мысли о победе, свободе, новой жизни придавали еще больше сил. Настрой был у всех один: «Все преодолеем, все наладим заново, главное – победа наших войск». Дед Гриша, как старый вояка, понимал, что зиму придется перекантоваться здесь. Он так говорил внучке: «Весной дождемся окончательной победы и двинемся домой, чтобы строить свою жизнь».

Наступила зима, закрутили сильные метели, а морозы были крепкие. Очень сложно было добывать топку для буржуек. Люди каждый день были в поиске топлива: кто-то найдет кизяк, кто-то принесет полено, – и так каждый день, самым важным было сохранить тепло. Работы зимой было мало, поэтому люди находили какие-то занятия. К их всеобщему удивлению, кто-то принес книги на русском языке. Пока было светло, читали вслух, а когда темнело – часто пели песни, и это так увлекало, что незаметно вечер сменяла ночь, а люди незаметно засыпали с мыслями о новом дне и светлом будущем.

Один старик на хуторе подарил Тане полушубок. Это был самый ценный для нее подарок, благодаря ему ей удалось избежать болезней. Беженцам очень сложно было одеваться по погоде, ведь они не имели даже самого необходимого.

Но все проходит, подошла к концу и эта зима, в свои права вступала весна 1944 года, на пороге был четвертый год войны. Приближалась пасха, святой и светлый праздник всех православных, люди, помня свои традиции, пели молитвы, читали псалмы, это очень помогало и поднимало их дух.

Освобождение

С востока все еще слышались разрывы снарядов и отголоски войны. Люди прятались в погреба и подвалы, чтобы пересидеть взрывы и атаки. Красная Армия наступала все увереннее. Немцы в спешке грузили свое имущество в машины и уносили ноги. Хозяйка тоже собрала свое добро в надежде, что убежит вместе с немцами в Германию и там обустроится. Но немцам было не до нее, у них своих забот хватало. Во время одной из ее попыток навязаться деморализованным, растерянным отступающим немцам, комендант в грубой форме прогнал хозяйку: «Пошла вон! Не до тебя!». Анна начала было отстаивать свои права, но быстро поняла, что никому не нужна, и стала понемногу успокаиваться: «Пусть будет так, как будет!».

Последняя ночь под властью немцев была самой страшной, все вокруг громыхало и содрогалось. Немецкие подразделения отступали и в спешке проходили через хутор. Беженцы ни на минуту не выходили из своего убежища, отсиживались в холодном погребе. Таня сидела на холодной картошке, вплотную прижавшись к дедуле, и молилась. Это единственное, что она могла делать в эту, как казалось, бесконечную ночь.

А наутро пришли наши наступающие части Советской Армии. Стихли раскаты пулеметов, только издали доносились отдельные очереди. Это немцы, отступая, молотили из пулеметов. Некогда бравые части немецкой армии представляли собой жалкое зрелище: они были помятые и оборванные, движимые только злостью и разочарованием, им ничего не оставалось, как спешно отступать на Запад, попутно забирая свои трофеи.

Дед Гриша из погреба тоже не вылезал и приговаривал: «Кто его знает, вдруг какие-то недобитые фашисты затаились и поджидают, кого бы убить напоследок. Долго мы этого ждали и лучше пересидеть лишний денек».

Ближе к полудню послышалась русская речь, кто-то постучал по крышке погреба:

– Есть ли здесь кто в живых?

Дед Гриша открыл крышку, и… О, Боже! Так и есть, перед ним, склонившись, стоял красноармеец в шапке и бушлате.

– Ну, наконец-то, вы пришли, наши освободители! Как же долго мы вас ждали и верили в вас! – с дрожью в голосе произнес дед Гриша.